Книга Война Цветов - Тэд Уильямс

— Сообщение от старушки? — Джонни один из всей группы был ровесником Тео, а говорил и вовсе как человек другой эпохи, беззастенчиво используя слова вроде «чувиха» или «хиппово». Тео сам слышал, как он однажды выдал «мировецки». Хотя и клялся потом, что это была ирония. Джонни был также единственным, у кого в голове укладывалось устаревшее понятие вроде «позвонить домой». Крис, Дано и Морган в свои двадцать с небольшим просто скидывали своим подружкам CMC, когда выпадал свободный часок для секса.

— Нет, но мне все равно пора двигать.

Джонни послал сигарету через низкий забор на улицу, как маленькую падающую звезду.

— Послушай сначала, как записался «Праздник». Тебе ведь не надо, чтобы Крис говнился еще больше обычного, так ведь? — Джонни ухмыльнулся в бороду и стал отрывать пластырь, которым обклеивал костяшки, чтобы не обдирать их о края своих ударных. Тео предпочел бы шрамы этим розовым пролысинам на волосатых кистях Джонни, но Джонни, похоже, с девушками последнее время не встречался и потому плевать хотел на такие мелочи.

С Тео дело обстояло по-другому. Он всерьез задумался, успеет ли подстричь свои отросшие волосы. Мало того, что тебе тридцать, а ты как пел в гаражах, так и поешь — не хватало еще, чтобы тебя принимали за обкурка-переростка.

* * *

Следующие полчаса, никак не меньше, Тео прослушивал демо-запись «Праздника дураков», суперготской композиции Криса — гитарист носился с ней, как нервный шеф-повар с особо важным обедом. У автора имелось немало претензий к вокалу Тео — ему хотелось бы больше хрипотцы, больше угрозы, больше мелодрамы, всего того, что самому Тео, мягко говоря, не особенно нравилось.

При последнем прослушивании, пока Крис мотал коротко остриженной головой в такт своей музыке, со смешанным выражением удовольствия и боли на лице, Тео посетило озарение: «Он хочет сам вести вокальную партию — все к тому идет. И хотя я в сто раз лучше его, он, в конце концов, возомнит о себе и попробует спеть сам. А мне в этой группе нечего будет делать».

Тео сам не знал, что чувствует по этому поводу. С одной стороны, хотя он искренне восхищался игрой ребят и музыкальными идеями Криса Ролле, эта группа даже близко не совпадала с его идеалом. Его корежило от одного названия: «Майти Клаудс оф Ангст» — «Густые тучи страха». Это было коряво и, хуже того, содрано с названия знаменитой госпеллгруппы «Густые тучи радости». Тео твердо верил в то, что шутейные названия могут позволить себе только шутейные группы, и «Битлз» тут не указ. И его это попросту раздражало. Крис, Дано и Морган по своему щенячьему возрасту никак не могли помнить «Густые тучи радости», так зачем же пародировать то, о чем понятия не имеешь? Тут попахивало белыми мальчиками из пригорода, которые прикалываются над серьезными, религиозными черными музыкантами, и Тео из-за этого чувствовал себя неловко. Но он знал, что высказать это вслух — значит нарваться на рыбий взгляд, который они себе выработали для защиты от безнадежно отсталых родителей и учителей — и ощутить себя еще более старым, чем он есть.

Когда же это он успел оказаться за чертой, за этой в частности?

Он надел свою древнюю кожаную куртку и стрельнул у Джонни еще сигарету на дорожку — вернее, для дома, поскольку в мотоциклетном шлеме курить затруднительно. И огляделся с чувством, как будто что-то забыл. Солисту техника ни к чему — микрофоны и прочая акустика принадлежат Моргану и Крису. Он мог бы уйти из «Туч» с той же легкостью, с которой выходит сейчас за дверь. Если у него что-то и получается, так это уходить, когда все становится совсем уж стремным.

Интересно, а Джонни останется, если он и правда уйдет? Свои чувства по этому— поводу Тео тоже не до конца сознавал. Это была уже третья группа, где он работал вместе с Джонни Баттистини — третья после кошмара типа «мы себя еще покажем» и слабенького коллективчика для заполнения пауз, где они пережидали время, пока не повязались с Крисом и компанией. Тео был бы не прочь подождать и подыскать что-нибудь поприличнее — и, Бог свидетель, Кэт была бы счастлива хоть иногда видеть его дома по вечерам, в ее-то положении, но старина Джонни ни на что особенное в жизни не рассчитывал. Вне «Туч» и работы в музыкальном магазине Джонни относится к тем, кого рекламщики вышучивают, но за счет кого в основном и существуют — к добродушным придуркам, которые покупают готовые обеды, берут порнокассеты охапками и в одиночестве смотрят спортивные матчи.

— Уходишь? — спросил Крис, оторвавшись от очередной прокрутки «Праздника дураков», когда Тео дошел до двери. В голосе автора слышалось раздражение. Глаза у Криса серые, как небо перед грозой — девчушки-тинэйджеры, наверное, видят в этих глазах вещи, которых там на самом-то деле нет.

«Ну что ты, — хотелось ответить Тео. — Я остаюсь. Буду всю ночь курить с вами травку и балдеть от собственного таланта. Мне ведь больше делать нечего, и никто мне плешь не проедает, если я поздно прихожу домой».

— Куда денешься, — сказал он вместо этого. — Моя девушка беременна, ты ж понимаешь. — В приступе добродетели он почти что забыл о выключенном на пару часов мобильнике.

Крис закатил глаза, не желая иметь ничего общего с таким занудством, и нажал длинным пальцем на клавишу перемотки, чтобы послушать свое соло с самого начала. Морган и Дано оба мотнули головой в сторону Тео, чтобы сберечь энергию и не махать ему на прощание, а Джонни улыбнулся в знак солидарности — хотя он-то, не в пример Тео, останется и будет зависать с этими ребятишками на десять лет моложе себя, и затягиваться с ними из кальяна, и рассуждать о гипотетическом первом альбоме до часу или двух ночи.

— Гуляй, Тео! — крикнул он вслед.

Старенькая «ямаха» завелась с первого раза, и Тео подумал, что это хороший знак.

Свет в спальне не горел, но за шторами мигал телевизор — значит, Кэтрин, наверное, еще не спит. Звонить она ему не звонила, но будет скорее всего не слишком довольна, что он явился после полуночи. Тео в нерешительности уселся на крыльце, чтобы выкурить добытую у Джонни сигарету. На тротуаре перед темными домами стояли лужицы света от фонарей. Это был спокойный квартал в рабочем районе Вестерн-Эддишен — люди здесь после первых слов ведущего «Лено» или «Леттермэн» выключают телевизоры, потому что завтра рано вставать. Ветер гонял по улице облетевшие листья.

«Не место мне тут, — подумал внезапно Тео. — Не жизнь».

Эта мысль удивила его. Если не здесь, то где? Где он может найти место лучше этого? Правда, пока только музыка позволяла ему почувствовать себя по-настоящему живым; его преследовало ощущение, что во всем остальном — на работе, в разговорах с людьми, даже во время близости с Кэт — он просто выполняет заученные действия, но детские мечты о том, чтобы стать рок-звездой, он давно преодолел, это точно. Играть каждые пару-тройку недель в клубах перед живыми людьми — уже счастье. Разве не этого он всегда хотел — свой дом, чтобы все, как у взрослых? Кэтрин Лиллард определенно в этом нуждалась, а он нуждался в ней. Они вместе уже два года — целая вечность, скажете нет? Практически семья, тем более после положительного теста на беременность.