Книга Медовый месяц с ложкой дегтя - Татьяна Луганцева

— Как говорила? Вы уже всё обсудили за моей спиной? — Тамерлан Рустамович был неприятно удивлен.

— Ты был занят, дорогой, я всё взяла на себя. Вдруг ничего бы не вышло, и получилось бы, что я зря тебя потревожила… Но Владимир Степанович очень обрадовался. Ну, еще бы! Наш сынок — отличная партия для его дочки. Единственный наследник, отличный профессионал, красавец…

— Я всё понял! — нахмурился супруг. — Это ты во всем и виновата. Ты Руслана испортила. Хвалила, хвалила, и перехвалила. Мамочкин сыночек, вот и творит что хочет. Мама пожурит, а глаза-то добрые. Знает, шельмец, что мама всегда простит и горой за него будет. Он для тебя просто лучший на свете. А я в свое время говорил — хватит!

— Да ты его в детстве баловал больше моего, — не согласилась жена.

— Так то в детстве. А когда он подрос, так я хотел иногда и ремня ему дать.

— Когда ты хотел, тогда уже поздно было! — оборвала его жена.

Тамерлан Рустамович только головой покачал.

— Сын такой же упрямый, как ты. Есть в кого… Да ты сама бы меня и убила, если бы я только стукнул его хоть разок.

— А темпераментный он в тебя! Помнишь, как кто-то напел тебе, что я в доме любовника прячу? — лукаво прищурилась, словно вспоминая что-то, Юлия Валерьевна. — Так тогда что было-то? Ты же весь дом перевернул! Метался по комнатам, как разъяренный зверь. Я думала, стены снесешь!

— Еще бы! Нашел бы — убил обоих! — подтвердил Тамерлан и сжал кулаки.

— Конечно! Было бы кого находить, — усмехнулась супруга.

— Ладно, нашла, что вспомнить. Мне интересно, как отреагировал бы Руслан, узнав, что мамочка роет ему за спиной яму?

— Не яму, я занимаюсь его спасением.

— Ты у него спроси, что для него узы брака — малина или оковы и кандалы? — засмеялся Тамерлан Рустамович.

— Он в душе ребенок. А я его мать, хочу ему добра, иначе мы Русланчика потеряем. Все эти дружки-альпинисты или прыгающие с моста головой вниз придурки Руслана до добра не доведут, — не согласилась Юлия Валерьевна.

— И что ведь характерно, — задумался Тамерлан, — для Руслана весь этот экстрим, оказывается, предпочтительнее и безопаснее, чем женитьба! Вот ведь умора! Рассказывай, мать, что удумала! — поудобнее расположился в большом кресле Тамерлан Рустамович, явно склонный поговорить.

— Послушай меня. Наш великовозрастный сынок всё играет? Он к экстриму неравнодушен? Вот я ему и предложу экстрим — расписаться в шутку. Скажу ему — это, мол, такой розыгрыш. А потом тебя ждёт очень увлекательное и экстремальное свадебное путешествие. Это будет тебе подарок от нас на день рождения! Это же всё равно не всерьез. Я соблазню его побыть пару недель женатым человеком, а уж потом ему поздно будет что-то менять. Хлоп — и птичка попалась!

— Ты ненормальная. — Тамерлан Рустамович даже руками развел.

— Ради сына я и не на такое способна! — с вызовом ответила Юлия Валерьевна и встала.

— И Серафима согласна? — Муж не верил своим ушам.

— Конечно! А кто же откажется? Ведь главный приз — наш сын, — с гордостью тряхнула рыжими кудряшками Юлия Валерьевна.

— Не знаю, чему ты так радуешься? Я бы не хотел невестку, которая таким способом готова заполучить мужа. Вы обе аферистки. А она-то! Ягодка-конфетка, леденец с сюрпризом.

— Девочка просто влюблена в Русланчика. — Юлия Валерьевна направилась к выходу из кабинета — Серафима уяснила, что Руслану надо помочь, и докажет, что она — именно та женщина, которая нужна нашему непутёвому сыночку.

Глава 2

Маруся Александровна Брошкина уныло смотрела в тускло светящийся монитор и упрямо кликала мышкой. Что же дальше делать? Вот, черт, опять она запуталась!

— Ну, вы разобрались с программой? — раздался рядом мужской голос.

Она вздрогнула и подняла голову. Молодой парень в спортивных штанах и растянутой трикотажной кофте смотрел на нее с издевкой. С уха свисал какой-то провод, и парень все время подергивался и пританцовывал — видно, музыка его «вставляла». Говорил парень тоже громко, потому что в голове у него звучал барабанный бой. Маруся в очередной раз залилась краской. На этих дурацких компьютерных курсах она была самая «возрастная» ученица и самая бестолковая. Ну не давался ей этот проклятый компьютер, хоть умри! Преподаватель Иван Макаров бился с ней, но толку было мало — Маруся нервничала, забывала порядок действий и от этого путалась еще больше, доводя несчастного парня до белого каления. В сотый раз он начинал объяснять:

— Ну вот же стрелочка! Я же показывал! Вы же даже записали на бумажке! Жмите на «копировать». Так! А теперь переносите стрелочку в нужное место и нажимаете. Так! Видите, всё получилось, — распалялся парень.

— Тут столько значков! — оправдывалась бедная Маруся. — Я уже забыла, что именно какой обозначает. Вы так тарахтите, я ничего не запоминаю! Не успеваю сообразить.

— Я тарахчу?! — От возмущения у Ивана даже наушник из уха выпал. — Я вам столько времени пытаюсь объяснить совершенно элементарные вещи, а вы никак не можете запомнить и самую малость. Вы третий раз на курсы записались!

— Да хоть десятый! Я за это плачу! — огрызнулась Маруся.

— Ну, не скажите! У меня уже и козы бы научились компьютерной грамоте! Не знаю, как вас учить и чем еще помочь! Впервые вижу такой безнадежный вариант.

— Вы выгоняете меня? — взмахнула ресницами Маруся, у которой сразу же навернулись слезы от отчаяния и злости на себя и на преподавателя.

— Я не имею права вас выгнать! Вы заплатили третий раз за курсы! Но мой вам совет — оставьте меня в покое! Это что, единственные курсы? Может быть, на других вас быстрее обучат? Может быть, это я такой бестолковый? Нет, я умываю руки! Согласен даже взять вину на себя.

— Да я понимаю… — кисло согласилась Маруся.

— Вот видите! Значит, нет у вас к этому склонности! Так и не надо мучить ни себя, ни преподавателей! Ну, зачем вам компьютер? Вы не сможете на нем работать.

Маруся свела брови, поджала губы, уткнулась носом в монитор и всем своим видом стала демонстрировать несокрушимую упёртость в изучении компьютера.

Макаров мысленно плюнул и отошел.

Маруся — голубоглазая дама среднего роста, худенькая, пышноволосая, с тонкой талией и стройными ножками, имела мечту — досконально изучить все компьютерные программы. И она не собиралась так вот, запросто, распрощаться со своей этой заветной мечтой. Так что шансов у преподавателя, что Маруся бросит эту затею, не было никаких.

С внешностью у Маруси всё было в порядке. Проблема была в другом — в характере и максималистском подходе ко всему на свете. Она была прямолинейна, честна, верна, резала правду-матку в глаза, что не добавляло Марусе друзей. Но несколько подруг у нее все-таки было, и самую близкую звали Антонина Нефедова. Эта переводчица с английского и немецкого языков — особа весьма говорливая и впечатлительная — в отличие от Маруси трещала все время без умолку, постоянно всех поучая и наставляя.