Книга Чувство льда - Александра Маринина

Она быстро убрала со стола, вымыла посуду, оделась,накрасилась. Внимательно и придирчиво, как и каждый день, оглядела своеотражение в зеркале. Ну и дал же бог ей внешность! Нарочно не придумаешь. Отец,кореец из Казахстана, наградил дочь раскосыми темно-карими глазами, широкимискулами, жесткими прямыми волосами цвета воронова крыла и сухощавым компактнымтелом с сильными мышцами. Мать, наполовину грузинка – наполовину молдаванка,подарила крупный нос с горбинкой, который Нана ненавидела, красиво изогнутуюверхнюю губу и потрясающую кожу, которую Нана считала своим единственнымдостоинством. Сколько же времени ей приходится каждый день проводить замакияжем, чтобы лицо не казалось таким широким, а нос – таким большим! Хорошохоть с фигурой пока еще все в порядке. Просто удивительно, почему мужчинам такнравится ее внешность, которая ей самой кажется далеко не самой удачной.

К Дворцу спорта они подъехали без десяти семь.

– Ну что, Никитос, решил задачку?

– Нет. Может, подскажешь?

– Ладно, – засмеялась Нана, – подскажу. Когдаты заканчиваешь круг, в момент переходного толчка, ты вместе с опорной ногойповорачиваешь бедро свободной ноги. Это ошибка. Свободную ногу надо оставлятьстрого над следом. Понял? Помнишь, у тебя в простых кругах при стартеназад-наружу перекрещивались стартовые дуги? Это была та же самая ошибка. Следиза свободным бедром.

– Точно?

– Точно, – уверенно ответила Нана.

Уж у нее-то со «школой» всегда был полный порядок. Кромехарактерной внешности, она унаследовала от отца, чемпиона Европы по спортивнойгимнастике, отличную координацию, умение чувствовать каждую мышцу и владеть ею,полностью контролировать свое тело.

Она развернулась на сиденье, подала сыну лежащую сзади сумкус формой, коньками и учебниками: после тренировки Никита побежит в школу.

– Пока, сынок, до вечера.

Он уже почти вылез из машины, но вдруг остановился иповернулся к ней:

– Мам, если ты так хорошо все знаешь, почему же ты не сталачемпионкой?

– Чемпион, сынок, это не только отличная подготовка.Чемпион – это особенный характер. У меня такого не было.

– А у меня есть?

– У тебя есть, – засмеялась она. – Пока,чемпион.

Нана вела машину по темной зимней Москве и улыбалась. У неедействительно было почти все для того, чтобы стать чемпионкой. Именно почти,потому что не было самого главного: честолюбия и склонности к борьбе.Целеустремленность, собранность, трудолюбие, умение мобилизоваться иконтролировать себя – эти необходимые для фигуриста качества у нее были даже визбытке, а вот честолюбия и желания бороться за первенство не было совсем. Онапросто любила кататься, наслаждалась каждой минутой пребывания на льду,радовалась, когда ее хвалили, но никогда не стремилась побеждать в соревнованияхи быть первой. Может быть, именно поэтому в ней всегда ценили то, чтоназывается соревновательной надежностью: у Наны Ким никогда не сдавали нервы,она была на удивление стабильной спортсменкой, но при этом даже при лучшихсвоих прокатах оставалась второй или третьей. Первой – никогда, даже еслинаходилась на пике формы. В ней не было азарта и склонности к риску, ей быловсе равно, какое место занять, и в соревнованиях она участвовала только потому,что «так надо», так принято, иначе вообще кататься не дадут, отлучат от льда ивозьмут в группу более перспективного спортсмена. Нана хорошо помнила, какмного лет назад к ним на тренировку пришел знаменитый в те годы тренер,подготовивший нескольких олимпийских чемпионов. Все в группе знали, что онпришел высматривать талантливых ребят, и всем ужасно хотелось ему понравиться.Во время разминки в зале их тренер Вера Борисовна всех предупредила о том, чтопридет «сам», а потом отозвала Нану в сторонку.

– Скажи, ты хочешь быть чемпионкой? – заговорщическимшепотом спросила она.

– Нет, – честно ответила девочка, – не хочу.

– Почему?

– Не знаю, – пожала плечами одиннадцатилетняяНана. – Не хочу, и все. А зачем?

– А чего же ты хочешь? Зачем занимаешься?

– Хочу просто кататься. Мне нравится.

Вера Борисовна мягко улыбнулась:

– Ты просто еще маленькая. Я хочу тебя предупредить:если сегодня ты понравишься «самому» и он возьмет тебя к себе, никогда и никомуне говори, что не хочешь быть чемпионкой. Иначе тебя не будут тренировать, и тыне сможешь кататься. Поняла?

Нана сосредоточенно кивнула. Ладно, она никому не скажет.Нельзя так нельзя. Слово тренера – закон.

«Сам» простоял у бортика два часа и ушел. А через месяц в ихгруппе осталось вместо пяти человек только четыре: великий тренер отобрал длясвоей группы очень талантливого мальчика. Мальчик этот стал впоследствииолимпийским чемпионом в танцах на льду. Тогда Нана еще мало что понимала вжизни, она просто тихонько порадовалась, что не нужно лгать, что-то скрывать, аглавное – не нужно менять тренера и привыкать к новым порядкам и новым людям.Теперь же она точно знала, что, даже если бы «сам» ее тогда забрал к себе, онавсе равно не стала бы чемпионкой, несмотря ни на его бесспорный тренерскийталант, ни на свои способности. Чемпион – это характер.

– Просто поразительно, – тихонько вздыхала тренерВера Борисовна. – При таких родителях у девочки нет ни капли честолюбия истремления быть первой. Ну как такое может быть?

Под «такими родителями» подразумевались папа и мама –чемпионы по спортивной гимнастике. Нана тогда сделала вывод, что не иметьчестолюбия – плохо, стало быть, это стыдно, это недостаток, который надобнотщательно скрывать, чтобы ее не сочли неполноценной. Она не хотела огорчатьВеру Борисовну, к которой была привязана всей душой, и честно, в полную силукаталась на соревнованиях, но все равно оставалась второй или третьей, потомучто для победы нужно еще и желание победить, которого у Наны никак необнаруживалось. Но главную свою задачу она выполняла: входила в десятку, потомв пятерку, потом в тройку сильнейших, скрывая от всех, кроме тренера, свойглавный дефект – отсутствие стремления побеждать. Все, что она делала, онастаралась делать на «пять с плюсом», но ей никогда не хотелось, чтобы еепятерка с плюсом оказалась весомее, «круче», чем у других.

Зато Никита, слава богу, пошел не в нее. Он в своидвенадцать лет достаточно стабильно выполняет пять тройных прыжков и изо всехсвоих мальчишеских сил борется с тройным акселем – единственным прыжком,который пока еще получается плохо. У него есть кумир, он хочет быть «какПлющенко», который в таком же возрасте безошибочно исполнял все шесть прыжков.Да, здесь ее сынишка пошел в отца, у того честолюбия – хоть лопатой выгребай…

* * *

К концу совещания Нана почувствовала, что утреннее ощущение«не в ногах» было не случайным. В горле першило, разболелась голова, началислезиться глаза. Черт, неужели грипп? Надо бы уйти домой и срочно приняться залечение, но она столько всего напланировала на сегодня… Она перелисталаежедневник, отметила крестиками дела, которые можно перенести на три-четыредня, а галочками – те мероприятия, которые перенести никак нельзя. Такихоказалось всего два, одно намечено на 13:30, второе – на 17:00. Сейчас безчетверти двенадцать. Нана быстро прикинула расклад и попросила секретарясозвониться с человеком, встреча с которым назначена на 17:00, и попробоватьдоговориться с ним на более раннее время. Отстреляться – и домой, нечего повсему издательству бациллы разносить.