Книга Библия улиток - Евгения Мелемина

– Я хочу беседы, – сказал человек. – Скажите тому, кто беседует, Капитан хочет беседы.

– Отлично. – Девушка взмахнула шлейфом и укатила прочь.

Ноги не держали Капитана, и он присел, вывернув колени, как кузнечик. Во всем теле хрустело, и бродили какие-то прокисшие миазмы. Капитан ощущал это внутри себя и морщился, и сжимал крохотные острые зубы.

– Праздник не удался?

Он повернул голову и увидел, что за его столиком сидит кукла в голубом струящемся парике, с фарфоровой кожей и вся в нежной пыльце.

Кукла помешивала в стакане едкую желчь и черную кровь.

– Так бывает, – сказала она. – Пару недель назад я строила планы и, поверьте, мне было с кем отмечать праздник, было. Но жизнь так непредсказуема, сегодня есть – завтра нет…

– Я хочу беседовать, – сказал Капитан.

Кукла обрадовалась и протянула ему нежную холодную руку.

– Эрю-Ли, – представилась она, – меня зовут Эрю-Ли. А вас? Вы уже заказали выпивку? Здесь жарко, снимите плащ.

Снова налетела стеклянная девушка, сбросила с подноса морозный бокал с сахарной кромкой.

– Вы уже нашли компанию? – ласково спросила она. – Отдыхайте.

Эрю-Ли послала ей воздушный поцелуй.

– Как вас зовут?

– Я Капитан. Я Ка.

– И в чем твое горе?

– Я жду войну.

Она рассмеялась, выловила из морозного бокала синеватый ломтик лимона и положила его в рот.

– Все ждут войну, – пожала она обнаженными плечами, – но разве стоит из-за этого так напрягаться? Ни вы, ни я не можем на это повлиять.

Ее розовый рот превратился в бутон, глаза сожмурились, полетели блестки и пудра.

– Как кисло…

– Вам нужно начать воевать. Сто войн прошли. И еще девяносто девять…

– Воевать должны солдаты, знаете ли… такие… пиф-паф! – Она рассмеялась, откинувшись назад. – Ну какой же вы смешной. Война начнется так: однажды утром мы все проснемся, а нас нет, потому что Командор нажал на кнопку. Разве стоит из-за этого переживать?

Капитан бессильно развел руками. Локти провисли и с хрустом выпали из пазов, плечи поднялись вверх, и стал он похож на грифа-стервятника.

– Вам! – выкрикнул он, срываясь на писк. – Всем, у кого тело! Вам запрещено!

– Кто сказал? – полюбопытствовала Эрю-Ли, и Капитан крепче сжал свою книжечку. – Пейте, – сказала она, не получив ответа. – Это вкусно.

Он положил пучок пальцев правой руки на бокал, сгреб его, с хрустом ломая стекло и вылил содержимое в криво раскрытый рот.

– Еще! – крикнула Эрю-Ли и вдруг полезла через стол, мелькая голыми коленями, смеясь и щекоча ему лицо голубыми завитыми локонами парика.

Она танцевала, вскидывая руки, вертя бедрами и юбочкой с оранжевыми помпонами, а Капитан судорожно выпивал бокал за бокалом, потому что ощутил – его несуразное тело стало расслабленнее, живее и теплее, и даже прекратило мерзко булькать и трястись.

Ему стало так легко, что Эрю-Ли подняла его над столом, будто воздушный змей, и еще люди держали его, разные-разные люди, все они смеялись, а Капитан плыл, глядя в потолок, где извергались клубы адского пламени и бил оранжевый фейерверк.

Потом погасли огни, Капитан оказался в комнате, где перед пыльными зеркалами страстный юноша устало разматывал цепи и втискивался в тесные джинсы. Потом юноша тоже исчез, и Капитана повела по длинным коридорам с хрустящим желтым паркетом дама в меховой накидке. Дама звенела ключами и открывала то одну, то другую дверь. Перед последней, с белым лепестком: «Не беспокоить», она повернулась на каблуках, заговорщицки подмигнула и втолкнула Капитана внутрь, оставив в его мокрых дрожащих руках холодную тяжелую бутылку.

В комнате было темно и свежо. Эрю-Ли сидела на подоконнике. Она сбросила парик – он лежал на полу голубоватой лужицей, и приглаживала ладонью коротко стриженные мальчишеские волосы.

За прямоугольником окна светился город-корабль в путанице огней и гирляндах света. Гудел на прерывистой ноте забытый кем-то саксофон, небо плыло вместе с тучами, луна белела.

Темная и тихая комната опрокинула Капитана на кровать, и он лежал, голый, жалкий, подтягивая к животу то одну, то другую непослушную конечность. Над ним цвели звезды, пахло лимоном и пудрой, и было много теплого, нежного, струящегося тела.

Книжечка в бархатной обложке приткнулась к парику, и они обнялись: ее страницы и голубые локоны.

Капитан пал в бездну и там успокоился. Бурлящее непослушное мясо, в которое он нарядился утром, устало и перестало работать.

К нему пришла странность. Не осознавая себя, он видел живые картины, кроличьи лапы, какой-то светофор и заодно мучительно составлял и обдумывал будущий мир, за создание которого принялся.

В мире же, которому вскоре предстояло завершить существование, дело обстояло так: на самом раннем рассвете, часов этак в пять, тяжелые двери бункера опознали, подтвердили и пропустили человека, которого все знали исключительно как Командора.

Командор прошествовал на рабочее место и кинул легкий чайный пакетик в кружку с изображением печального ежика. После пакетик был выдернут за хвостик и выброшен, и Командор принялся прихлебывать обжигающе горячий чай.

Перед ним в виде диковинной диорамы разлегся фасеточный мир, заключенный в сотнях экранов.

Командор поглядывал то на один, то на другой и стучал пальцем по кремового цвета панели. Он видел сгорбленных рыбаков, укутанных туманами, с удочками, канувшими в Лету; видел пробуждение помятого господина в клетчатом пальто – господин встал с лавочки в парке, отряхнулся и пошел прочь уверенным деловым шагом. Командор видел, как падает с моста самоубийца с раскинутыми для полета руками, как проститутка бежит в полицию, постукивая каблучками и проверяя, на месте ли диск-копромат, старательно спрятанный в сумочке. Видел, как встает солнце над Краем – заповедником, охраняемым Сэтто Тайгером и оттого совершенно неприступным.

Потом ему надоело. Все было по-прежнему, в мире мало что менялось, а чай закончился.

Командор поднялся, размял плечи и двинулся к выходу. Его подхватил скоростной лифт, потом увлек длинный коридор, потом круглая площадка поплыла в сторону…

Он остановился на маленьком балкончике. Отсюда был превосходный вид: стоял, прижатый к стене скобами толщиной в вековой дуб, прекрасный Ворон, и маленькие человечки наводили на него последний лоск.

Заметив его, один из человечков суетливо кинулся к лестнице, побежал наверх, громыхая ступенями, и вытянулся бравым воякой, чертиком из коробочки.

– Командор!

– Лейтенант.

Командор поискал рукой кружку с чаем, ничего не обнаружил и поморщился.

– Какие прогнозы? – спросил он, кивая на Ворона.