Книга Гончаров влезает в аферу - Михаил Петров

- Что-что? - Мне стало чертовски нравиться сегодняшнее утро. Лучезарно улыбнувшись, я изрек: - Двадцать пять!

- То есть?

- Процентов!

- Ты что, сдурел?

- Отнюдь, - ответил я смущенно. - Тридцать пять! - Но, не выдержав, швырнул ложку на стол и заорал: - Ты что, тупой? Или дуру гонишь, в игрушки играешь? Ты понимаешь, что их сначала найти нужно, эти твои "лимоны", на что я не очень-то рассчитываю. Ведь наверняка перед тем, как похитить деньги, она отработала пять-шесть вариантов. И не за один день, а, наверное, вычисляла, сопоставляла все плюсы и минусы неделями, месяцами.

Кажется, он понял всю смехотворность произошедшего торга. Хлюпнулся на табуретку и тоскливо-просяще, барбосом смотрел на меня. Так вот и замерли: я с поварешкой возле своего варева, а рядом - полные надежд и чаяния две пары глаз. Но помочь я мог только Студенту, потому как по опыту знал, что князевскую подругу найти трудно. Почти невозможно. Это ведь с виду они глупышки-обаяшечки, а заглянешь в душу - "обыкновенные крокодилы", причем умные, расчетливые и хитрые.

- Степан Ильич, давайте, как вы хотели, говорить серьезно. Сейчас вы расскажете мне все, что знаете, причем абсолютно ничего не утаивая. Сразу оговорюсь: все полученные от вас сведения обязуюсь не использовать вам во вред, если, конечно, они не носят откровенно уголовного характера. Ну а ваши отношения с налоговой инспекцией оставлю на вашей человеческой совести.

Дальше. Если я с самого начала пойму, что дело тухлое и мне его не вытянуть, либо оно связано с мафиозными раскладами, то я выхожу из игры. Причем без возврата аванса, который я у вас возьму. Также я прекращаю следствие, если пойму, что оказываюсь невольным пособником чьих-либо преступных действий. Вот, собственно, и все мои условия. Естественно, десять процентов меня вполне устроят, если я выиграю, найду деньги. Но если я найду вашу жену, а денег уже не окажется, то...

- То я выплачиваю вам половину вознаграждения, то есть пять "лимонов".

- Это разумное добавление, господин Князев, - отметил я одобрительно. - И последнее. Если я, безрезультатно провозившись с этим делом какое-то время, увижу бесполезность и тщетность своей работы и прекращу ее - то как с авансом?

- Какой он будет?

- Наверное, "лимон".

- Претензий не возникнет.

- Хорошо. Возможно ли нам обойтись без смет, договоров, обязательств сторон - словом, без бумажного снегопада, где отражается, по какому делу я работаю?

- Да, только мне придется устроить вас временно в фирме каким-нибудь дворником или программистом.

- Договорились. Рассказывайте.

Он собирался с духом. Я же выудил вилкой дымящуюся курицу и хотел уже положить ее на блюдо, но тут эта безногая тварь решила в последний раз испытать чувство свободного полета, что закончилось болезненным вскриком бизнесмена и резкой отпасовкой дымящейся тушки на Студента и далее, прямиком в открытое мусорное ведро. Я с грустью проследил за причудливой траекторией птичьего полета. Затем, в раздумье, заметил:

- Это была моя последняя пасхальная курица.

- Лучше бы ее вовсе не было, всю мошонку обожгла.

- Да, лучше бы ее вовсе не было, - в тон ему повторил я.

- Как это? Почему?

- Деньги бы ваши целее были.

Походкой морского волка гость враскорячку прокантовал в комнату и, открыв балконную дверь, дал водителю ценные указания. Улавливая слова "курица" и "коньяк", я вытащил курятину из ведра, стряхнул с нее окурки, помыл под краном и отдал ошалевшему от счастья псу. Студент пировал.

- В общем так... - начал Князь. - Вчера около восьми вечера я заехал домой переодеться. В загородном офисе предстояла предварительная презентация по поводу открытия малого дочернего предприятия, коммерческого магазина "Дамское счастье".

- А отчего "Жерминаль" не назвали?

- Что, какая жерминаль? - не всосал Степан.

- Да нет, ничего. Продолжайте.

- Так вот, около восьми я переодевался.

- Жена была дома?

- Лийка-то? Да. Сидела, скотина, перед видиком, смотрела какую-то порнуху. Я еще ей сказал, что у нее обостряется нездоровый интерес к извращениям.

- А она?

- Что?

- Как прореагировала она на ваше замечание?

- Гм... Заявила, что это у нее только визуально-теоретическое, в то время как у меня физическое, кабинетно-прикладное.

- Она знает это наверняка или догадывается?

- Знает, - ухмыльнулся Князь, - сама у меня референтом была. Да и потом имела случай убедиться. Накрыла меня с заказчицей в самой нелепой позе...

- Продолжайте о деле, - прервал я затянувшийся экскурс в эротические сферы.

- Принял душ, поменял костюм - и в машину. В половине девятого мы к черте города подъезжали

- Кто был в машине?

- Я!

- И все?

- Ну и эти, Боря с Кузей.

- Кто они?

- Боря - шофер, а Кузя - так просто, со мной ездит, на всякий случай, штурманом. - Князь загоготал, довольный своей остротой.

- Ну-ну, - поощрительно кивнул я.

- В офис приехали около девяти. Все уже в сборе были: вице-президент Володя Ступин, мой зам по коммерческим вопросам Толик Головин, Любовь Андреевна - бух и моя секретарша Чио-сан.

- Она ведь недавно работает? - спросил я.

- Да. Откуда вы знаете?

- Интуиция. Надо думать, в эту ночь, на презентации, вы ее и приватизировали?

- Точно! - сыто заржал Князь. - Тебе бы милиционером работать, зря тебя оттуда выгнали.

- Вам спасибо, - с поклоном поблагодарил я. - Кто она такая, японка?

- Нет, кореянка. Ее настоящее имя не выговоришь. А для простоты так и зовем: Чио-сан.

- А что, своих не хватает, так заморских приглашать начали?

- Да она наша, просто ради экзотики и из экономических соображений. У нас предполагается установление производственных связей с корейской фирмой, так я заранее надлежащей секретаршей обзавелся.

- Кто еще был?

- Еще присутствовало лицо, о котором я хотел бы сказать как можно меньше.

- И от него зависело рождение вашего "Дамского счастья"?

- Можно сказать, да. Он выбивает престижное помещение.

- И какую сумму вы ему передали за содействие, так сказать, в вашем пикантном дамском вопросе? И когда?

- Видите ли, это несколько нетактичный вопрос.

- Я не спрашиваю ничего лишнего. А если вы не хотите отвечать - дело ваше. Замечу только: чем меньше я буду знать, тем мне труднее будет работать, а значит, и сложнее добиться результата.