Книга Я наблюдал за тобой - Стейси Рум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может у него что-то случилось, Вик?
– Да что с ним случится, с этим бычарой?
– Сама ты бычара! – возмутилась я. Туре хоть и был высоким, но его достаточно стройное тело ничего общего с крупным рогатым скотом не имело.
– Дурная ты, Дарья. Вроде бы в учебе умная, а в отношениях – совсем дурная. Не придёт твой Туре. Можешь разворачиваться и смело ехать домой.
Но вопреки советам подруги я решила подождать ещё минут пятнадцать. Детский лепет о том, что Туре может назначить встречу, а потом просто на нее не явиться – уж точно не про наши отношения. Не знаю, злило меня происходящее или же немного пугало. Наверное все же больше пугало, чем злило: за пять лет отношений Туре никогда не вёл себя подобным образом, а значит, его поведению должно было найтись какое-то логическое объяснение. Но с другой стороны, ведь он был в сети, писал Вике, да и телефон у него тоже был включён. Значит, он мог бы ответить мне, если бы захотел?
А, ну его! Я прождала Туре почти час а, если верить древним стереотипам, девушки вообще должны опаздывать. Но у нас выходит все наоборот. Как бы я ни любила Туре, мое терпение не бесконечно. Я домой.
Мой дом (точнее, дом моей семьи) находился на окраине города в коттеджном посёлке с весьма прозаичным названием Копи. У жизни в таком посёлке было две стороны: с одной, это, конечно, здорово, когда к заднему дворику твоего дома подступает сосновый лес. Да и сам по себе частный дом – тоже нереально круто. Мы переехали сюда, когда я была еще ничего не смыслящим младенцем, а спустя пять лет родители переоборудовали кабинет отца на верхнем этаже в детскую, тут же ставшую моей комнатой. Для маленькой девочки своя комната с мансардной крышей казалась чем-то сказочным. Но была и обратная сторона: хоть Копи и считались частью города, добираться отсюда – сущий ад, если у тебя нет машины. Каждый раз, выезжая утром в ВУЗ, я проклинала все на свете и очень завидовала всем, кто живет в общежитиях. Ведь из общежитий до большинства корпусов путь занимал пять минут ходьбы спокойным шагом.
Машины у меня не было, хотя мечтала я о ней уже давно, с тех самых пор, как сдала на права в восемнадцать лет. Добираться приходилось своими силами, и часто моя дорога включала в себя не одну пересадку. Но сейчас я решила проехаться на трамвае до конечной, а оттуда – немного пройтись. Погода к этому располагала, да и привести мысли в порядок было бы не лишним.
По дороге еще несколько раз набрала Туре. Но результат оставался неизменным: абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Кажется, за этот день я прошла все стадии своего маленького горя сразу: сначала отрицала – Туре не мог поступить подло, всему есть своё объяснение; потом злилась на него; торговалась то ли с ним, то ли с самой собой – вот сейчас он возьмёт трубку, и тогда я прощу эту странную выходку; потом впала в грусть и уныние – кажется, меня все-таки предали. А домой пришла, преисполненная какого-то удивительного душевного спокойствия – наконец пришло принятие. В конце концов, мало ли что могло произойти.
– Есть кто дома? – громко крикнула я, запирая входную дверь изнутри.
– Даша пришла! – раздался голос Максима, моего младшего брата, где-то в глубине дома. – Мы заняты, в дженгу играем. Будешь с нами?
– Нет, Макс. Не в этот раз. Привет, мам, пап, – помахала я рукой и собиралась незаметно юркнуть к себе наверх.
– Привет, дочь, – отвлеклась от общей игры мама. – Ты как-то быстро сегодня, не поссорились с Туре?
– Нет, мам, не поссорились. Ладно, я, пожалуй, к себе пойду.
– Стой. Мы заказывали пиццу, тебе оставили твою любимую пепперони. Она на кухне, иди поешь. И ещё тебе там письмо.
– Письмо? – нахмурилась я. – Какое еще письмо?
У меня не было абсолютно никого из знакомых, кто мог бы посылать мне письма.
– Странное. Самодельное, кто-то явно минуя почту закинул в ящик. И адресата нет.
– Любовные послания, – исподтишка хихикнул папа.
Письмо и правда было странным. Небольшой конверт из крафтовой бумаги с неаккуратно подклеенными краями. Действительно ручная работа. На конверте огромными печатными буквами синим фломастером выведено: «Даше». Приди такое послание Максу, я бы тоже пошутила про любовные записки, потому что оно и вправду очень смахивало на какую-то нелепую валентинку. Но сейчас было как-то не до смеха. У меня нет поклонников, которые бы согласились как минимум приехать в этот конец географии и самолично кинуть конверт в почтовый ящик.
А потом я его распечатала.
Здравствуй, зайчонок!
Дальше вы и сами знаете. Теперь-то все стало ясно.
И вопреки просьбам (да какое право он вообще имел меня о чем-то просить?) я звонила парню, но каждый раз слышала одни и те же слова, записанные электронным голосом. Абонент не отвечает. Я была в отчаянии. Дошло до смешного – я даже приехала к нему домой и надеялась подкараулить Туре, когда тот куда-нибудь пойдёт. Но он так и не появился. Сдержал своё слово, не хотел, чтобы я о чем-либо спрашивала.
Вот так оно вышло. С Туре ничего не случилось. Туре меня бросил. Предал. Выкинул, не сумев признаться в этом лично.
Глава 2
ДАША
Я познакомилась с Туре, когда мы оба ещё пешком под стол ходили. Наши отцы работали в одной компании, прежде чем каждый ушёл в собственный бизнес, и были хорошими друзьями.
Я была обычным ребёнком из семьи карьеристов: папа, активно занимающийся будущим бизнесом, постоянно пропадал на конференциях, переговорах, в командировках. Маму, работавшую врачом-травматологом в детском стационаре, из-за постоянных дежурств я и вовсе видела раз в сто лет. Вот так и получилось, что я стала часто оставаться дома у папиного друга с его женой (которая, в отличие от моей матери, была домохозяйкой) и их маленьким сыном, примерно моим ровесником, со странным именем Туре.
На самом деле это имя было вовсе не странным. Семья Туре Йохансона – шведы, много лет назад переехавшие в Россию, где у его отца открылись хорошие перспективы продвижения по карьерной лестнице в международной компании. Потом, правда, из той компании он уволился и открыл свою, но это все было позже. Сам же Туре родился уже в России, через несколько
