Книга Неотразимое чудовище - Светлана Алешина

На пороге стоял Лешенька Ванцов. Всего лишь.

— Привет, — сказал он, проходя в комнату. — Я шел мимо и жутко хочу жрать. Сашка, солнышко мое, у вас кофе с бутербродами найдется?

— Найдется, — вздохнула я, отдавая ему свой пистолетик. — Пока еще найдется. Сейчас сварю тебе кофе и сделаю гамбургер. Только, бога ради, пока я этим занимаюсь, не ругайся с моим боссом по своей милой привычке, и не палите друг в друга из револьверов!

— А зачем ты тогда дала мне свой пистолет? — спросил Ванцов. — Я думал, ты именно этого и хотела…

— От вашего остроумия, мсье, у меня начинается изжога, — мрачно сообщила я и отправилась на кухню.

Интересно, подумала я, наблюдая, как на шоколадной поверхности кофе образуется пенка, настанет ли такой момент, когда Ванцов и Лариков сольются в дружеских объятиях?

Наверное, это из области паранормального — признала я, вздохнув. И почему у них такая патологическая несовместимость?

Кофе был готов. Очередь за бутербродами.

Я открыла холодильник и горестно вздохнула. В наличии имелся только крохотный кусочек сыра «Гауда» и та часть колбасной палочки, которая в народе ласково зовется «попкой». Вот такой тебе, Ванцов, гамбургер!

— А вся наша нищета проистекает из двух факторов, — сообщила я равнодушно взирающим на это безобразие небесам. — Из-за телевизора, в который мы вбухали все наличные деньги. И из-за маньяка, который не подпускает клиентов к нашим гостеприимным дверям.

Не знаю уж, при чем тут был маньяк, но раз я так решила, спорить сама с собой не буду. Ни к чему хорошему это не приведет, только к ссоре, а ссориться сама с собой я сегодня не расположена. Сделав бутерброд, украсив его петрушкой и укропом, я красиво уложила это жалкое подобие еды на тарелку и отправилась в комнату.

Дверь была закрыта. И в комнате царила подозрительная тишь да гладь.

Наверное, они уже друг друга почикали — мрачно решила я. И теперь я осталась одна с двумя трупами и без всякой работы!

Толкнув дверь, я вошла. И вздохнула с облегчением. Они разговаривали очень озабоченно и встревоженно, но вот о чем…

Этого мне узнать не удалось, потому что при моем появлении они мгновенно замолчали и обернулись ко мне с такими фальшивыми улыбочками, что меня затошнило.

Поставив перед Ванцовым тарелку и чашку с кофе, я демонстративно пошла к выходу.

— А ты куда? — осведомился Ларчик, явно обрадованный тем фактом, что я оставляю их наедине.

— Я же вам мешаю, — не скрывая обиды, проворчала я. — Беседуйте на здоровье!

Они, кажется, поняли, что жестоко меня обидели, потому как переглянулись, и Ванцов тихо сказал:

— Сашка, девочка ты наша, никто от тебя ничего скрывать и не собирается. Просто мы думали, что нам делать.

— Наверняка со мной, — кивнула я, храня на лице мину оскорбленной невинности. — Вот и думайте тут. А я на кухне посижу. Кофе попью.

— Да попей его здесь! — взмолился Ларчик. — Ванцов, давай ей расскажем, а? Все равно ведь она должна это знать! Может, будет осторожнее?

* * *

С чего это я должна быть осторожнее? Ах да.

Я бросила взгляд на рожу, занявшую по ванцовскому желанию место на моей стене.

Ванцов как раз и занимался этим извращенцем. И, как сам признавался, этот придурок его уже достал.

— Опять будешь запугивать меня зверствами? — мрачно осведомилась я, наливая себе кофе.

— Буду, — кивнул он с виноватым видом.

— Ох, Леша! Как же ты мне надоел-то с этим типом! Ну, не подхожу я на роль его жертвы, как ты не понимаешь? Ты же сам говорил — он охотится на всяких там блудниц, а у меня на лице не то что гиперсексуальность, у меня даже капли чувственности на нем не отражается! Он пройдет мимо меня, и я его абсолютно не заинтересую!

— Вот теперь я тебе кое-что объясню, — торжественно объявил Ванцов. — Посмотри-ка на этих дам.

Он положил передо мной фотки. Так картинно разложил, как пасьянс. Бедные дамы, как я без труда догадалась, стали жертвами уродца со стены.

— И что? — вопросила я, рассмотрев внимательно красавиц с пухлыми губами и большими, влажными от страсти глазами. — Что ты этим мне хочешь сказать? Что я такая же красотка, как они? Я тебе не поверю!

— Во-ло-сы, — раздельно и четко сказал Ванцов.

— Ты это к чему?

— Цвет волос всех дамочек без исключения, заметь, — рыжий! Исключение составляет только последняя жертва — она блондинка. Но она крашеная блондинка, Сашенька! А естественный цвет волос у нее почти рыжий.

Идея быстро поправить наше материальное положение тут же созрела в моей башке.

— Ванцовчик, миленький, — произнесла я, глядя на него так умилительно, как только могла. — А у вас случайно еще не ввели такую должность, как «охотник за головами»? Ну, то есть вы награды не назначаете за поимку? Тысяча долларов, скажем? Меня бы устроила такая сумма! Гляди, как все здорово получается — я накачиваю губищи силиконом, делаю себе татуаж и разгуливаю по злачным местам с порочным видом! Он на меня клюет, и…

— Са-ша! — одернул меня Ванцов суровым голосом. А Лариков так холодно на меня посмотрел, что я осеклась.

— Ну, ладно. Не буду накачивать губы силиконом и делать татуаж. Раз вы такие вредные и не хотите, чтобы я помогла милиции и несчастным «жрицам порока». Буду умирать от безделья, голода и нищеты.

— «Охотница»… Надо было такое придумать! Диана ты наша! Ты вообще представляешь себе, что это за гад? — спросил Ванцов. — Ты и вздохнуть не успеешь, как он с тобой расправится! У нас специально обученные девицы на подсадке, и то он будто чувствует, что они подсадные! Он умен и хитер, да так, что иногда у меня руки опускаются! Ни свидетелей, ничего!

— А и не надо особенного ума, чтобы распознать вашу подсадную девицу, — парировала я. — У них же актерских талантов нет! А у меня есть.

— По-моему, ты чудовищно самоуверенна, — сообщил Ванцов, дожевывая бутерброд. — Ладно, Андрей, надеюсь, ты все понял? Я могу быть спокоен за эту маленькую балбеску?

— Ах, я еще и балбеска! — возмутилась я. — Ванцов, ты съел мой последний бутерброд и обозвал меня балбеской!

— Ты такая и есть, — кивнул Лариков, не обращая на меня внимания. — Я не выпущу ее одну. Буду повсюду сопровождать.

— А если я вздумаю пойти на свидание? — поинтересовалась.

— Придется тебе терпеть его присутствие постоянно, — развел руками Ванцов, — пока мы не посадим любителя «рыжих девиц» подальше и поглубже. И, кстати, насчет любви, я бы тебе порекомендовал пока об этом не мечтать. По показаниям подружек этих несчастных, они незадолго до смерти очень изменялись как внутренне, так и внешне как раз от этого высокого чувства. Так что у меня имеются подозрения относительно его способа знакомства. Ладно, я пошел. Спасибо за то, что не дали умереть с голоду.