Книга Крепостное право - Мария Баганова

жаловаться князю на притеснения со стороны более мелких вотчинников, а потом их права постепенно сокращались. Да и прикрепление к земле долгое время не было абсолютным: крестьяне имели право переходить от одного помещика к другому. Как именно решался этот вопрос, мы точно не знаем, так как регулировало его не писаное, а «обычное» право – то есть правовые нормы, зафиксированные лишь в памяти и сознании людей.

В конце XV века ситуация изменилась, Судебник 1497 года ограничил право крестьян переходить от одного помещика к другому: «А хрестяном отказыватися из волости в волость, из села в село один срок в году за неделю до Юрьева дня, и неделя после Юрьева дня осеннего. Дворы пожилые платят в полех за двор рубль, а в лесех полтина. А который христианин поживет за кем год да пойдет прочь, и он платит четверть двора, а два года проживет, а пойдет прочь, и он полдвора платит, а три годы проживет, а пойдет прочь, и от платит три четверти двора; а четыре года проживет, и он весь двор платит».

С.В. Иванов. Юрьев день. 1902

То есть уход от помещика был возможен лишь две недели в году, до и после дня Святого Георгия (26 ноября), да еще крестьянин должен был выплатить «с двора» выкуп, размер которого варьировался в зависимости от места проживания и срока жизни крестьянина у конкретного помещика.

Почему именно в этот день? Да потому, что к концу ноября завершался годовой цикл сельскохозяйственных работ и происходил расчет по денежным и натуральным обязанностям крестьян. К тому же крестьянин должен был выплатить помещику «пожилое» – нечто вроде выкупа. Его размер варьировался от 50 копеек до рубля, но для тех, кто жил у помещика менее четырех лет, снижался. Но все эти полтины и рубли в те века были немалыми деньгами, да и само переселение стоило денег, поэтому для крестьянина кочевать по помещикам в поисках лучших условий было делом хлопотным и накладным. Тем более что свободы он не получал, а мог лишь сменить господина – «шило на мыло».

Несколько десятилетий спустя, в 1580-х, крестьянский выход был вовсе запрещен, якобы временно, введением так называемых «заповедных лет». Историками до сих пор не найден конкретный закон об отмене Юрьева дня, однако он упоминается в некоторых других документах, например в 1595 году в письме старцев Пантелеймоновского монастыря царю говорится, что ныне «крестьянам и бобылям[2] выходу нет». В преамбуле Уложения царя Василия Шуйского 1607 года записано еще более конкретно и подробно: «при царе Иоанне Васильевиче… крестьяне выход имели вольный, а царь Фёдор Иоаннович, по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьянам заказал и, у кого колико тогда крестьян было, книги учинил…» – то есть провел нечто вроде переписи податного населения.

Но так как текст указа не найден, некоторые историки высказывали сомнение в том, что он вообще существовал.

Зато сохранились другие тексты. Указ 1597 года установил право помещика на розыск беглого крестьянина в течение пяти лет, так называемые «урочные лета». В 1607 году срок сыска беглых крестьян был увеличен до 15 лет.

Окончательно крепостное право было оформлено Соборным уложением царя Алексея Михайловича в 1649 году. Ни о каком праве перехода или выхода крестьян более не упоминалось, а сыск беглых стал бессрочным.

Однако в том веке крестьяне еще не полностью лишились своих прав. Несмотря на крепостное состояние, они имели право заниматься торговлей и предпринимательством, передавать имущество по завещанию. Известны случаи, когда крепостные люди судились в государственном суде, совершали сделки и владели своей собственностью. Они не были лишены гражданских прав и были органично встроены в российское общество. И главное – крестьян нельзя было продавать и покупать, словно скот. В главе 20 Уложения на этот счет недвусмысленно говорилось: «Крещеных людей никому продавати не велено». Можно было продать лишь землю, к которой они были прикреплены, – и крестьян вместе с ней.

Но, как оказалось, это было лишь начало!

Русский историк и социолог, профессор Константин Дмитриевич Кавелин (1818–1885) писал: «Крепостное право владельцев возникло у нас частью вследствие настоятельной государственной потребности дать прочную оседлость сельскому народонаселению, частью исторгнуто у московских царей в бедственное время шаткости нашей государственной власти, когда она вынуждена была льстить и потворствовать знатным, богатым и сильным, забыв настоящее святое свое призвание покровительствовать незнатным, бедным и слабым. Отсутствие всяких идей о справедливости и праве и бессмысленное варварство выработали из неопределенной зависимости крестьян от землевладельцев, в течение XVII века, полное личное рабство, и в этом виде крепостное помещичье право завещано XVIII веку».

Земли, находившиеся в частном владении, делились на вотчинные и поместные. Вотчинные – это древние боярские владения, многие века передававшиеся по наследству. Конечно, вотчинник считал себя полным хозяином на своей земле и полагал, что имеет право поступать со своими людьми, как ему заблагорассудится.

А вот поместные земли выдавались дворянам за службу. Эта система землевладения возникла в XV–XVII веках. Юридические основы «Поместной системы» Русского государства были закреплены в Судебнике 1497 года. Поначалу поместье нельзя было отчуждать или передавать по наследству. После смерти служилого человека земля его возвращалась в царский домен. И главное – помещик не имел права распродать всех крестьян и вернуть в казну «голую» землю.

Но постепенно права дворянства расширялись, и поместья таки стали передаваться по наследству. Это привело к упрочению власти помещиков над людьми.

А в 1675 году царь Алексей Михайлович разрешил продавать крестьян без земли. В дальнейшем это было закреплено в указах от 1682 и 1688 годов. 30 марта 1688 года, то есть в пору малолетства Петра Первого, в те годы, когда он считался царем совместно со своим братом Иоанном, а фактически правила страной царевна Софья, был издан указ, в котором упоминалась розничная продажа крепостных как обычная практика. Указ лишь устанавливал пошлину с таких сделок: с рубля по алтыну, то есть по три копейки, и обязывал помещиков регистрировать сделки в Поместном приказе.

Это стало поворотным моментом и, по сути, стерло грань между крепостным правом и рабством.

Помещик имел право в любой момент выдернуть крестьян из привычной среды, разделить сына с матерью, мужа с женой и продать их на рынке точно так же, как продавали чернокожих невольников в Америке. Или отправить на особо тяжелую работу.

Крестьянин-мемуарист Савва Пурлевский[3] вспоминал: «В ту пору людей сбывали без дальних затей, как рабочий скот. Нужны помещику деньги – несколько человек крестьян на базар. Покупать мог всякий свободный, формальных крепостных записей не было, требовалось только письменное свидетельство помещика. И целую вотчину тоже можно было поворотить на базар».

Образованных людей, людей с понятием о добре и зле шокировало столь жестокое отношение к крепостным. В 1721 году Пётр I издал указ, в котором выражал недовольство обычаем продавать крестьян «врознь», то есть в розницу, «как скотов»: «А наипаче от семей от отца или от матери дочь или сына помещик продает, от чего не малой вопль бывает». Однако менять ничего Пётр не стал, ведь государь-реформатор нуждался в большом количестве бесплатной рабочей силы для осуществления своих замыслов. И этой рабочей силой стало крепостное крестьянство, по сути, приравненное к рабам.

Пётр I ввел и такое новшество, как «дарение крестьян». Он дарил государственных крестьян своим фаворитам. Подсчитали, что за свое правление он подарил около 27 тысяч дворов. Этот обычай – дарить крестьян – подхватили и преемники Петра Великого.

Крестьянин Леонтий Автономович Травин, или, как было принято писать в то время, Леонтий Автономов сын Травин – один из первых русских мемуаристов, вышедших из крепостной среды, – вспоминал, как негодовали государственные крестьяне, когда им объявляли, что они теперь помещичьи. Бывали даже бунты. Травин пишет о временах правления императрицы Анны Иоанновны: «…в 1744 году крестьяне Велейской вотчины взбунтовались, назвав себя дворцовыми, отреклись подвластными быть господину». «Смятение» продолжалось более восьми месяцев и в конце концов было жестоко подавлено: для усмирения крестьян «прислан был подполковник Алексей Гордеевич Головин с командою военного триста сорок человек, но и против такой власти крестьяне имели сопротивление, почему в Граенской волости, при деревне Серебренникове, будучи во многочисленном собрании, отважились по солдатскому фрунту стрелять и застрелили одного солдата, да двух ранили, их же застрелено двенадцать да ранено пять