Книга Контрольный выстрел - Фридрих Незнанский

— Да, Саш, вот тут я с тобой согласен: ваше поколение совсем ни при чем. Просто вас некому было научить это… готовить «Блади Мэри»…

Турецкий хмыкнул.

«Ну надо же, какой апломб! А произношение какое! Оксфорд! Кембридж! Куда нам, лапотным… Подумаешь, «Кровавая Мэри» — два слова, но как подано!..»

Олег многозначительно покивал, как бы завершая беседу с самим собой, и пьяно-пристальным взглядом уперся в Турецкого.

— Но я готов это… продолжить лекцию. Давай сюда томатный сок… А в чем дело? У нас что, больше нет томатного сока?

— Извините, сэр, — вежливо и холодно, словно вышколенный слуга, склонил Саша голову в полупоклоне, — весь вышел, сэр. И вообще, кончилось все, что мы имели. Правда, я могу залезть в холодильник Грязнова, и не исключено, совсем не исключено…

— Твой Грязнов — плебей. Это я безале…пели…ционно заявляю, да.

— Не ври! — возразил Турецкий. — Грязнов очень хороший человек. И мой старинный друг, товарищ и брат, понял? И у него всегда чего-нибудь стоит в холодильнике… А что касается некоторых аристократов, то я сильно извиняюсь: не вижу, где они? Ау!.. Тишина! Может, ты видишь?

Олег расхохотался. И Турецкому на миг показалось, что не так он и пьян, как хочет выглядеть в какие-то моменты. Хотя с другой стороны… Все-таки литр они уже усидели. Смешивая с томатным соком в разных пропорциях. Но никак не добиваясь при этом чистоты картины, то есть четкой линии разделения красного и белого. Из-за чего, собственно, и окрысился как-то непонятно Олег — сперва на Сашу, а потом ни за что ни про что и Славку плебеем обозвал. Не в шутку, нет, это Турецкий даже своим не совсем трезвым умом почуял. Нервничает, видно, Олежка. Или вправду, как он сообщил днем, устал? Последнее вообще-то можно понять: на его посту председателя Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией Совета безопасности Российской… нет, не империи, пока Федерации, — любой бы так еще уставал. Тут же, если не химичить, а Олег всегда был таким, какой же толщины жилы надо иметь, чтобы суметь противостоять этой самой межведомственной коррумпированной сволочи! Канаты, а не жилы… Ну вот, он, значит, будет теперь нервничать, а ты его терпи?

Турецкий открыл холодильник Грязнова и обнаружил там совершенно свежую, то есть непочатую бутылку водки. Той, которая с откровенной наглостью нувориша ежеминутно лезет с телевизионного экрана в темную душу российского обывателя, — «Кремлевская де люкс». Достал бутылку и потряс перед носом Олега.

— Водка есть, сэр, а вот томатного сока — нет. Как прикажете, сэр?

— Плевать. Давай сюда, а то у меня ни в одном глазу…

— Да ну-у-у!..

— Точно! — Олег нарочито, пальцами, раскрыл до отказа глаза, поводил головой из стороны в сторону и поднял лицо к потолку. — Ну? Сам же видишь! Давай еще раз за нашу встречу!

За встречу они уже тяпнули. И не раз. Но почему же не повторять, коли есть сильное желание?

Не виделись они давно, не годы, конечно, но несколько месяцев — это точно. Олег — младший сын глубоко уважаемой Шурочки Романовой. Многолетняя и очень грозная начальница МУРа, полковник Романова, годами занимавшая генеральскую должность, наконец-то делом подтвердила свои многократные обиды-обещания бросить все и уйти на пенсию. В этот, последний раз сдержала слово. Вернее, ей активно помогла длящаяся практически все перестроечные годы, то есть уже целое десятилетие, министерская чехарда. Министры внутренних дел, их замы, генпрокуроры и их замы, а также вся остальная правоохранительная братия, потерявшая, по общему мнению, чувство основательности, твердости своих позиций, а соответственно, и решений, занялась наконец единственно возможным в сегодняшней ситуации делом — самообеспечением. Люблю себя — вчера, сегодня, завтра. Ну и в дальнейшем тем более. И никто в таком святом деле помешать мне не может. Но если все-таки захочет, то… Не дай ему Бог! А Шурочка, то бишь полковник Александра Ивановна Романова, возьми да и вылези на трибуну: куда прем, товарищи?! Ох уж эти максималисты-правдоискатели! Борцы за какую-то недоделанную, мифическую справедливость! Уйти хочешь? Милости просим. Какой может быть разговор, если человек устал? Есть еще вопросы? Ах, так у нее еще и опыт? Ну что ж, в таком случае вот ей вполне синекурное место начальника методического отдела МВД России. Подойдет? Оч-чень вам обязаны!

Только, уверен был Турецкий, не случай какой-нибудь или чья-то действительно оказавшаяся на месте умная голова этот ход подсказали. Детишки мамы Шуры — вот кто. Алька — младшенький, как звала его Шура, в «Белом доме» ныне восседает. В личных апартаментах, прикрытый от посторонних глаз эскадроном секретарш и телохранителей. А иначе чего ж там сидеть?.. Да и старший — Кирилл, Кирка, Кира — тоже не шибко отстал от времени, в котором сильному все по плечу. В службе внешней разведки обретается. И, как утверждает Шурочка… тихо, конечно, в очень узком кругу, — числится на хорошем счету.

Поэтому, когда ребятки, живущие, кстати, вполне приличной холостяцкой жизнью и отдельно от мамаши, узнав о последнем демарше родительницы, с некоторой долей юмора поделились своими соображениями с начальством. Оно, высокопоставленное и влиятельное начальство, сочло возможным тоже с улыбкой намекнуть министру внутренних дел об одной строптивой, зато порядочной и знающей полковнице, опыт которой… и так далее. Нынешний министр был бы абсолютной бездарностью, если бы с ходу не усек интереса своих более опытных товарищей. Так Шурочка вместо ожидаемой пенсионной старости обрела синекуру. Непонятно только: кто ее заставляет ежедневно торчать на работе чуть ли не до полуночи, если всех ее младших коллег волной смывает, когда на часах без нескольких секунд шесть? Вот уж действительно вечная загадка поколения!

И еще одна немаловажная, как теперь говорят шибко грамотные, деталь тут имелась. У Кирки и Олега разные отцы. И фамилии, соответственно, разные. Как однажды под большим секретом рассказал Саше его собственный шеф и учитель, а также старый друг Костя Меркулов, по праву занимающий высокий кабинет заместителя Генерального прокурора матушки-России, Кирилл, носящий фамилию и даже отчество матери, был плодом еще девического увлечения Шурочки. С отцом Кирилла она вместе училась на юрфаке МГУ, жили, не расписываясь, «оттепель» же была, благословенные шестидесятые… Потом Матвей этот куда-то делся, кажется, за бугор слинял. Попереживала тогда Шурочка, однако Киру она на ноги поставила и только после этого вышла замуж. Всерьез. И этот второй ее супруг, кстати, теперь тоже уже бывший, дослужился в Комитете госбезопасности до звания генерал-лейтенанта и благополучно, не в пример бывшей своей супруге, по выслуге лет вышел на пенсию. А все свои нерастраченные силы и способности успешно перенес в сферу банковских операций. Занимает он сегодня, сколько было известно Турецкому, второе место в одном из крупнейших коммерческих банков. А может, так говорят, когда на самом деле — первое, но неафишируемое, кто знает? Анатолий Николаевич Марчук — личность в недавнем прошлом известная и вполне заслуженная. Вот и Олег скорее в него пошел — деловой, хваткий, — а не в бессребреную свою матушку.