Книга Проигравший выбирает смерть - Сергей Бакшеев

Но на предков Есенину посмотреть хотелось. Старенькие они. Надо уважить, пару недель дома поваландаться, пока в милиции паспорт выправят. С тех пор как он сел, говорят, какой-то новый паспорт завели, один – на всю жизнь. Верилось в это с трудом. Чтобы чиновники лишили себя удовольствия созерцать очередь перед кабинетом? Да ни в жизнь! Выдача бумажек – первейшая власть бюрократа.

Вдоль дороги замелькали одноэтажные домишки железнодорожного поселка, проскочила покосившаяся вывеска «Магазин», довольная тетка перла по улице две полные авоськи.

По делу, надо бы к родителям с гостинцами приехать, подумал Есенин. Но что купишь на жалкие крохи, полученные в колонии при освобождении? Разве что у Бека бабки одолжить.

Такси подкатило к вытянутому кирпичному зданию железнодорожной станции. Массивные подоконники и карнизы изрядно подрастеряли былые кирпичи, разинутые рты тусклых окон щербато пялились на замусоренную площадь.

– Прибыли! – бодро крикнул Каныш.

– Курить дай, – хмуро попросил Есенин, когда выбрался из машины.

Хамбиев суетливо порылся в карманах, достал мятую коробочку:

– Я насвай кидаю. – Каныш отсыпал несколько зеленых шариков, осторожно положил под нижнюю губу. – Хочешь?

– Мне твое узбекское дерьмо не в кайф, – скривился Есенин.

Темные глаза Каныша резко сузились, но он молча проглотил оскорбление.

– Сейчас стрельну, – пообещал парень и вскоре вернулся, протягивая беломорину: – Вот!

Есенин брезгливо отвернулся, прошел к киоску, купил самые дорогие сигареты. Пальцы в наколках грубо вскрыли пачку. Целлофановый комочек шлепнулся под ноги на утрамбованную землю. Каныш с кислой миной топтался рядом, поминутно сплевывая зеленую слюну.

– Я еще травку тяну, а сигареты – нет, – тихо оправдывался он.

Есенин отстраненно покуривал. Потом устало произнес, не глядя на Ныша:

– Дай мне денег. Беку передашь, что дней через десять загляну. Там и сочтемся.

– Какие десять дней! Нельзя ждать! Бек велел, чтобы прямо к нему рулили. Дело на мази, только тебя ждем.

– Пять лет ждали, еще подождете.

– Есенин, – Каныш заискивающе взял вора под локоть и даже выплюнул шарики насвая, которые мешали ему говорить. – Там легкие бабки лежат. Много! Четвертого мая их не будет. Твоя задача – сейф разбрюхатить. Остальное – мы подготовили.

Владимир стряхнул руку парня, глубоко затянулся, глаза зажмурились от сизого дымка. Белый огонек уперся в фильтр, пальцы ловко отщелкнули окурок.

– Денег дай, – повторил Есенин.

Каныш побледнел, взгляд опустился на запыленные штанины, ногти нервно скребанули по бедру:

– Тут такая херня получилась. В поезде меня в карты развели. Обчистили полностью. Представляешь, меня – и в карты обули!

На лице Есенина выступила брезгливая гримаса.

– Нет, ты послушай, – оправдывался парень. – Я думал, лохи. Хотел в легкую бабла срубить. А тут – такой облом. Я пустой вышел. Тебя надо встречать, а я без копья. С таксистом часами расплатился.

Есенин молча двинулся к входу на станцию. Каныш трусил сзади, норовя то слева, то справа заглянуть в суровое лицо вора:

– С кем не бывает? Ну, что теперь, под поезд прыгать? Сумма небольшая. Фигня, а не деньги! Бек и не вспомнит о них. Мне надо, чтобы ты к Беку приехал. Побазаришь с ним. Это же твой кореш. Если не хочешь идти в дело, сам ему скажешь. Вы поймете друг друга. А так, если ты не приедешь – я крайним буду. Тогда Бек на мне отыграется. Выручи, Есенин.

Вор невозмутимо шагал прямо. Каныш отстал и зло выкрикнул в спину:

– Да если бы Халву не замели, Бек бы о тебе и не вспомнил!

Есенин остановился, плечи медленно развернулись.

– Халва? Бек с ним работал?

– Последнее время с ним, – осторожно сообщил Ныш.

– Так Халва же кроме платяного шкафа ничего вскрывать не умеет.

– Подучился, говорят.

Эта новость Есенину была неприятна. До отсидки у него не было достойных конкурентов в регионе. А тут, выходит, толстогубый пухлячок Халва заменил его – уважаемого вора!

– На чем Халва спалился? – поинтересовался Есенин.

– По пьяне в кабаке подрался и на мента попал. Тот тюремщиком оказался. Сейчас, говорят, над Халвой лично измывается.

– Козырным королем себя почувствовал, – усмехнулся Есенин, хотел добавить: «Туда ему и дорога», но это было бы не по понятиям. – И что Бек?

– А с кем ему работать, если ты в отсидке? Он всегда тебя в пример ставил. И встречу бы при любом раскладе организовал. А тут все разом сошлось – и дело, и твоя свобода. Он тебя, в натуре, ждет не дождется.

Есенин огляделся. Около станции было оживленно. Люди вроде бы шли по своим делам, топтались в ожидании поездов, но вора не покидало чувство, что за ним кто-то следит. Словно чей-то жгучий взгляд дырявил спину. Есенин резко обернулся – обычные лица, никакого любопытства в глазах.

Не обращая внимания на Хамбиева, Владимир вошел в здание станции.

– Есенин, ну как? – с надеждой спрашивал семенящий рядом Каныш.

Владимир, посмотрев короткое расписание поездов, заглянул в окошко кассы:

– На 921-й билеты есть?

Кассирша кивнула. Есенин достал свернутые вчетверо мелкие купюры.

– Есенин, возьми с собой. Выручи. Поехали к Беку. Век не забуду, – канючил Каныш.

Есенин мельком взглянул на жалкое испуганное лицо парня.

– На 921-й, – он протянул кассирше деньги. – Два билета до Туркестана. – Он назвал станцию, где жили родители.

На лице Хамбиева появилась осторожная улыбка. Есенин взял билеты и, не глядя на попутчика, прошел сквозь здание на платформу. В стороне женщина вырывала бутылку из рук хлипкого мужичка и отчитывала бедолагу. На его пьяном лице блуждала улыбка чрезвычайно довольного человека. Вор ему позавидовал, под ложечкой призывно засосало. Когда же он сам пил в последний раз? А ведь сегодня у него праздник! Не каждый день на свободу выходят.

Есенин лениво обернулся:

– Как там тебя? Ныш? Сбегай за портвейном, Ныш. Я вон там на лавочке посижу.

– Я мигом, – радостно согласился Хамбиев, осторожно беря протянутую купюру. – До Арыся надо было билеты брать. Бек ждет нас там.

«Не забыл Бек, однако. Как приперло, не смог без меня обойтись», – гордо подумал Есенин, присаживаясь на лавку. «Без Есенина ты – ноль, а с Есениным – король»! В предвкушении скорой выпивки вор закурил, размышляя, что дела у Бека и правда бывают верные.

Глава 3

– Тихон, тебя внизу Нинка Брагина ждет, – с ехидной ухмылкой сообщил Александр Евтушенко, войдя в комнату. – Ради тебя она даже принарядилась в дорогу.