Книга Заговор Грааля - Линн Шоулз

Водитель ткнул ее в плечо указательным пальцем.

— Конец дороги для американки.

Он снова вытащил сумку и швырнул ей. Коттен попятилась и споткнулась. Потом водитель обогнул машину, уселся за руль и заскрежетал передачами, разворачивая старый «фиат».

— С ума сойти, — произнесла Коттен. Она уронила сумку на землю рядом со второй и, глядя на удаляющиеся габаритные огни, заправила за ухо выбившуюся прядку волос цвета чая.

Ветер пустыни с тихим шелестом нес первую вечернюю прохладу, а розовое январское небо становилось темно-синим. Коттен вытащила куртку с капюшоном и надела ее, уже чувствуя, как холод пробирается внутрь.

Она попрыгала на месте, глубоко засунув руки в карманы. Темнота, густая, как сырая иракская нефть, наползала на пустыню. Кто-то обязательно проедет мимо — должен проехать, подумала она.

За десять минут не появилось ни одной машины. В конце концов она схватила сумки и пошла. Камешки и песок хрустели под ее походными ботинками, будто осколки стекла. Она оглянулась, надеясь увидеть свет фар, но там была только темная, бесплодная пустыня.

— Напрасно я поверила этому типу. — Ее голос прозвучал ломко и сухо. Должно быть, он что-то услышал по радио и до жути испугался. Коттен знала, что американская армия готовится ко вторжению. Несколько недель среди иностранных журналистов об этом ходили слухи, а в Вашингтоне и Лондоне все громче били барабаны войны. Не секрет, что в стране уже находились маленькие передовые отряды американцев и британцев. Вторжения можно ждать еще несколько месяцев, но было сложно скрыть, что в арабских странах у южных границ Ирака наращивают силы. На местном арабском новостном канале постоянно говорили о том, что среди ночи тут и там появляются и исчезают диверсионные и разведывательные отряды. Совершали стратегические облеты даже истребители, беспилотные «предаторы» и высотные разведывательные аппараты, которые испытывали эффективность иракских ракет и радарных установок. Коттен поддернула лямку.

— Сама виновата, — сказала она. — Все твое дурацкое упрямство.

Несколько недель назад она стояла в кабинете Теда Кассельмана, директора отдела новостей CNN, и умоляла, чтобы тот послал ее освещать влияние экономических санкций на женщин и детей в Ираке. Она считала это важной темой, и ее не волновала нестабильность в регионе. Американцы должны видеть, что их санкции делают с невинными людьми. И, говорила она Кассельману, если США собираются атаковать Ирак, она хочет быть там, в эпицентре событий.

Коттен не упомянула, что еще она хочет быть подальше от Торнтона Грэма. Она не сказала об этом Кассельману, потому что знала — если придется объяснять, она может расклеиться. Душевная рана была еще слишком свежа. Ее желание делать сюжет на такую тему было понятно само по себе — энергичная, жадная до славы журналистка хочет получить задание, чтобы попасть в заголовки мировых новостей.

«Сэтеллайт Ньюс Нетворк» не посылает новичков в горячие точки, повторял Кассельман. Да, он признавал, что у нее есть талант и есть будущее. Да, он понимал, что она способна работать в сложных условиях. И да, он соглашался, что задание на Ближнем Востоке именно в этот момент — прекрасная возможность начать успешную карьеру. Но Коттен не просто новенькая, она — женщина, а о том, чтобы в такое время послать женщину в Ирак, не может быть и речи. После начала войны туда отправлялись только те журналисты, которых отобрали сами военные и прикомандировали к действующим частям. И только мужчины. Правила есть правила, поэтому — нет.

Она возмутилась и разразилась тирадой о том, как это все несправедливо.

Кассельман прервал ее еще одним твердым «нет».

Успокоившись, Коттен смогла наконец убедить шефа отпустить ее с группой журналистов хотя бы до турецкой границы. Там она могла бы сделать репортаж о положении беженцев, которые устремятся на север с началом конфликта.

Он пришел в ярость, когда узнал, что она поехала дальше, в Багдад.

А сегодня утром позвонил и приказал ей уезжать.

— Скоро станет опасно. Хватай свои прекрасные ноги в руки и убирайся оттуда любыми способами. И я хочу тебя видеть сразу же, как только вернешься. Ясно?

Коттен попыталась успокоить его и выиграть время, но он повесил трубку, и она не успела изложить свои доводы.

Когда она вернется домой, он ее просто уморит своими «я тебе говорил» и «следовало бы тебя уволить». Вернее — если она вернется домой. Коттен поежилась. Она застряла посреди иракской пустыни и замерзает.

* * *

Чарлз Синклер смотрел из окна своего кабинета на кампус, раскинувшийся вокруг лабораторий «БиоГен-тек» неподалеку от Новоорлеанского университета. Вдали лежало голубое озеро Поншартрен. Синклер наблюдал, как маленькая армия садовников с желто-зелеными газонокосилками и на электромобилях движется по лужайке и среди деревьев — подстриженных и очень опрятных. Ему нравилась опрятность.

Зачирикал телефон на столе, и он подпрыгнул, пролив несколько капель кофе с цикорием на персидский ковер.

— Да?

— Доктор Синклер, на восьмой линии международный вызов, — сообщил его секретарь.

Синклер нажал мигающую кнопку. Он не будет отвечать по громкой связи.

— Синклер слушает.

Шипение на линии раздражало, и он прижал трубку к уху.

— Мы обнаружили вход в гробницу два дня назад, — произнес собеседник. — Сегодня после полудня открыли.

Синклер сжал трубку так, что пальцы побелели.

— Ахмед, надеюсь, у вас хорошие новости. — Он принялся мерить шагами кабинет.

— О да. Все в точности так, как предсказал Арчер.

— Что вы нашли?

— Множество артефактов и кости, — продолжил Ахмед. — Оружие, ритуальный хлам, несколько свитков и шкатулку.

Адреналин побежал по жилам, пальцы у Синклера задрожали.

— Как выглядит шкатулка?

— Черная, без надписей, квадратная, сторона около пятнадцати сантиметров.

Синклер взмок — пот пропитал белый накрахмаленный воротник рубашки от «Армани». Пока генетик молчал, паузу заполняли помехи.

— А что внутри?

— Я не знаю.

— О чем вы? Вы же там были, разве нет?

— Арчер ее не открывал. Пока мы разговариваем, он и остальные пакуют вещи. Нам нужно уезжать отсюда, становится слишком опасно. Все дергаются. Нет времени объяснять…

— Нет! — Синклер стиснул пальцами переносицу. — Немедленно ступайте туда и изымите шкатулку. Пусть Арчер покажет вам, как ее открыть. Позвоните сразу, как увидите, что внутри, и заберете ее. Понятно?

— Да. — Голос Ахмеда терялся среди помех.

— Ахмед, — сказал Синклер, стараясь говорить тихо и сдержанно. — Я приказываю выполнить задание. Это очень, очень важно.

— Я понимаю.