Книга Информатор - Тейлор Стивенс

Она устроилась в дальнем углу бара: одна, отвернув от объекта лицо, но никоим образом не скрывая от него всего остального, заказала выпивку и, скромно поигрывая медальоном на цепочке, висевшим на шее, принялась ждать.

Последний, завершающий аккорд, и работа будет закончена.

Она рассчитывала, что ждать придется минут десять, но приглашение присоединиться к вечеринке поступило гораздо раньше. Телохранитель, передавший его, проводил ее за столик, и после короткого знакомства, кокетливых улыбок и взглядов из-под ресниц она приступила к исполнению роли охотницы — обольстительной и соблазнительной глупышки.

Игра эта продолжалась всю ночь, затем, наконец получив все, что ей было нужно, она сослалась на усталость и откланялась.

Объект проследовал за ней из клуба на улицу, освещенную неоновой рекламой, и предложил подвезти, но она, с улыбкой отказавшись, направилась по своим делам.

Он вызвал свою машину, догнал ее и схватил за руку.

Она попыталась освободиться, но он только усилил хватку. Ей оставалось лишь сделать глубокий вдох и постараться сохранять спокойствие. Но образ ее несколько утратил свою яркость, а взгляд сместился с лица на шею и вены, явственно проступающие на ней. Казалось, сама собой возникла мысль о том, насколько легко было бы разорвать и перерезать их. Чувствуя, как шумит кровь в ушах, она с трудом подавила желание убить его тут же, на этом самом месте.

Однако ей удалось сохранить на лице улыбку и осторожно предложить:

— А не выпить ли нам где-нибудь в другом месте?

Возле них притормозил «мерседес». Шофер еще не успел выйти из машины, как объект сам открыл заднюю дверцу и буквально втолкнул Монро на заднее сиденье. После чего забрался в машину и велел ехать. Повернувшись к ней, он сделал широкий жест в сторону мини-бара:

— Угощайтесь!..

С кокетливой улыбкой она взглянула ему через плечо, но ничего не увидела. На самом деле это была улыбка, предвещающая смерть и разрушение, за ней скрывалась жажда крови, не дающая ей покоя. Она изо всех сил пыталась взять себя в руки и справиться с собой. Подавив охватившее ее чувство, она потянулась одной рукой за бутылкой виски, а другой открыла замок на ридикюле и сказала:

— Выпейте со мной!

Видя ее спокойствие и рассчитывая на многообещающее продолжение, он расслабился и взял предложенный ею бокал. Она обмакнула в бокал пальцы и поднесла их к его губам, потом игриво повторила процедуру, и проделывала так еще несколько раз, пока все виски с рогипнолом[1]не оказалось у него в желудке. Через некоторое время препарат начал действовать. Тогда она велела шоферу отвезти его домой, а сама беспрепятственно покинула машину.

Наслаждаясь предрассветной прохладой, она сделала несколько глубоких вдохов в надежде вернуть ясность мысли. О ходе времени ей напомнили только первые проблески зари да завывания муэдзинов, призывавших с минаретов к утренней молитве.

Она добралась до квартиры, служившей ей домом на протяжении последних девяти месяцев, когда уже совсем рассвело.

Из-за закрытых ставней внутри было темно, и она включила свет. Тусклая лампочка, свисавшая с потолка, осветила маленькую однокомнатную квартирку, забитую стопками книг, толстыми папками и компьютерами с проводами и разной периферией. Мебель была представлена лишь большим столом и кушеткой.

Она сняла с шеи медальон и тут заметила мигающую красную лампочку у кушетки. Сдавив медальон между ладонями, она сдвинула крышку и извлекла из-под нее микрокарту. Устроившись перед компьютером, она вставила ее в считывающее устройство и, пока загружались данные, включила автоответчик.

Вчера в полдень звонила Кейт Бриден, а слышать ее голос было всегда на редкость приятно. Она воспринимала его как освежающий глоток шампанского. «Мишель, дорогая, я знаю, что ты сейчас устала и пока не собираешься браться ни за какие новые задания. Но ко мне обратились с необычной просьбой. Перезвони, когда сможешь».

Монро села на кушетку, прослушала сообщение еще раз и, положив голову на руки, закрыла глаза. Усталость после напряженного дня все-таки давала о себе знать, и она попыталась хоть немного передохнуть за то время, пока загружалась информация. Сквозь полузакрытые веки она посмотрела на часы — в Далласе сейчас девятый час утра. Еще немного подождав, она встала и, пытаясь понять, чем мог быть вызван звонок, сняла трубку и набрала номер.

Услышав жизнерадостный и искрящийся как шампанское голос, Монро едва заметно улыбнулась.

— Только что прослушала твое сообщение.

— Я знаю, ты собиралась на несколько месяцев отойти отдел, — заверещала извиняющимся тоном Кейт, — но это особый случай. Клиент — Ричард Бэрбанк.

Монро помолчала, соображая, о ком идет речь.

— «Хьюстон ойл»?

— Он самый!

Она вздохнула.

— Хорошо, вышли мне факсом документы, я их просмотрю.

После неловкой паузы Бриден спросила:

— А за сто тысяч долларов ты не могла бы встретиться с ним лично?

— В Анкаре?

— В Хьюстоне.

Монро промолчала, выдерживая еще одну многозначительную паузу.

Первая заговорила Бриден:

— Прошло уже два года, Мишель. Считай это хорошим знаком. Возвращайся домой.

— Оно того стоит?

— Ты всегда сможешь снова уехать.

Монро кивнула в пустоту, соглашаясь с неизбежным развитием событий, хотя до сих пор ей удавалось следовать своим курсом, и сухо объявила:

— Мне нужна неделя, чтобы собраться.

Она положила трубку на рычаг и легла, накрыв глаза рукой и стараясь дышать ровно и глубоко.

Но заснуть ей в то утро все равно уже не удалось.

Еще раз Монро перевела взгляд с циферблата настенных часов на очередь.

Стук от штамповки печатей в паспортах, раздававшийся время от времени в зале прилета, задавал ее мыслям своеобразный ритм и отделял их одну от другой.

Она возвращалась домой.

Домой. Что бы это ни означало.

Дом. После двух лет, заполненных постоянной сменой часовых поясов и жизни в странах «третьего мира», на переднем крае столкновения самых разных культур в далеко не мирных местах. Но это был мир, который она понимала, чего нельзя было сказать о доме.

Стиснув зубы, Монро наблюдала за тем, как еще один пассажир прошел паспортный контроль, и очередь продвинулась на несколько дюймов вперед. Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться и снять напряжение, постоянно нараставшее последние несколько часов. Однако ее смятение только усилилось.