Книга Никколо Макиавелли. Стяжать власть, не стяжать славу - Габриэль Педулла

приходилось дорогой ценой платить за свою откровенность. Однако именно потому, что самые смелые его идеи воспринимались столь неоднозначно, они актуальны и по сей день – конечно, при условии, что мы освободим их от упрощенческих формулировок, в свете которых на протяжении последних двух столетий воспринимались его «Государь» и «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия». Понять такого автора, как Макиавелли, чьи сочинения неизменно производили фурор среди современников, можно только в том случае, если знать исторический контекст, в котором его творения обретали форму и становились сенсацией.

Поэтому в попытках рассуждать о его намерениях, целях и замыслах мы уделим особое внимание двум моментам. Во-первых, мы подробно рассмотрим те традиционные и нетрадиционные формы, с помощью которых он выражал свои идеи. Ключевая мысль, которую нам предстоит раскрыть в процессе, заключается в том, что жанры, присущие эпохе Возрождения, следует представлять не как набор императивов, навязанных авторам, а как увеличительные стекла, позволявшие им смотреть на мир и тем самым выстраивать свое мировоззрение. Особенно это касается Макиавелли. Он не только вдохнул новую жизнь в древние, освященные веками формы литературных произведений, добавив в них элементы других жанров («О военном искусстве», «Мандрагора», «История Флоренции»), но и со спокойным сердцем подорвал в своем «Государе» основы многих неписаных правил, по которым создавались книги наставлений для правителей, а в «Рассуждениях» ex novo, с чистого листа, создал философский жанр, которому было суждено за три столетия «завоевать» Европу и положить начало современным эссе. Формальные приемы, выбранные мыслителем для изложения своих идей, неизменно важны, но они еще более примечательны, когда речь идет о Макиавелли, великом драматурге и одном из величайших итальянских литераторов.

Во-вторых, мы попытаемся выявить те незримые нити, которые связывают все произведения Макиавелли воедино. За долгое время сложилась традиция, в соответствии с которой «Государя» и «Рассуждения» было принято рассматривать как противоположности. Первый трактат, по мнению комментаторов, был проникнут одобрительным отношением к «сильной руке» властелина, а вторая книга носила прореспубликанский характер, поэтому их считали несовместимыми. Однако прежде всего стоит отметить, что усилия, вложенные в эти труды самим Макиавелли, значительно различаются. Если «Государь» – это блестящий образец литературного мастерства, созданный в определенных обстоятельствах и с определенной целью, то «Рассуждения» – это плод долгих размышлений, а также всесторонняя переоценка природы свободных форм правления, призванная объяснить, как устроены эти формы и как они могут продлить свое существование. В дальнейшем мы еще не раз подчеркнем абсолютную цельность убеждений Макиавелли – и его неослабевающий интерес к социальным и политическим связям; и его стойкую и даже неистовую решимость противостоять олигархам; и его благосклонное отношение к государственным деятелям, взошедшим на вершину власти самостоятельно, без опоры на семейные привилегии. Мы будем говорить и о том, что он в полной мере осознавал экономические аспекты властных отношений (это было необычно для его времени) и постоянно уделял внимание вопросам, связанным с войной. А кроме того, мы покажем, сколь явное предпочтение при наставлении будущих властелинов Макиавелли отдавал примерам, почерпнутым не из философии, а из истории, – и это далеко не все моменты, которые будут рассмотрены в книге. Сегодня Макиавелли прославляют как истинного реалиста, а некоторые даже считают, что именно он создал такое явление, как политический реализм. Несомненно, с такими воззрениями он был просто обязан прекрасно ориентироваться в самой разной обстановке и уметь к ней приспосабливаться. Однако если внимательно прочесть его труды и оценить их в историческом контексте, мы увидим, насколько необычайно он последователен в своих идеях – от самых истоков его творчества, проникнутого духом гуманизма, до последних лет жизни, когда он, пройдя через тернии к звездам, наконец-то ненадолго обрел давно заслуженную славу.

И наконец, завершая предисловие, я хотел бы поблагодарить Гарета Уильямса и Элизабет Ладенсон – за предложение написать эту книгу и неизменную поддержку в ходе редактуры. Кроме того, я признателен редакционной коллегии Core Knowledge и анонимным рецензентам, значительно улучшившим мой текст. Мне очень помогли трое друзей-знатоков, щедро делившихся своим мнением о рукописи: это Джулио Аццолини, Жереми Бартас и Ив Винтер. Ценные библиографические сведения предоставили Пьеро Инноченти и Мариэлиса Росси. Первые наброски по большей части появились весной 2022 года в Институте перспективных исследований в Принстоне (где гостеприимные духи Феликса Гилберта и Альберта Хиршмана часто составляли мне компанию по ночам). Изначальную версию трех первых глав я представил на «Семинаре по раннему Новому времени» (Early Modern Seminar), который вела Франческа Тривельято, – я помню ее ценные комментарии и пылкое обсуждение, в которое вовлеклись и другие участники, особенно Джереми Фоа, Эмили Каденс, Диана Ким, Питер Лейк и Робин Мараско. В марте 2022 года черновик третьей главы послужил основой для лекции в Гарварде, куда меня пригласил Франческо Эрспамер. Последние исправления я вносил в Калифорнийском университете в Беркли, где по приглашению Мии Фуллер заведовал кафедрой итальянской культуры в ходе весеннего семестра 2023 года; на этой стадии ряд страниц прошел «боевое крещение» на семинаре «Итальянская современность» (Italian Modernities Seminar), где я оказался благодаря Лауре Уитман. Патриция Габорик и Бретт Сэвидж любезно проверили мой английский и довели его до совершенства, причем у Патриции на это ушло несколько попыток. Всем им я выражаю мою глубочайшую благодарность.

Глава 1

От гуманизма к политике

Притом беды, постигшие Италию, вызвали тем большее уныние и страх у ее жителей, что общее ее положение было тогда вполне благоприятным и завидным[3].

Франческо Гвиччардини. История Италии

Потерянный рай

Никколо Макиавелли – представитель одного из тех поколений, которым выпадает жить во времена, когда настоящее жестоко и немилосердно, а в недавнем прошлом всем видится золотой век. Для самого Макиавелли эта черта, разделившая время на «до» и «после», была проведена в 1494 году. Ему тогда исполнилось двадцать пять лет, а Карл VIII, король Франции, перешел Альпы с огромной армией, решив предъявить права на свое наследие – Неаполитанское королевство. Вторжение монарха на Апеннинский полуостров не только изменило местный баланс сил на несколько веков, но и стало настоящей катастрофой в сознании итальянцев. Поэтому суть произведений Макиавелли раскроется перед нами только в том случае, если мы будем помнить, что они созданы на фоне глубочайшего потрясения культурных, политических и экзистенциальных основ бытия.

Ко времени, когда произошли эти события, Италия благоденствовала уже сорок лет. Мир воцарился еще в те далекие дни, когда под натиском османов пал Константинополь (1453). Европу тогда охватил страх, и уже в следующем году сильнейшие итальянские державы заключили в Лоди договор, к которому впоследствии присоединились швейцарцы. С тех пор конфликты с вовлечением государств происходили на полуострове лишь изредка, и почти всегда их воспламенял воинственный