Книга Ночной вор. Похождения в Париже - Крис Юэн

— Думаешь, у него не возникнет подозрений?

— Отнюдь! — взмахом руки я отмел опасения Бруно. — У него не будет ни секунды на раздумья. Ему придется действовать. И время, пока он будет действовать, мы используем с толком. Доберемся до нужной нам квартиры.

Бруно приподнял мешки с мусором.

— Думаешь, они будут гореть?

— Конечно. — Я взял у него мешки, сунул в контейнер.

— А может, воспользуемся твоей книгой? — предложил он и улыбнулся, продемонстрировав идеально ровные зубы. Затем наклонился, достал из рюкзака книгу и покрутил у меня перед глазами. Я улыбнулся в ответ, но в действительности мне хотелось врезать ему ребром ладони по кадыку, а потом расплющить его нос о коленную чашечку. Почему? Потому что на книгу, которую он так небрежно предложил сжечь, у меня ушел год работы. Ни одна не далась мне с таким трудом. Я пыхтел над каждым предложением, над каждым словом, а тут добрый малый Бруно, которого я знаю чуть меньше трех часов, изволит шутить насчет ее аутодафе.

— Идея не из лучших, — сказал я, как мог, спокойно.

— Ты думаешь, переплет не загорится? Его следует сорвать? — Он схватился за переплет, словно хотел обратить слова в дело.

— Не спеши. — Я схватил его за запястья. — Сначала следует оценить, к чему это приведет. Ты хотел, чтобы я показал тебе, как проникнуть в эту квартиру и при этом не попасться? Так вот, урок первый, Бруно. Самое глупое, что ты мог придумать, — это сжечь книгу с моим именем на обложке, которую я тебе собственноручно подписал. Допустим, мы постучимся в дверь, и консьерж выйдет до того, как книга сгорит. Но, может быть, она не превратится в пепел, а лишь слегка обгорит? Боюсь, полиция без труда сложит два и два, если здесь обворуют квартиру в тот самый вечер, когда консьерж найдет обгоревший экземпляр моей книги.

Бруно опять улыбнулся.

— Да перестань! — Он сжал мою руку и погладил суперобложку. — Я же шучу, Чарли.

— Очень веселая шутка.

— Смотри, я убираю книгу. — Он засунул мой детективный роман в рюкзак. — Она в полной безопасности. Можем зажигать мусор?

Выругавшись про себя, я сунул руку в карман, достал пачку сигарет, вытащил одну, закурил, глубоко затянулся, бросил зажигалку Бруно. Он наклонился над контейнером, щелкнул зажигалкой. Через несколько мгновений над контейнером поднялись клубы черного дыма.

Я выдохнул, порылся в кармане брюк и нащупал короткий, гибкий, пластмассовый инструмент. С первого взгляда он мог показаться одноразовой мешалкой, какие иногда можно встретить в кофейнях, но опытный глаз заметил бы ряд пластиковых щетинок на одном его конце. Благодаря этим щетинкам инструмент отдаленно напоминал зубную щетку.

— Тебе это понадобится. — Я протянул инструмент Бруно и вновь глубоко затянулся.

— А для чего он нужен? — Бруно повертел его в руках.

— Это так называемый гребешок. Ты вставляешь его в замочную скважину и прижимаешь к штифтам, которые не дают замку открыться. Потом вставляешь отвертку у основания замка и прилагаешь боковое усилие. — Я передал ему одну из своих микроотверток, с красной, шестигранной ручкой. — Потом выдергиваешь гребешок. Если замок простой, пластиковые щетинки поднимают штифты аккурат на ту высоту, которая позволяет замку открыться.

— И ты думаешь, это сработает с парадной дверью?

Я еще раз затянулся, выдохнул дым.

— Я думаю, с парадной дверью сработает, но при этом надо будет полностью повернуть ручку двери. — Я бросил окурок в контейнер для мусора. Огонь уже разгорелся, пахло горящим пластиком и перезревшими бананами. — Обычно я надеваю перчатки. Но сегодня мы обойдемся без них. Ты готов?

Он встретился со мной взглядом и кивнул.

— Тогда — вперед!

Я громко стукнул по деревянной двери, потом еще дважды и подтолкнул Бруно к улице. Он обо что-то споткнулся, но удержался на ногах и помчался к углу. Я следовал за ним по пятам. Бруно хотел броситься прямо ко входу, но я успел ухватить его за воротник.

— Не так быстро, — сказал я, остановив его у выставленного на тротуар лотка с овощами и фруктами. — Сначала нужно проверить, ушел ли он.

Я прокрался вперед и, вытянув голову, заглянул через стеклянную панель, и перед моими глазами мелькнул рукав коричневого кардигана уходящего консьержа. Взмахом руки я подозвал Бруно.

— Сначала гребешок, — напомнил я, подождал, пока он вставит в замочную скважину гребешок, а потом схватил его запястье и приподнял, чтобы щетинки прижались к штифтам внутри запорного цилиндра. — Хорошо. Теперь отвертка. Отлично. А теперь выдергивай гребешок и одновременно поворачивай отвертку по часовой стрелке.

— Выдергивать и поворачивать?

— Да. Выдергивай и поворачивай, а потом хватайся за дверную ручку.

— Подожди! — Он уставился на меня. — Дверную ручку поворачивать тоже мне?

— Я поверну, — буркнул я, — а ты сосредоточься на замке. Идет?

Он кивнул.

— Поехали.

И, что удивительно, он это сделал!

— Готово, — вырвалось у Бруно, и я повернул ручку.

— Только после вас. — Я галантно пропустил его вперед.

ГЛАВА 2

Ночной консьерж вернулся в вестибюль в тот самый момент, когда мы переступили порог, и быстрым шагом направился к огнетушителю, закрепленному на стене за конторкой.

— Bonsoir, Monsieur,[1]— быстро поздоровался я, небрежно взмахнув рукой и вежливо поклонившись, при этом другой рукой подхватил Бруно и потащил через вестибюль к лифту. Ноги Бруно, похоже, заплетались. Я искоса глянул на консьержа. Он стоял столбом.

— Quatriéme ètage,[2]— добавил я и ткнул пальцем в потолок.

Консьерж пожал плечами и что-то пробормотал себе под нос, вероятно, давал понять, что ему без разницы, куда мы идем.

— Bonsoir, — повторил я непонятно зачем, когда он повернулся к нам спиной, чтобы снять со стены огнетушитель и уйти с ним к мусорному контейнеру.

У дальней стены вестибюля Бруно нажал на кнопку вызова лифта. Звякнул колокольчик, заскрипели древние шестерни и тросы, кабина пошла вниз. Снаружи донеслось шипение: первая струя пены ударила по горящему мусору. После паузы зашипело второй раз, третий, донеслись несколько французских слов, которые я не проходил в школе.

В вестибюле царила тишина, приглушенный свет словно готовил нас к отходу ко сну. Интерьер выглядел стильно, пусть, на мой взгляд, с избытком минимализма. Пол был выложен плитами мрамора, белые стены украшали полотна современных авангардистов. Пусть консьерж промолчал, но он работал в приличном доме, и, пожалуй, мог предположить, что такое вот совпадение — наше появление в вестибюле и пожар под дверью, выглядит подозрительно.