Книга Мужчина и Женщина - Юрий Андреев

«Пусть они сами говорят», — так подумал я о своихАлександре и Ирине (Владимире и Лидии, Сергее и Галине и т. д.). Это незначит, однако, что я не буду вмешиваться в повествование. Авторскиекомментарии или дополнения нужны по целому ряду причин, ибо разнесение базыразличных взглядов на один и тот же предмет позволяет увидеть его рельефней иобъемней и определить, как в стереотрубе, подлинное расстояние до него.

Но и этих повествователей оказалось мало: поразмыслив, я безусловнопонял, что в книге активную роль должен сыграть еще один персонаж: моянезабываемая Нина Андреевна Т. (или Нонна Самойловна В., или Адель Борисовна И.и т. д.) — заслуженный врач Республики, которая, будучи одинокой, ужев пенсионном возрасте, пошла по объявлению в мою семью экономкой исключительноради общения. И, боже ж ты мой, чего только уникального и бесценного не услыхаля от этого великого врача-гинеколога с пятидесятилетним стажем и феерическойсудьбой! Воистину, это была Академия. И я попрошу Евгению Иосифовну К. (илиТамару Павловну П., или Ольгу Романовну Ч. и т. д.) в этой книге объяснятьгероям повествования то, чего из пособий узнать, пожалуй, нельзя, но чтоспособно украсить и облегчить многосложную интимную жизнь мужчины и женщины (тутмне показались уместны эротические танки Рубоко Шо в качестве поэтическогоэпиграфа).

Вот такой квартет исполнителей задумал я предложитьчитателям, а уж какую пьесу эти музыканты сыграют, из скольких частей, в какойкомпозиционной и тональной, последовательности — поживем-увидим.

Акцентирующим словосочетанием в анекдоте, который я привел вкачестве эпиграфа, является связка «на халяву» (не знаю, переводима ли она надругие языки). К чему это я? К тому, что в силу системы нашего воспитания иобразования мы тратим немалые усилия — и длительные года-десятилетия — на то,чтобы стать более-менее сносными профессионалами по своей специальности, насвоей работе. И это прекрасно. Ужасно то, что практически во всех остальныхсферах действительности мы вольно или невольно норовим проехаться — в течениевсей жизни! — на халяву, то есть без каких-либо особых затрат энергии,денег и времени!.. Примеры? Да сколько угодно!

Как мы общаемся с окружающими? Да как бог на душу положит!Захотим приголубим, взбредет — пнем побольнее, не сдерживая ядовитого икрикливого своего языка, и пинаем-то чаще, чем голубим! А ведь общение — этомогущественная, разветвленная система этики («этикет» — от этого корня!),истоки которой уходят в древние, еще мифологические времена («Чти отца своего,и продлятся дни твои» — когда, и где, и кем это было сказано?..). Когда одногостодвадцатилетнего пастуха-горца спросили, как и почему удалось ему до такихнемалых лет сохранить крепость мышц и зоркость глаз, он ответил: «Да потому,что ни один баран за все это время не поднял на меня свой голос…» Господимилостивый, сколько баранов поднимает на нас голос в течение одного только дняи, подумаем по чести: да хоть чем-либо добрым выделяется наш собственный голосв этом дурном бараньем стаде?..

Много чудесных книг написал Д. Карнеги о том, как сохранитьдрузей и добиться успеха в жизни, но мне кажется, общей формулой для всех нихявляется один-единственный пример (пересказываю его по памяти). Конечно, есливодопроводчик напортачил, можно его вызвать и, чередуя в американском варианте«мать-перемать», искостерить в хлам и после этого выставить из кабинета сугрозой, дескать, в следующий раз по стене размажу, с сумой пойдешь ит. п. Выйдя после такой «беседы» от вас, он запорет следующую работу, сам сорветсвой психоз на встречных и поперечных, и все они тоже напортачат по делу и всвою очередь психически изуродуют встречных и поперечных. Но можно ипо-другому: «Слушай, Джон, ведь я всегда держал тебя за мастера-золотые руки.Честное слово, не мог поверить, что ты нарезал на соединительной муфте не тотвинтовой ход, из-за чего случилась протечка в семнадцатом цехе. Давай сделаемтак: ты сам все исправишь без всякого шума, и на этом разговоры закончим.О'кей?..» И Джон, чтобы оправдать лестные слова о его репутации и доброеотношение к себе, из кожи вылезет, все исправит в злосчастной муфте, самзаштукатурит протечку и, уж будьте уверены, ни в этот раз, ни в остальныеневротически не искусает никого из окружающих…

Спрашивается: а кто и где у нас учит нормам человеческогоповедения? Может быть, по телевизору объясняют, что надо придержать за собойдверь в метрополитене, а не бить ею по лбу женщину, которая идет вслед за тобойс руками, занятыми поклажей для того, чтобы накормить такого же, как ты, героя?Может быть, в школе в сетке уроков имеется предмет «Основы человеческогоповедения»? Может быть, вы хоть раз хоть где-нибудь слышали, что коллективпроводит собрание с подобной повесткой дня?.. Нет, так и катимся весьотпущенный нам срок на халяву, авось проскочим, авось поднесет жизнь нам личнодармовой стакашок доброго настроения, хотя мы ни копейки своих усилий не внеслив копилку доброго общественного настроения!..

А разве не на халяву норовим мы проскользнуть в такойудивительной сфере бытия, как собственное здоровье? Разве не тот же хищническийпринцип: вложить поменьше, урвать побольше, — господствует и здесь?Впрочем, не буду на этом вопросе останавливаться сейчас: достаточно определенноя высказался об этом уже в «Трех китах здоровья». И все же, если можно понятьдремучих старушек, которые по вековечной традиции травят больных детей куринымбульоном, то как простить вполне современных, начитанных, «поперек себя ширше»брюхатых коблов, готовых непрерывно жрать, простите, и пить все, что нипопадется, в расчете на неизбывную доброту и обходительность семьи игосударства, которые будут впоследствии волочить на себе бремя их инсультов,параличей и выведенных наружу мочевых путей?.. Чистейшее на халяву — вмасштабах жизни, хотя пьют и без конца гуляют они, конечно, «на свои».

А разве не на халяву живем мы там, где прежде всего итребуется максимум знаний, умения и непрестанного труда, — я имею в видувоспитание детей? У кошки, которая вылизывает своих котят и заботится о нихпервые два-три месяца, хоть навыки есть вековечные, но чем обладают те нашиюные родители, которые росли не в многодетной семье и которым надлежит своихнаследников вести мало не до призыва в армию или до свадебной фаты? Не будураспространяться об этой болезненной теме, задам лишь один вопрос: что стоитчеловечеству (и каждому из нас отдельно) та ситуация при которой практическикаждый малыш изначально гениален, но уже через какой-то десяток лет почти любойиз детей — хронически отстающий ученик, ленивый и нелюбознательный, заряженныйпрограммами многих будущих болезней? Это снижение КПД в тысячи и тысячи раз —чья вина? Да наша же! И тут хотели проехать «на халяву» — без особых хлопот изабот, а оборачивается сплошь да рядом это уже не бедками, а бедами и бедищами…

И вот сейчас возвращаюсь к теме данной книги, ибо ужздесь-то царит такой мрак невежества, такой неприкрытый цинизм в стремлениижить на халяву, что с этим положением вряд ли что-нибудь другое сравнится!Особую досаду порождает то, что удачный брак- именно то всемогущественнейшеесредство, которое качественно меняет жизнь и мужчины и женщины, — как разподавляющему большинству мужчин и женщин неведом! Иначе говоря, он способенперевести Их в категорию тех людей, которые способны познать максимальнодоступное человеку счастье, придать ему ту полноту человеческого бытия, окоторой человек одинокий или несчастный в браке даже предположить не может, ивот жизнь проходит, а подобного наивысшего взлета, такого благорастворения вином, сверхчеловеческом качестве так и не было. Но ведь это не просто несчастье, это — несчастье! С чем можно сравнить подобное несостоявшееся посвоему максимуму бытие? С отсутствием зрения? Да нет, слепой, хоть и не имеетодного чудесного чувства, лишен все же частного чувства, но способен жить наоптимальном человеческом накале, и я таких замечательных счастливцев знаю. Нет,не реализовавший себя в любви — в семейной любви — человек так и уходит внебытие, не узнав и крохотной части тех возможностей, которые были в немзаложены. Не узнав и не познав их только потому, что в силу дикой и тупойтрадиции свою семейную жизнь он строил «на халяву». Точнее говоря, он нестроил, а принес в свой дом нечто вроде шкафа или телевизора, установил раз инавсегда, на том свою миссию и счел завершенной. А на деле только туг она и должнаначаться!..