Книга Бриллианты для мышки - Наталья Никольская

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Ирина оставила свертки и послушно поспешила за Игорем. Он остановился у двери в комнату Бабуси, словно намереваясь постучать, но не сделал этого и распахнул резко дверь. Бабуся спокойненько сидела на краешке кровати и копалась в своей сумке.

– А, Иришка пришла, – проговорила он, – словно никуда и не уезжала, – а я вот что удумала… Сейчас весна, солнышко греет, а ветра все равно холодные. Как сиверко задует, тока держись. На тебе, Иришка, косыночку, чтобы не заболеть.

– Да что вы, – заотнекивалась Ирина, – ничего не нужно.

Игорь был поражен. Ирина, казалось, совсем и не удивилась бабкиному неожиданному возвращению. А та, совсем не слушая девушку, уже несла ей какой-то сверток.

– Ты тока глянь, прямо для тебя и сделано.

Бабуся развернула сверток и накинула на плечи Ирины тонкую белую шаль. Сплетенная из белых ниток, она казалась сотканной из морозных узоров, а была такая легкая, словно невесомая.

– Какое чудо, – проговорила девушка, поглаживая шелковистую бахрому.

– Носи на здоровье, – откликнулась Бабуся, – это у нас во Вражине Нюрка рукоделием занимается. Слепая вся, а все равно рукоделье свое не бросает. «Я, – говорит, – пальцами вижу, мне глаза ни к чему».

– Я не могу такое принять, – сказала Ирина, снимая белоснежное чудо.

– А я говорю, носи, – гнула свое бабка, – я для кого старалась, ноги старые била, в деревню пилила? Чтобы вот так нос потом воротили?

– Да нет, я рада, спасибо вам большое, – Ирина покраснела, не зная, как быть.

– Совсем старость не уважают, – ворчала старушка, – копаясь в своей сумище, – вот и делай людям добро, а все г…ом покрывается.

Бабуся всегда была верна себе и не стеснялась крепких выражений. Игорь тоже растерялся. Вот так бабка! Чтобы предотвратить скандал, притащила подарок, да не ему, а Ирине. И теперь ворчит, вроде сердится, а сама лукавыми глазенками то и дело на них поглядывает.

– Спасибо, – поблагодарила еще раз Ирина, расправляя шаль, – такая большая и такая легкая.

– Это потому что тонкая, как паутина. Раньше как проверяли работу мастериц: должна шаль сквозь обручальное кольцо проходить. Коль проходит, значит, мастерица молодец. Хотя наша Нюрка и так не подгадит. А были бы у вас обручальные кольца, так и сами могли бы проверить.

Ирина вспыхнула. Горбатого могила исправит, а Бабусю… Никогда не удержится, чтобы не задеть больное место. Но бабка, не обращая внимания на душевные страдания молодых, засеменила из комнаты.

– Чего застыли, – шугнула она их, – пошли чай пить с деревенским угощением.

– Как вы тут без меня обходились-то? – спросила Бабуся, уже прихлебывая ароматный чай.

Игорь и Ирина выразительно переглянулись, но промолчали.

– Нечего переглядываться. Небось, рады до беспамяти, что бабка убралась восвояси? Почувствовали раздолье? А то я вам мешала, как бельмо на глазу. Особенно Горяшке, когда он трубкой своей пыхтел и преступников ловил.

– Трубкой пыхтеть, не в бочке сидеть, – не удержалась и поддела Бабусю Ирина.

– А хошь и в бочке, – Бабуся пропустила подковырку мимо ушей, – а кой-кто только на диване лежит, кольца в потолок пускает, а дело под самым носом валяется.

– Опять – двадцать пять, – Игорь поставил чашку, – да скажите вы толком, что это за дело под носом?

– Вот и я толкую, что ничего вы не видите, ничего не знаете, а во дворе только про это и разговоры.

– Какие разговоры? – Игорь старался быть терпеливым.

– Такие, что камешки дорогие у Генеральши увели.

– Стоп! Какие камешки и у какой «Генеральши»? И вообще, я-то здесь при чем? Ко мне никто не обращался.

– Не обращался, так еще обратится, – резонно заметила Бабуся, намазывая на сдобную горбушку душистое варенье, – за энтим дело не станет.

– Расскажите нам, – мягко поросила Ирина, решившая, что спорить, возмущаться, ругаться с Бабусей неэтично, она как-никак привезла из деревни подарок, да и не практично, так как с ней спорь не спорь, как об стенку горох.

Бабуся налила себе новую чашку и начала рассказывать.

В соседнем доме проживала некая Жустьена Карловна Поспелова. Она была из известной профессорской семьи и получила прекрасное образование. Но по стопам деда и отца, известных химиков, она не пошла. Не привлекла ее и специальность матери – биология. Жустьена Карловна выбрала музыку и весьма преуспела. Много лет она преподавала в консерватории, а выйдя на пенсию продолжала репетировать на дому.

Игорь кивал – да, он иногда видел Жустьену Карловну. Величественная старуха, зимой закутанная в меха, а летом одетая в длинное строгое платье, привлекла бы чье угодно внимание. Передвигалась она не торопясь, опираясь на массивную дубовую трость. За осанку, величественный вид и манеры Жустьену Карловну во дворе прозвали «Генеральшей». А еще за то, что ее всегда сопровождала домработница. Да, Жустьена Карловна никогда не опускалась до того, чтобы самой мыть посуду, полы, стирать и гладить белье. Это всегда за нее делали другие,

Домработница Глафира или Глаша была не намного моложе своей хозяйки, но полненькая, бойкая, она каталась как шарик и везде успевала. Вот только по вечерам тянуло ее на лавочку, чтобы почесать язык с соседками. Те рассказывали ей о своем житье-бытье, а она им о жизни Генеральши. И теперь Глаша не утерпела, рассказала всем: «бриллиантики-то сперли, а как – непонятно. Все время то я, то хозяйка дома, шкатулочка-то на замке, а замок не взломан. Только камешки тю-тю. Кто это сделал и когда, непонятно».

– А что милиция говорит? – спросила Ирина.

– А ничего не говорит, – тут же откликнулась Бабуся, – Генеральша не хочет в ментовку обращаться. Ничего, мол, органы ихние ничего не найдут. Только нервы себе трепать.

– Значит, все так и останется? – спросил Игорь, а Ирина подхватила:

– Ей, выходит, свои драгоценности не жалко?

– Как не жалко? – вскинулась в возмущении Бабуся, – как не жалко! Вон Глаша говорит, что Генеральша сама не своя стала, не ест, не пьет, даже репиции свои поотменяла.

– Какие «репиции»? – удивилась Ирина.

– Такие, когда к ней разные студенты приходят, а она их в хвост и гриву гоняет, чтобы насобачились.

– Ну и выраженьица у вас, Евдокия Тимофеевна, – поперхнулся Игорь чаем и повернулся к Ирине, – все понятно, она их репетирует.

– Во-во, Горяшка, так и есть. Так что ты это зря. Еще как переживает, а в милицию не пойдет.

– Хорошо, – сдался Игорь, – а я здесь при чем?

– Как это? – удивилась Бабуся. – Так ведь я же сказала Глаше, что ты у меня сыщик и любую собаку найдешь. И телефончик наш для Генеральши дала. Теперя жди, когда позвонит.