Книга Четыре палки в колесо - Джанет Иванович

Я пролистала папку, которая содержала залоговое соглашение Новики, фотографию и копию полицейского рапорта.

— Знаешь, что я бы сделала? — заметила Лула. — Поболтала бы с дружком. Тот, кто разозлился так, что отдал свою девчонку под арест за кражу своей машины, наверняка достаточно зол, чтобы на нее настучать. Наверно, ему просто не терпится рассказать кому-нибудь, где ее найти.

Я тоже так думала. Я прочитала вслух выдержку из исполнительного листа:

— Эдвард Кунц. Одинокий белый мужчина. Возраст: двадцать семь. Адрес: Семнадцатая Маффет Стрит. Здесь говорится, что он повар.

* * *

Я остановилась перед домом Кунца, и мне стало любопытно, что за человек здесь обитает. Это было строение, обшитое белыми досками, с отделкой цвета морской волны вокруг окон и разрисованной оранжевой дверью. Дом был половиной двухквартирного ухоженного комплекса с малюсеньким палисадником. На аккуратно подстриженном участочке газона стояла трехфутовая статуя Девы Марии, облаченная в одежды белого и голубого цветов. Над соседней дверью висело вырезанное из дерева сердце с красными буквами и маленькими белыми маргаритками, объявляющее, что здесь живет семейство Гликов. Сторона Кунца была свободна от украшений.

Я проследовала по дорожке к крыльцу, покрытому зеленым ковриком, и позвонила в дверь Кунца. Дверь открылась, и на меня уставился потный, с бугрящимися мышцами полуголый парень.

— Что?

— Эдди Кунц?

— Да?

Я подала ему мою карточку.

— Стефани Плам. Я из службы залогового правоприменения, ищу Максин Новики. Я надеюсь, вы сможете помочь мне.

— Можете не сомневаться, я вам помогу. Она взяла мою машину. Вы можете этому поверить?

Он мотнул своим щетинистым подбородком в сторону бордюра.

— Прямо вот здесь. Чудо, что не поцарапала. Копы арестовали ее, когда она каталась по городу, и вернули мне машину.

Я оглянулась и посмотрела на машину. Белый «шеви блейзер». Свежевымытый. Я испытала почти непреодолимое искушение самой его украсть.

— Вы жили вместе?

— Ну, да. Одно время. Около четырех месяцев. А потом у нас вышла ссора, и следующее, что я узнал: она угнала мою машину. Не то чтобы я хотел ее ареста, просто хотел вернуть машину. Вот почему позвонил в полицию. Хотел вернуть свою машину.

— У вас нет никаких идей, где она могла бы быть?

— Нет. Я пытался связаться с ней, чтобы как-то уладить ссору, но не смог найти. Она уволилась с работы в закусочной, и ее не видел никто. Пару раз я прошвырнулся до ее квартиры, но никого не было дома. Потом пытался позвонить ее матери. Пару раз звонил ее подружкам. Кажется, никто ничего не знает. Догадываюсь, что они могли бы солгать мне, но я так не думаю, — он подмигнул мне. — Мне женщины не врут, знаете, что я имею ввиду?

— Нет, — призналась я. — Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Ну, не люблю хвастаться, но у меня есть к женщинам подход.

— Да неужто.

Должно быть, этот едкий запах, который они находят привлекательным. Или, может, эти чрезмерно развитые накачанные стероидами мускулы, от которых у него был вид, будто ему необходим бюстгальтер. А возможно, из-за того, что он не мог разговаривать, не почесывая свои яйца.

— Так что я могу для вас сделать? — спросил Кунц.

Полчаса спустя у меня на руках был список родственников и друзей Максин. Я знала, где Максин держала деньги, покупала бухло, отоваривалась продуктами, чистила тряпки и делала прическу. Кунц дал обещание позвонить мне, если услышит о Максин, а я пообещала обменяться в знак любезности информацией, если раскопаю что-нибудь интересное. Разумеется, я скрестила втихомолку пальцы, давая сие обещание. Я-то считала, что метод Эдди Кунца обращения с женщинами сводится к тому, чтобы заставить их с воплем мчаться в противоположную сторону.

Он стоял на крыльце и наблюдал, как я забираюсь в машину.

— Миленько, — произнес он. — Люблю, когда крошка водит маленькую спортивную машину.

Я послала ему улыбку, больше смахивающую на гримасу, и отлепилась от бордюра. «CRX» я приобрела в феврале, с еще непросохшей сияющей новой краской и одомером, на котором можно было прочесть цифру 12000 миль. Девственные условия, уверял владелец. Почти не ездили на ней. Доля правды в этом была. Почти не поездишь на ней с присоединенным кабелем одомера. Не то чтобы это имело значение. Цена была подходящей, и я хорошо смотрелась за рулем. Недавно я схлопотала дырку с десятицентовик в выхлопной трубе, поэтому если включала достаточно громко «Металлику», то почти не слышала шум глушителя. Я бы еще дважды подумала, покупать ли эту машину, кабы знала, что Эдди Кунц посчитает, что это миленько.

Моя первая остановка состоялась в закусочной «Серебряный Доллар». Максин работала здесь семь лет и, согласно документам, другого заработка не имела. «Серебряный Доллар» работала круглосуточно. Там подавали неплохую еду щедрыми порциями, и поэтому было полным полно народу с избыточным весом и скаредных стариков. Семьи толстяков опорожняли свои тарелки, а старики прихватывали объедки домой в пакетах… кусочки масла, корзинки с булочками, пакетики сахара, полусъеденные куски хорошо прожаренной пикши, овощной салат, фруктовые напитки, жирную картошку-фри. После одной трапезы в «Серебряном Долларе» старики могли питаться дня три.

Закусочная «Серебряный Доллар» располагалась в Нижнем Гамильтоне вдоль дороги, утыканной дешевыми магазинчиками и небольшими пассажами. Был уже почти полдень, и постоянные клиенты закусочной поглощали гамбургеры и сэндвичи с беконом, салатом и помидорами. Я представилась женщине за кассой и спросила о Максин.

— Не могу поверить, что она вляпалась в эти неприятности, — поделилась со мной женщина. — Максин очень ответственная. Очень надежная. — Она поправила стопку меню. — И это происшествие с машиной! — Она слегка округлила глаза. — Максин столько раз приезжала на ней на работу. Он давал ей ключи. А потом вдруг этот неожиданный арест за кражу. — Она фыркнула от отвращения. — Мужчины, что скажешь!

Я отступила в сторону, чтобы дать расплатиться паре. Когда они наполнили мешок бесплатными жевательными резинками, спичечными коробками, зубочистками и удалились, я снова вернулась к кассирше.

— Максин не явилась на заседание суда. Она, случаем, не намекала, что собирается покинуть город?

— Сказала, что собирается взять отпуск, и мы все одобрили. Работала тут семь лет и никогда не ходила в отпуск.

— Кто-нибудь слышал о ней с тех пор, как она ушла?

— Я-то ничего не знаю. Может, вот Марджи знает. Максин и Марджи всегда работали в одной смене. С четырех до десяти. Если хотите поговорить с Марджи, возвращайтесь около восьми. В четыре у нас все занято ранними пташками, а к восьми народ рассасывается.

Я поблагодарила женщину и вернулась в «CRX». Следующая остановка маршрута намечалась в квартире Новики. Согласно сведениям от Кунца Новики жила с ним четыре месяца, но никогда не съезжала со своей квартиры, чтобы обосноваться у него. Квартира была в четверти мили от закусочной, и Новики указала в залоговом соглашении, что живет там уже шесть лет. Все предыдущие адреса были временные. Максин была чистой уроженкой Трентона до самых кончиков своих обесцвеченных волос.