Книга Раба любви, или Мне к лицу даже смерть - Юлия Шилова

Мое новое состояние называется пневмоцистоз. Это самоераспространенное осложнение при спиде. Говорят, что на Филиппинах естьспециальный остров для больных. Мне всегда хотелось побывать на этом острове,чтобы почувствовать себя не изгоем, а нормальным человеком, с которым простосурово обошлась жизнь. Говорят, что спид поражает не только организм, но имозг. Наверное, мой мозг тоже поражен. В последнее время я агрессивна ираздражительна. Я завидую тем, кто здоров, и сочувствую тем, кто болен. Иногдамне хочется захватить с собой в ад как можно больше людей. Такие, как я, должныбыть изолированы от окружающих – подобно тому, как изолируют прокаженных.Правда, проказу, говорят, лечат, а спид – нет.

Допив виски, я громко закашляла. Воздуха не хватало, сталотруднее дышать. В криминальных кругах меня называют Чума. Я привыкла к этомупрозвищу. Я и есть чума. Нужно успеть, иначе спид может победить.

Надев туфли на высоких каблуках, я прокашлялась и подошла кзеркалу. Это не так страшно. Спидом болеть страшнее. Моя мать смогла этосделать, значит, и я смогу Я ненавижу себя, и я жалею себя. Вытерев слезы, яумылась и стала делать вечерний макияж. Я благодарна спиду за то, что онпозволил мне пожить такой жизнью, о которой я мечтала…

Тушь не ложилась на ресницы, так как слезы застилали глаза.Наверное, мне не удастся накраситься. К черту! Откашлявшись, я бросилакосметичку на пол, взяла плюшевого медведя и направилась в ванную, прижимая егок себе. Я ненавижу спид, и я благодарна спиду, благодарна за все…

Глава 1

Я посмотрела на часы и достала упаковку одноразовых шприцев.Без пятнадцати двенадцать. Ровно в полдень в процедурный кабинет начнутподтягиваться больные. Поправив накрахмаленный колпак, я придирчиво осмотреласебя в зеркале и тяжело вздохнула. Мне никогда не шли белые колпаки. Вотхалатик – это совсем другое дело! В нем я чувствую себя королевой. Он плотнооблегает мои изящные бедра и выгодно подчеркивает осиную талию. Своим халатикомя шокирую не только наше отделение, но и всю больницу в целом.

– С такими ногами и работать?! – постояннодоносится мне вслед.

В такие минуты я фыркаю, злюсь и всячески показываю, что мненеинтересны подобные реплики. Странные все-таки создания – эти мужчины.Говорить говорят, а сделать что-либо толковое для меня не могут. Я бы судовольствием не работала, а жила на деньги какого-нибудь спонсора. Беленькийхалатик сменился бы на дорогое вечернее платье, колпак – на сногсшибательнуюшляпку, а толстые резиновые перчатки, в которых я обрабатываю процедурку, –на изящные кружевные, какие я видела только в кино. Мои нежные пальчикиукрасили бы дорогие кольца, а несчастные рубли, лежащие в кошельке,превратились бы в толстую пачку американских бумажек. Только со спонсоромчто-то неувязочка выходит. Нет его и не предвидится. В наше время обычныемедицинские работники совершенно не пользуются спросом у хозяев жизни.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась моязакадычная подруга Танька, медсестра из соседнего отделения. В крайнемвозбуждении она быстро затараторила с порога:

– Бросай все к чертовой матери! Давай спустимся вприемный покой на пару минут!

– Зачем? Ты в своем уме? Мне пора уколы делать.

– Никуда твои уколы не денутся. К нам в больницу такогомужика привезли, закачаешься!

– А что мне до этого! Что, я мужиков не видела, что ли?

– Таких – нет. Вернее, видела, но с большогорасстояния, – прищурила глаза Танька. – У него морда шире плеч. Нашее золотая цепь толщиной в палец. Побрит налысо. Словно из навороченногогангстерского боевика появился!

– Ну и что?

– Как что?! Я понимаю, что такой мужик не про нашучесть, но хоть один разок мы на него взглянуть имеем право? Его на такой машинепривезли! Отродясь такой не видела!

– Где он?

– В приемном покое. Мыс тобой спустимся вниз и постоимна улице пару минут. Машка, ну пожалуйста!

Я пожала плечами и растерянно произнесла:

– Ладно, давай, только по-быстрому. Мы спустились вприемный покой и направились к выходу. На кушетке сидел внушительных размеров“качок” и грустно смотрел на дежурного врача. Бросив в нашу сторонубезразличный взгляд, он отвернулся в противоположную сторону. Мы проскочилимимо него и вышли на улицу.

– Ну как? – взволнованно спросила Танька.

– Обычный мордоворот. Таких в нашем городе хоть ковшомчерпай.

– Только в нашу больницу они почему-то не попадают.

– Такие предпочитают лечиться самостоятельно. Кстати,что с ним?

– Бог его знает. На вид – здоров как бык. Только морданемного грустная.

Я посмотрела на часы и заторопилась.

– Ладно, Танька, пошли. Что я, “качков” не видела, чтоли? У процедурки уже, наверное, народ скопился. У меня больные дотошные, самазнаешь.

– Могла бы и в другое отделение перевестись. Я бы вурологическое в жизнь не пошла.

В приемном покое я еще раз окинула взглядом нового пациента.Он посмотрел на мои ноги и слегка присвистнул. Фыркнув, я направилась к двери.Дежурный врач поднял голову и приветливо улыбнулся.

– Машенька, принимай пациента, – сказал он.

– А при чем тут я?

– В твое отделение кладем.

– В мое?

– В твое, – засмеялся врач. – Скажи санитарке,пусть быстренько приготовит палату “люкс”.

Я кивнула и покосилась на мордоворота. Он скорчил кислуюфизиономию и отвернулся к окну. Догнав Таньку, я прижала ее к стене ивзволнованно произнесла:

– Представляешь, этого бугая в мое отделение кладут, впалату “люкс”.

– Везет же некоторым, – вытаращила глаза Танька.

– Кому это везет?

– Тебе! Я надеялась, что он к нам попадет. Таких обычнов терапевтическое направляют. Как же его в урологию-то угораздило, непонятно?

– Наверное, застудил свое “хозяйство”…

– Трахаться меньше надо! А ты почувствовала, каким отнего одеколоном несет?

– Почувствовала. Развонялся на всю больницу.

– Кстати, он на твои ноги, как голодный волк,уставился.

– Какие ноги, если он в урологическое отделениеложится? В данный момент ноги не должны его интересовать.

– Да у вас все отделение на твои ноги пялится, хотьчерез одного с катетерами ходят да с баночками для оттока мочи.