Книга Лед чистой воды - Наталья Берзина

– В школе, после в училище. А немецкий как-то сам по себе возник. Он более точно отражает суть вещей! Знаешь ли ты, что французский – язык любви! На итальянском – лучше всего петь. Английский явно создан для бизнеса. Немецкий – язык войны. На русском можно только ругаться!

– Тем не менее ты ухитряешься излагать мысли без ругани! Даже когда в ярости.

– А каких это мне стоит трудов? – рассмеялся Владимир и, потянувшись через стол, поцеловал жене руку.

Ася уже несла им заказ, когда раздался хлопок. Владимир, даже не осознав, что произошло, рванулся вперед; сбив со стула Аню, прижал ее к полу и, навалившись всем телом, укрыл от визжащих осколков…

Рефлексы сработали безукоризненно. Небольшой зал ресторана заволокло кислым пороховым дымом. Все еще удерживая жену, Владимир быстро огляделся. Несколько столов перевернуто. Взрыв произошел, скорее всего, под столом в центре зала. Кто-то истерично визжал. Аська, с расширенными от страха глазами, сидела в проходе, что-то собирая с пола. Чей-то мучительный кашель заглушал прочие звуки, только музыка, такая неуместная в данный момент, все еще неслась из динамиков.

– С тобой все в порядке? – спросил Владимир, приподнимаясь.

– Что это?

– Взрыв! Ты цела? – снова спросил он жену.

– Кажется, да! – ответила Анна.

– Жди меня в машине! Я к Аське! – И, не дожидаясь ответа, бросился к девушке.

Она по-прежнему сидела в проходе, зачем-то рассовывала по карманам все, что валялось рядом: разбросанные остатки еды, вилку, пустое блюдце…

Присев рядом с ней, Владимир приподнял за подбородок лицо девушки, внимательно всматриваясь в него:

– Что болит?

Аська промолчала, продолжая подгребать к себе все, что оказывалось в пределах досягаемости. Слегка встряхнув девушку за плечи, Владимир убедился, что явных ранений на теле нет, и попытался поставить ее на ноги. Но Аська упорно опускалась на пол.

– Пусти! Там грязно, нужно навести порядок, иначе меня уволят! – бормотала девушка.

– Пойдем, без тебя уберут! – подхватывая девушку на руки, воскликнул Владимир и, отшвырнув ногой не к месту попавшуюся сумку, понес падчерицу к выходу.

Аня так и не вышла из зала, стояла возле выхода, прижав руки к груди.

– Что с ней? – спросила она.

– Шок. Быстро в больницу! Возьми наши вещи и бегом в машину! – коротко, словно отдавал команды, бросил Владимир и резким толчком распахнул тяжелую дверь.

Аська не рассчитывала, что все сложится именно так. Да, она сознательно пошла на конфронтацию с родителями. Не раз уже они сдавались, прощали и не такие прегрешения, так что заявление о том, что Саша для нее дороже всех на свете и ради него, ради их любви, можно пожертвовать и институтом, и возможной дальнейшей карьерой, казалось ей не столь и существенным. Возможно, так бы и прокатило, но неожиданно в разборку вмешался отчим. От него, честно говоря, Аська такой подлянки не ожидала. Уж ему-то, по сути, должно быть абсолютно равнобедренно, поступит она в институт, не поступит, все равно фиолетово! Раньше в его лице она постоянно находила надежно го защитника, даже когда откровенно перебрала на дне рождения подруги и заявилась домой невменяемой. Тогда он не позволил матери уст роить настоящий разгоняй. А тут вдруг… Что на него нашло? Чего стоило одно только его заявление о том, что он больше ее знать не хочет?

На то, чтобы собрать вещи и захлопнуть дверь, хватило получаса. Никто не вошел в ее комнату, ни мать, ни отчим. Аська тогда даже не заплакала, злость высушила слезы. Перебежать через двор и набрать знакомый номер квартиры на домофоне – дело нескольких минут. Саши не оказалось дома. Пришлось устроиться на лавочке возле подъезда. Мысль о том, что ее могут видеть из окон родного дома, действовала на нервы, но, с другой стороны, может, оно и не плохо. Пусть убедятся, что она не пропадет. Жаль, что баланс нулевой и нет возможности позвонить Саше. Он конечно же обрадуется. Еще бы, можно провести вместе несколько дней! Его родители собирались к родственникам на праздники, значит, квартира в их полном распоряжении.

Что же его нет так долго? Может, он поехал проводить родителей? Аська чувствовала, что уже основательно замерзла. Сколько же она просидела на заснеженной скамейке? Взглянув на часы, она ужаснулась, прошло уже больше двух часов с той минуты, когда она с треском захлопнула за собой дверь. Холод уже забрался внутрь, и даже желудок сжался в ледяной комок. Аську просто трясло от холода. Руки посинели, пальцы давно перестали гнуться, но она упорно сидела в продуваемом всеми ветрами дворе, уже не в силах была подняться. Казалось бы, что может быть проще, собраться с силами, дойти до родного подъезда и позвонить. Ключи она с вызовом бросила на пол в прихожей, как бы отрубая все пути к отступлению. Нет! Только не это! Нельзя, никак нельзя вернуться и после чувствовать себя униженной и слабой! Лучше уж замерзнуть прямо здесь, пусть родители видят, что убили ее собственными руками!

Сумерки, зимние, неспешные, потихоньку опускались на заснеженный двор. Небывало огромные сугробы, каких Аська не видела за всю свою жизнь, становились голубыми, загадочными, похожими на таинственных огромных зверей, уснувших ненадолго, но готовых в любой момент пошевелиться, отряхнуться и громогласно зарычать… Или завыть? Что там они делают спросонья?

– Во! А ты че тут делаешь? – раздался над головой голос Сашиного отца.

Аська даже вздрогнула от неожиданности. Глядя на улыбающееся лицо будущего свекра, она растерянно улыбнулась.

– Сашу жду! – сиплым от холода голосом сказала она.

– Так он в сауну с друзьями пошел! Только к вечеру будет! А то и к ночи! – расхохотался Виктор Борисович. – А чё ты со Светкой не связалась? Она ж, поди, дома?

– Я звонила, но мне никто не открыл! – зябко повела плечами Аська.

– И давно тут сидишь?

– Порядком уже!

– Пошли, согреемся! У меня кое-что есть! – игриво шепнул Виктор Борисович.

Аське едва хватило сил, чтобы подняться. Ей казалось, что одно неосторожное движение, и она сломается, как замерзший на снегу цветок. По ступенькам она поднималась едва ли не на ощупь. Ноги дрожали.

Виктор Борисыч распахнул дверь и с пьяноватой улыбкой пригласил:

– Заходи! Гостьей будешь!

Только теперь, в тепле, она почувствовала, как от будущего свекра разит спиртным. Впрочем, не впервой. Он вообще был любителем приложиться к бутылке, зато когда выпьет – всегда шутил и был весел. Не то что отчим, тот мог цедить каплю коньяка весь вечер и только рассуждал на какие-то замысловатые темы, которые Аське были абсолютно непонятны. В Сашкином доме жизнь протекала намного веселее, чем в ее собственном. Пусть родители Саши и ссорились частенько, но это было как-то естественно и совсем не страшно. Была в них еще одна странность или, вернее, отличие от матери Аськи и ее отчима. Они никогда не проявляли открыто своих чувств, сначала ее это немного удивляло. Аська привыкла к тому, что отчим может в любой момент подхватить маму на руки, расцеловать, не обращая внимания на окружающих. В семье Саши такое было не принято. Более того, откровенно критиковалось. Сколько раз Саша потихоньку ворчал, что, мол, твои родичи совсем стыд потеряли – тискаются где придется. Она не пыталась оспаривать мнение любимого. Кто знает, может, он и прав. Действительно, отношения мамы и отчима где-то переходили допустимую грань, по крайней мере, так ей казалось.