Книга Тайные узы - Нэнси Грин

Герберт был против. Он не хотел отпускать Стефани. Однако понимал, что вдвоем им не поднять Трейси. Слишком серьезным было ее положение.

И все же Стефани смогла уговорить Герберта. Хотя, даже если бы он и не согласился с ее доводами, она все равно не изменила бы свое решение. Благополучие Трейси было для нее важнее всего.

Стефани и Йен улетели в Лос-Анджелес, где он познакомил ее со своими сыновьями: шестилетним Джоном и четырехлетним Феликсом.

Стефани казалось, что она просто сходит с ума. Но у нее не было другого выхода. Она сама прыгнула в этот омут.

Прошло несколько недель.

Герберт позвонил ей в восемь. Она ждала звонка.

— Как наша девочка?! — вскричала Стефани, едва только схватила трубку.

— С ней все в порядке. Сейчас она в палате интенсивной терапии. Врачи говорят, что все будет хорошо. — Его голос звучал глухо, но она не обратила на это внимания.

Облегченно вздохнув, Стефани улыбнулась, утирая выступившие на глазах слезы.

— Милый, я так рада, — прошептала она. — Ты даже представить себе не можешь.

Он немного помолчал.

— Нам очень не хватает тебя, — произнес он. — Сейчас мне кажется, что моя жизнь раскололась пополам: до и после.

Она расплакалась, стараясь, чтобы он не слышал ее всхлипываний.

— Любимый, ты не поверишь, как мне тяжело, — прошептала она. — Но я просто не представляю, как мне сейчас все бросить…

— Трейси хочет видеть тебя. Она зовет тебя все время, — с горечью заметил Герберт. — А я просто не знаю, что ей сказать.

— Я прилечу… Я сегодня же прилечу… Я попытаюсь…

— Я буду очень ждать, — произнес он.

И она вдруг поняла, что это ее шанс — возможность увидеться с дочерью, попробовать наладить отношения с Гербертом. Ей вдруг отчаянно захотелось это сделать.

Да, получается, что она поступила нечестно с Йеном, дав ему возможность поверить, что у них все получится. Она вошла в его семью, приняла его детей. Но все это она сделала лишь для того, чтобы спасти свою дочь, чтобы быть неограниченной в средствах. И Йен, который любил ее еще со школы, даже не думал ей отказать, предоставив ей все. Стефани понимала, что поступила ужасно. Но… она ничего не могла с собой поделать. Дочь для нее была важнее всего. И Герберт…

Подскочив с кровати, Стефани начала лихорадочно собирать вещи. Ни минуты она не останется здесь, ни минуты…

В этот момент раздался стук в дверь.

Стефани замерла, бросив на дверь испуганный взгляд. Она не ожидала, что ее так быстро раскроют. Схватив чемоданы и запихнув их в гардероб, она подошла к двери и открыла ее.

На пороге стояла Салли, приходящая няня. Девушке было лет восемнадцать, и на поверку она оказалась совершенно неопытной.

— Что случилось? — Стефани обеспокоенно посмотрела на нее.

— У Феликса высокая температура. Я не знаю, что делать, — растерянно пробормотала Салли.

Сердце Стефани тревожно сжалось. Она не медлила ни секунды.

— Пойдем! — Стремительно покинув спальню, она поспешила в детскую.

Ворвавшись туда, увидела Феликса, четырехлетнего мальчика, лежавшего в кровати и корчащегося от боли.

Стефани не на шутку перепугалась.

— «Скорую», живо! — крикнула она Салли, а сама тем временем приблизилась к кроватке.

Она потрогала лоб, постаралась посмотреть горло.

— Что у тебя болит? — спросила у мальчугана.

— Живот, — проскулил тот. Стефани отбросила одеяло, внимательно осмотрела худенькое тельце. Аккуратно потрогала живот.

— Болит? — Она бросила обеспокоенный взгляд на ребенка.

— Да. Ой! — Он вскрикнул, и она убрала руку.

— Где болит, Феликс? — мягко спросила она, беря крохотную ладошку и нежно гладя ее.

— Там… — Он показал рукой на низ живота. — Везде.

— Похоже на аппендицит, — озабоченно пробормотала Стефани.

В этот момент вбежала Салли.

— Они скоро приедут! — ответила она на вопрошающий взгляд Стефани.

— Так, — распорядилась Стефани, — теперь отправляйся к Джону. И не оставляй его, пока я или Йен не будем дома. Ты все поняла?

— Да, миссис Бродерик, — с готовностью откликнулась девушка. — Можете не беспокоиться.

Салли вышла.

— Хорошо. — Стефани повернулась к Феликсу. — Скоро приедет доктор. Он тебя обязательно вылечит.

Мальчик посмотрел на нее своими внимательными серыми глазами.

— Ты останешься со мной? — спросил он.

И Стефани вздрогнула, поражаясь его вопросу, настолько тот застал ее врасплох. Сердце ее готово было разорваться в этот миг — ведь она только что приняла решение уехать. И она не могла обмануть ребенка. Не могла обмануть.

А как же дочь?.. Ей надо принять решение вновь — и это было очень тяжело.

Стефани улыбнулась Феликсу, стараясь, чтобы он не заметил, какая боль разрывает всю ее изнутри.

— Конечно, я останусь, — обреченно произнесла она. — Я буду с тобой всегда.

— Спасибо, мама, — прошептал он едва слышно.

И она заплакала, глядя на него, гладя его ладошку, понимая, что сама выбрала этот путь, — и чувствуя, как сердце истекает кровью, потому что где-то далеко маленькая девочка ждет ее и никогда не дождется…

Врачи прибыли быстро.

Стефани поехала вместе с Феликсом в клинику и провела там весь день, пока ему делали операцию и пока он приходил в себя. Они успели вовремя.

Когда Феликс открыл глаза, она была рядом с ним. Его мама. И он слабо улыбнулся.

— А я загадал, что, когда проснусь, ты будешь здесь, — прошептал мальчик.

Стефани с нежностью посмотрела на него.

— Я всегда буду рядом, можешь даже в этом не сомневаться.

И в этот момент она окончательно осознала, что обратной дороги нет. Теперь два маленьких человечка привязались к ней. Феликсу было труднее всего. Ему всего четыре. Наверное, Джону, его старшему брату, было не легче. Хотя он и пытался хорохориться, делая вид, что со всем может справиться. Он старался казаться взрослым. На прошлой неделе ему исполнилось целых шесть лет.

Йен, их отец, все дни посвящал работе. Ему тяжело было находиться дома, где все напоминало о бывшей жене, которая умерла при родах. И Феликса ему тяжело было видеть.

Стефани понимала: придется приложить немало усилий, чтобы отношения между отцом и сыновьями наладились, чтобы Йен понял — нельзя ни в чем винить детей.

Он был достаточно жестким, порой непримиримым человеком. И в то же время любил ее. Любил давно и безответно. Но, может быть, настало время дать ему этот ответ и растопить его сердце?