Книга Охота Бешеного - Виктор Доценко

Когда же они наконец оторвались друг от друга, у Розочки кружилась голова. Опьяненная этим поцелуем, она покачнулась и, если бы не Савелий, подхвативший ее за талию, возможно, очутилась бы на полу.

— Как прекрасно, милый… и удивительно, — только и смогла прошептать она.

— Чуденько ты мое, — прошептал Савелий прямо в ее ушко.

— Почему та» дрожишь? — спросила Розочка, почувствовав, как судорожно вздрагивает все его тело.

— Не знаю.

— Знаешь, — упрямо прошептала она. — Тебе плохо?

— Мне хорошо, — запротестовал Савелий и смущенно опустил глаза.

— Господи, какая же я дура! — воскликнула Розочка, широко раскрыв огромные глаза, покачала головой и решительно бросила: — Пойдем-ка со мной!

— Куда? — чуть напугано спросил Савелий.

— В бассейн… — Она хитро прищурилась.

— Хорошо, пойдем, — согласно кивнул он, догадавшись, на что решилась Розочка, но твердо сказав себе, что в этот раз у них ничего не будет.

В этот раз? В этот раз — нет, а когда будет? Ему вдруг пришло в голову, что он вконец запутался. Он не представлял, что ему делать, совершенно не узнавал и не понимал себя. Одно он знал твердо: пока он не имеет права допустить близость с ней. Не имеет! Только не сейчас! Он ОБЯЗАН дать Розочке возможность познать самое себя. Повзрослеть, наконец! Иначе как он сможет называть себя мужчиной?!

В бассейне, накрытом стеклянным куполом, стоял полумрак, но Розочка не стала включать свет. Она взяла Савелия за руку, подвела к кушетке и заставила присесть.

— Савушка… — тихо прошептала Розочка, держа его руку в своей и не отрывая взгляда от его лица.

— Розочка… — прошептал Савелий. В горле у него мгновенно пересохло.

— Я люблю тебя! — с надрывом воскликнула Розочка.

— И я люблю тебя, родная! — эхом откликнулся он, стараясь унять свое стремительно нарастающее желание.

Розочка вопросительно смотрела в его глаза и не могла понять, почему он ничего не делает. Неужели он не чувствует, что она сама ЭТОГО хочет? И она решила помочь: неожиданно для него, как бы даже неосознанно, она немного откинулась, слегка развела ноги и начала медленно передвигать его руку, лежащую на ее колене, вверх по своему бедру, пока его пальцы не коснулись холмика, прикрытого кружевом напитавшихся влагой трусиков. Розочка вздрогнула, замерла на мгновение, словно оставляя для себя последнюю возможность одуматься, вернуться в детство, но к ней тут же пришли воспоминания ТОЙ ночи, ТОГО сна, и воспоминания эти были столь сладкими, столь желанными, что ей больше ни о чем н6 хотелось думать. Ей лишь хотелось вновь испытать ЭТИ ощущения, и тут уж никто не мог помешать: в Розочке проснулась ПРИРОДА! Она сдвинула край трусиков и, погрузив его палец между пылающими огнем, влажными, по-девичьи упругими губками, прикоснулась им к клитору. Ощущение было таким неожиданным, что Розочка вскрикнула:

— Мамочка!

— Что? Тебе больно? — испуганно спросил Савелий, пытаясь убрать руку, но девушка и не думала ее отпускать.

— Нет, мне хорошо, — прошептала она и прикоснулась язычком к мочке его уха.

Савелию показалось, что его набухшая плоть сейчас просто лопнет, взорвется от напряжения. С огромным трудом он сдержался, чтобы не опрокинуть Розочку на спину и не начать в исступлении срывать с нее одежду. Склонившись над ее животом, он накрыл поцелуем ее раскрывшиеся розовые бархатные губки, не переставая пальцем ласкать клитор. Затем его палец осторожно скользнул чуть ниже и встретил некую упругую преграду… Савелий почувствовал, как спазм перехватил дыхание. Казалось, еще мгновение, еще одно небольшое усилие и… Как хотелось сделать это движение! Но… Мог ли он?.. Имел ли он на это право? НЕТ! По крайней мере, СЕЙЧАС — нет! Он замер на миг, и в этот момент Розочка неожиданно сама выгнулась навстречу его пальцу, и если бы Савелий не отдернул руку, все было бы кончено.

— Господи, ты с ума сошла! — укоризненно воскликнул Савелий.

— Но я же люблю тебя! — чуть не плача простонала девушка. Она недоумевала: какие могут быть преграды, если есть ЛЮБОВЬ?

Ее тело столь жаждало его ласк, что она ни о чем больше не могла думать. Казалось, сама плоть кричала: «Войди в меня! Возьми меня!»

Понимая состояние девушки, Савелий снова принялся осторожно ласкать клитор пальцем, а другой рукой расстегнул верхние пуговки ее платья, обнажил маленькую девичью грудь, не прикрытую бюстгальтером, и начал нежно ласкать сосок языком. Девушка громко застонала, ее тело стало судорожно, по-змеиному извиваться, пока наконец любовный нектар не смочил обильно его палец.

От неожиданности Розочка вскрикнула, не понимая, что произошло, конвульсивно дернулась еще пару раз и устало уткнулась в его грудь.

Через некоторое время Розочка принялась нежно гладить его бедро, пока ее рука не наткнулась на что-то твердое, упругое, живое и пульсирующее. Она осторожно провела по его члену пальчиками, и Савелий застонал. Розочка взглянула в его полузакрытые глаза, перекошенное, словно от боли, лицо и вдруг вскочила.

— Идиотка! Боже, какая же я идиотка! — Она решительно сорвала с себя платье и скинула ажурные розовые трусики. — Ну что же ты? — нетерпеливо проговорила девушка, лукаво поглядывая на Савелия, довольная произведенным эффектом: с какой любовью и восхищением он смотрел на нее!

— Нет, милая, только не сейчас, — возразил Савелий, не в силах оторвать глаз от ее трогательно маленькой груди.

— Почему? — недоуменно прошептала Розочка, опускаясь на колени и беззастенчиво расстегивая «молнию» на его брюках.

— Тебе нужно учиться, — сказал он первое, что пришло в голову.

— Сейчас? — кокетливо спросила девушка.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — нахмурился Савелий. Он хотел добавить еще что-нибудь, но в этот момент ее пальчики дотронулись до его возбужденного члена и высвободили из брюк.

— Боже, какой он большой, твердый и горячий! — удивленно воскликнула Розочка и тут же смутилась.

Савелий оцепенело смотрел на девушку и не знал, что ему делать. Голова кружилась, тысячи молоточков стучали в висках, и кровь с сумасшедшей скоростью неслась по жилам.

— Не надо, — измучено прошептал он пересохшими губами. — Не надо,

— повторил он громче.

— Тебе плохо? — так же шепотом спросила Розочка, словно опасаясь, что еще кто-то может их услышать, и чуть сдавила его член.

— Нет! — сдерживая стон, выдавил Савелий и воскликнул: — Господи, я же не железный!

— Ты не хочешь меня?

— Боже мой! Конечно, хочу! Как ты не понимаешь? Хочу, но только… не сейчас.

— А я хочу тебе помочь, — прошептала Розочка, склоняясь все ниже и ниже; еще чутьчуть, и ее губы прикоснутся к его плоти, которую продолжали ласкать нежные пальчики.

Савелий подумал, что надо прервать эту опасную игру, но его перевозбужденная плоть не выдержала. Розочка в испуге хотела отдернуть руку, но теперь уже его рука удержала ее и помогла обрести уверенность.