Книга Эреб - Урсула Познански

Неужели Колин решил записаться в «кружевницы» номер три?

— В это я просто не въезжаю, — пробормотал Ник.

— Сам с собой болтаешь? — за спиной возник Джеми, похлопал его по плечу и запулил изношенную сумку через весь класс, ухмыльнувшись Нику и продемонстрировав ряд самых острых зубов, какие только можно было сыскать во всей школе. — Между прочим, разговоры с самим собой — дурной знак. Один из первых симптомов шизофрении. Ты, наверное, и голоса уже слышишь?

— Еще чего, — Ник шутливо толкнул Джеми плечом. — Это Колин с «кружевницами» связался. Дружить, что ли, собрался?

Он еще раз посмотрел в сторону окна и изумился. Стоп. Никакой дружбы тут в помине не было: на лице Колина появилось какое-то подобострастное, заискивающее выражение, совершенно ему не свойственное. От неожиданности Ник подошел ближе.

— …никак не пойму, в чем там дело. Может, дашь пару советов? — послышался голос его друга.

— Нет, так не пойдет. Не валяй дурака, ты же сам знаешь, что можно, а что нельзя, — ответил Дэн и скрестил руки на груди. На галстуке его школьной формы красовалось засохшее пятно желтка, оставшееся с завтрака.

— Да ладно, что тут такого? Я ведь тебя тоже никому не выдам.

Алекс с сомнением посмотрел на Дэна, а у того на лице явно читалась самодовольная радость от происходящего:

— Забудь. Иначе в такое вляпаешься — не успеешь заметить, как вылетишь.

— Ну хотя бы…

— Нет! Заткни, наконец, пасть, Колин!

Сейчас, вот сейчас его друг схватит Дэна за плечи и швырнет через весь коридор. Прямо сейчас.

Но Колин только свесил голову и понуро разглядывал носки своих ботинок.

Что-то здесь было не так. Ник не спеша присоединился к троице у окна:

— Ну, что тут у вас делается?

— Тебе чего от нас нужно? — задиристо спросил Дэн.

Ник переводил взгляд то на одного, то на другого.

— Не от тебя, — ответил он. — Только от Колина.

— Ты ослеп? Он же разговором занят.

У Ника даже дыхание перехватило. Как Дэн вообще посмел ему такое ляпнуть?

— Да неужели, Дэн? — медленно процедил он сквозь зубы. — И о чем же с тобой можно разговаривать? О кружевных узорах, что ли?

Черные глаза Колина сверкнули, но он ни слова не произнес. Не будь его кожа такой смуглой, точно бы покраснел, Ник готов поклясться.

Да нет, этого просто не может быть! Неужели у Колина неприятности, влип в историю, а Дэн об этом узнал и теперь шантажировал его?

— Колин, — громко произнес Ник, — после школы мы с Джеми кое с кем встречаемся на Кэмден-Лок.[1]Ты с нами?

Колин долго стоял молча, не отвечал.

— Пока не знаю, — наконец сказал он, напряженно глядя куда-то за окно. — Лучше на меня не рассчитывайте.

Дэн и Алекс многозначительно переглянулись, и у Ника отчего-то засосало под ложечкой.

— Да в чем, собственно, дело? — он обнял друга за плечи. — Колин! Ну же, что стряслось?

И вдруг Дэн, эта жалкая тефтеля, снял руку Ника с плеча Колина:

— Тебя тут ничего не касается. Ты в этом ничего не понимаешь.

В половине шестого на Северной линии[2]яблоку некуда было упасть — все забито битком. Ник и Джеми, собравшись в кино, стояли, втиснувшись среди усталых потных людей. Нику все же удавалось время от времени высунуться из толпы и глотнуть свежего воздуха, а вот Джеми, зажатый между солидным обладателем костюма и пышногрудой матроной, не мог рассчитывать даже на это.

— Я тебе говорю, тут что-то не так, — настаивал Ник. — Дэн обращался с Колином как с мальчиком на побегушках. А со мной — как с ребенком. В следующий раз… — Ник запнулся. И что же он сделает в следующий раз? Врежет Дэну по носу? — В следующий раз я ему покажу, кто тут главный, — закончил он.

Джеми шевельнул плечом — единственное, что ему оставалось в такой тесноте.

— Мне кажется, ты сам себя заводишь, — равнодушно отозвался он. — Скорее всего Колин надеется, что Дэн поможет ему с испанским. Он же многим помогает.

— Нет. Там было совсем не то. Слышал бы ты их!

— Тогда он, наверное, задумал что-нибудь эдакое, — Джеми расплылся в широкой ухмылке. — Колин заткнет их обоих, понимаешь? Как в тот раз, когда он накрутил Алексу, что Мишель на него запала. Мы тогда не одну неделю потешались!

Сам того не желая, Ник улыбнулся. Однажды Колин сумел так убедить Алекса, что тот стал буквально преследовать эту тихоню Мишель. Дело, естественно, вскрылось, и Алекс потом пару дней не менял окраски — оставался все время пунцово-красным.

— Это же произошло два года назад. Нам тогда было ровно по четырнадцать, — сказал Ник, — и мы еще дурачились как дети.

Двери вагона плавно открылись. Несколько пассажиров вышли, еще больше втиснулось внутрь. Какая-то девушка на высоких каблуках наступила Нику на ногу, и на несколько минут он от боли позабыл и о Колине, и о его странном поведении.

Только потом, когда они уселись в темном кинозале и во весь огромный экран замелькали рекламные ролики, перед глазами Ника снова возник Колин и два фрика[3]рядом с ним. Светящийся ревностью взгляд Алекса, самодовольная гримаса Дэна, смущение Колина.

Нет, тут дело не в помощи.

На выходных Колина не было ни видно, ни слышно, а в понедельник он говорил с Ником только по необходимости и, казалось, все время хотел уйти. На одной из перемен Ник увидел, как друг что-то протягивает Джерому, что-то тонкое, из зеркального пластика. Джером как будто заинтересовался, и Колин заговорил с ним, лихорадочно жестикулируя, а потом снова куда-то ушел.

— Привет, Джером, — Ник старался говорить как можно более дружелюбно. — Скажи, что Колин тебе только что дал?

Пожатие плечами.

— Ничего особенного.

— Дай все-таки посмотреть, что там!

На мгновение показалось, что Джером уже тянется к карману куртки, но в следующую секунду он нашел, как выкрутиться:

— С чего вдруг тебя это интересует?

— Да так, просто. Любопытно.

— Ничего важного. И вообще, спроси лучше Колина.

С этими словами Джером отвернулся и присоединился к парням, обсуждавшим результаты последних футбольных матчей.