Книга Прыжок в темноту - Андрей Троицкий

Он остановился в частном доме на окраине Краснодара у двоюродной тетки, престарелой бабы, инвалида второй группы по зрению. В местном управлении ФСБ решили пока Рамзана не трогать, по возможности отследить его контакты и связи. За домом стали приглядывать, поставили на прослушку домашний телефон тетки. Первую неделю Рамзан сидел тихо, носа на улицу не высовывал, телефоном не пользовался, гостей не встречал. Оперативники, выбравшие для наблюдения за объектом скобяную лавку на углу улицы, хозяин которой свой человек, видели лишь железные ворота с калиткой, высокий кирпичный забор, за которым просматривалась пыльная листва абрикосовых деревьев и шиферная крыша гаража на две машины. Днем и ночью из-за забора слышался лай спущенных с цепи овчарок.

Рамзан выбрался из своего лежбища на девятый день пребывания в городе. Поймав частную машину, он назвал водителю адрес Центральной гостиницы. В одиннадцать вечера устроился за столиком ночного ресторана на втором этаже, сделал заказ и внимательно выслушал песню про печальную луну, которую с эстрады мурлыкала немолодая певица, облаченная не в концертное платье, а в откровенный купальник бикини, который был маловат женщине на пару размеров. День будничный, посетителей в кабаке немного. Операм, занявшим три столика в разных концах зала, удалось не только внимательно рассмотреть Рамзана, но сделать несколько качественных фотографий. Коротко подстриженные усики, напомаженные до блеска волосы, сшитый на заказ костюм с «искоркой», яркий шелковый галстук с и ботинки с серебряными пряжками. Чеченец, напомаженный, насквозь пропитанный одеколоном, похож на старшего продавца галантерейной лавки.

В первом часу ночи за столик Рамзан подсел скромно одетый мужчина славянской наружности, лет сорока, спортивного сложения. Он заказал лангет и большую кружку пива. Разговаривал с Рамзаном Вахаевым минут десять, не дольше. Затем проглотил мясо, выпил пива и отчалил. После ухода незнакомца, чеченец тоже засобирался домой, хотя с часу ночи в кабаке начиналось шоу со стриптизом.

Знакомым Вахаева оказался некто Николай Николаевич Марков, проживавший в гостинице у вокзала. За ним установили наблюдение, выяснили личность. Но тут чекистов ждало разочарование: выходило, что этот тип чист, как уши новорожденного поросенка. Прописан в подмосковных Мытищах, разведен, не судим, в картотеках милиции и ФСБ не зарегистрирован. Фотографии Маркова, пальцы, снятые с пивной кружки, и рапорт о его контакте с Вахаевым ушли в центральный аппарат ФСБ. Московские опера выяснили, что по указанному в паспорте адресу в Мытищах действительно проживает Николай Николаевич Марков, дважды разведенный опустившийся на самое дно жизни ханыга. Бездетный, безработный, страдающий несварением желудка и популярной венерической болезнью. Свой паспорт пропил около года назад у шашлычной «Звездный дождь».

Пока в Москве крутилась бумажная карусель, в Краснодаре Марков и Рамзан встретились средь бела дня в толчее у билетных касс городской автобусной станции. На этот раз Вахаев оделся в линялые джинсы и голубую рубашку, в толпе среди пассажиров ничем не выделялся. На плече висела спортивная сумка. Марков был одет в тот же недорогой костюм, в котором появился в ресторане. В руках черная спортивную сумку, очень похожую на ту, что имел при себе Рамзан Вахаев. Не пожав друг другу руки, даже не раскланявшись, мужчины, встав в очередь за билетами на Майкоп, незаметно обменялись сумками. Рамзан, обмахиваясь газетой, вышел из душного зала на улицу якобы перекурить, поймал попутную машину и уехал к тетке. Через пять минут на воздух вышел Марков. Покрутившись среди пассажиров, упал на заднее сидение такси и направился в привокзальную гостиницу.

В номер Маркова чекисты ворвались в десять тридцать вечера, когда он, расплатившись с администратором, паковал чемодан. В черной спортивной сумке обнаружили двести тысяч долларов сотенными купюрами, испанский пистолет «Астра» девятого калибра и две снаряженные обоймы. В пиджаке железнодорожный билет до Москвы на ночной поезд. Маркова, не оказавшего сопротивления, задержали и отправили в изолятор временного содержания ФСБ. На следующий день ему предъявили постановление об аресте и перевезли в местный СИЗО.

Тем же вечером в тот же час началась операция по задержанию в доме тетки Рамзана Вахаева. Жилище перевернули верх дном, обследовали все надворные постройки, гараж, погреб, больше похожий на бомбоубежище, даже собачьи будки. Но след племянника давно простыл, видимо, он, перемахнув забор, ушел через соседский двор. Вся округа, насколько хватает глаза, застроена частными домами, дровяными сараями, старыми гаражами. Спрятаться среди этих построек, оторваться от слежки, опытному боевику раз плюнуть. Почуяв «хвост» еще на автовокзале или по дороге к дому, Рамзан вернулся к тетке, переоделся, – и ходу.

На небе сгустились синие сумерки. Муж Вахаевой Султан неподвижно сидел на пороге кирпичного дома и, смежив веки, молчал, словно погрузился в летаргический сон или накурился дури. Тетка бельмастыми глазами пялилась на оперативников и соседей понятых, на двух убитых овчарок, валявшихся посередине двора, трясла сухими кулаками и без остановки, как пулемет, шпарила отборными ругательствами, перескакивая с русского языка на чеченский и обратно. Недостатки зрения восполнял громовой раскатистый голос. Дикие вопли хозяйки прохожие слышали за два квартала от дома.

Добычу оперов составили туфли Вахаева с серебряными пряжками, фасонистый костюмчик, пара флаконов французского одеколона и шелковый галстук, прожженный сигаретой. Ни наркоты, ни денег, ни оружия, ни записной книжки. Тетку и ее мужа доставили в КПЗ, а наутро отпустили с миром. Какое обвинение предъявишь старикам?

* * *

Еще сегодня днем Решкин сидел в следственном кабинете краснодарской тюрьмы и листал протоколы допросов Маркова, которые проводил следователь городской прокуратуры. Враньем пахло за километр. Марков не утруждал себя сочинительством правдоподобных ответов, следователя считал полным недоумком. Действительно, Марков взял у своего знакомого в долг двести тысяч долларов, чтобы открыть собственное дело, ресторан в одном из спальных районов Москвы. О пистолете «Астра», лежавшем в спортивной сумке, разумеется, ничего не знал. Увидел пушку, когда расстегнул «молнию», вывалил пачки долларов на кровать в гостиничном номере, чтобы пересчитать. И остолбенел. Он никогда не держал в руках оружие, даже не знал, как пользоваться пистолетом.

«Вопрос: Имя знакомого, одолжившего вам крупную сумму в валюте, Рамзан Вахаев?» Ответ: «Мне он известен как Руслан Табоев. Кажется, занимается, оптовыми поставками в Москву ранних овощей». Вопрос: «Где, когда, при каких обстоятельствах вы познакомились?» Ответ: «Года три-четыре назад, в Нальчике. Сидели в одном ресторане, разговорились, ну, слово за слово». Вопрос: «Значит, вы случайные знакомые? Чем объясняется его щедрость? Двести тысяч долларов огромные деньги». Ответ: «Это не щедрость, а бизнес. Я оставил Руслану расписку. Он знает, где меня найти. Он мне доверяет. А деньги я вернул бы с процентами».

Вопрос: «Паспорт, которым вы пользуетесь, выдавая себя за Николая Николаевича Маркова, подложный. При каких обстоятельствах он попал к вам?» Ответ: «Купил на толкучке в Армавире. За отдельную плату на том же рынке мне помогли вклеить новую фотографию. Имен людей, у которых я купил документ, не знаю. Но их внешность смогу описать. И вот еще… Хочу сделать одно пояснение. Моя фамилия действительно Марков. Это простое совпадение. А вот имя и отчество другое. Сергей Иванович. Родился в пригороде Караганды тридцать семь лет назад, второго января. Мать работала откатчицей на шахте. Она погибла в результате несчастного случая. Попала под груженую углем вагонетку, которую спустили с горки. Мне тогда едва восемнадцать стукнуло. Вырос без отца. Закончил десять классов, горный техникум. В армию не взяли, потому что заболел туберкулезом. Лечился два года. По специальности, учетчиком на шахте имени Кирова, работал шесть лет. В последние годы занимаюсь мелкой торговлей. У нас в Казахстане денег не сделаешь, народ слишком бедный. Поэтому мотаюсь по России».