Книга Похищена Братвой - Мари Фокс

Он знает. Правда написана на его лице.

Он слегка наклоняется вперед, положив руки на стол, и не отрывает от меня глаз. — Она, точная копия моей сестры. У нашей семьи всегда были сильные гены, — говорит он, его голос тверд и решителен. В этом нет никаких сомнений, никакой неопределенности. Просто факт.

Я не знаю, что это значит для меня, но я знаю, что моя жизнь изменилась навсегда.

Комната кажется невозможно неподвижной, тяжесть слов Кейса тонет, как камни, падающие в воду. Я стою там, замороженная, пытаясь осмыслить то, что только что произошло, кем он только что меня назвал. Его дочерью. Я поднимаю взгляд на него, на этого незнакомца, который внезапно оказывается ключом ко всей моей личности, и чувствую странную смесь страха и любопытства.

Кейс ерзает на стуле, все еще глядя на меня, но выражение его лица становится жёстким, когда он поворачивается к моей матери. — Я собираюсь предложить тебе деньги. Ты возьмёшь деньги, — говорит он, его голос прорезает густую тишину, — а взамен ты исчезнешь из её жизни. Навсегда.

Его слова бьют меня, как пощечина. Я моргаю, глядя на мать, мое сердце колотится, я жду, что она начнет протестовать, скажет что-то, что угодно, что сделает этот момент менее похожим на кошмар. Я хочу, чтобы она боролась за меня, утверждала, что она принадлежит моей жизни. Вместо этого в ее глазах мелькает что-то, что я не могу точно назвать, облегчение, может быть? И она кивает.

Вот так просто.

— Согласна, — говорит она бесстрастным голосом.

В моем животе образуется пустая яма, когда я наблюдаю, как эти двое, этот мужчина, которого я должна называть отцом, и женщина, которая меня воспитала, обмениваются взглядами, которые заставляют меня чувствовать себя не более чем разменной монетой. Рука моей матери лежит на моем плече на мгновение, но это не утешительный жест. Он легкий, мимолетный, как будто она уже готовится отпустить меня.

Кейс выдвигает ящик стола, открывая пачку денег. Он методично пересчитывает их, тихий шелест купюр, единственный звук в комнате. Моя мать не вздрагивает и не колеблется. Она берет деньги, когда он их ей протягивает, и запихивает их в сумку, не глядя.

Затем, не говоря больше ни слова, она разворачивается на каблуках и выходит из комнаты, ее шаги затихают в длинном коридоре. Мне хочется крикнуть ей вслед, спросить, почему она так легко уходит, но голос не приходит. Я стою как вкопанная, с пересохшим горлом, наблюдая, как дверь за ней захлопывается.

Теперь остались только я и он.

Кейс встает со своего стула, его движения медленные и обдуманные. Сначала он ничего не говорит, просто смотрит на меня, как будто пытаясь понять, что со мной делать. Я чувствую себя маленькой под его взглядом, хотя он не особенно суров или зол. Он просто... там, нависает надо мной, как тень, от которой мне никогда не сбежать.

Наконец, он говорит, его голос мягче, чем прежде, но не менее властный. — Твое полное имя отныне будет София Престон.

Престон. Моя фамилия. Она кажется чужой на моем языке, как будто она мне не принадлежит. Я не спорю. Я слишком онемела, чтобы что-то сказать. Я просто киваю, глядя на полированный пол, ожидая чего-то, чего угодно, чтобы этот момент стал реальным.

Он обходит стол, его шаги тяжелые, пока он не встает прямо передо мной. На секунду я думаю, что он может коснуться моего плеча или сказать что-то успокаивающее, но он этого не делает. Вместо этого он слегка наклоняет голову, изучая меня.

— Теперь ты моя, — тихо говорит он. — Моя дочь.

Слова повисли в воздухе между нами, наполненные невысказанным смыслом. Я не знаю, что значит быть его дочерью, пока нет. Я не знаю, чего он от меня ждет или как будет выглядеть жизнь с ним. Но пока я стою там, странное чувство охватывает меня, то, чего я никогда раньше не чувствовала. Это не совсем комфорт, но близко. Безопасность, может быть. Или принадлежность.

Кейс не теплый человек, это очевидно. В его глазах есть что-то, признание, притязание, что заставляет меня чувствовать, что впервые у меня есть место. Настоящее место.

Моя жизнь до этого момента была хаотичной, полной неопределенности, с матерью, которая обращалась со мной скорее как с обузой, чем как с ребенком. Мир, из которого я родом, был шумным, беспорядочным и равнодушным. Теперь, стоя в этом роскошном особняке, я чувствую проблеск чего-то незнакомого, тишины, спокойствия, которых я никогда не знала. Может быть, это уверенность в голосе Кейса, когда он сказал, что я его. Может быть, это вес имени Престон, имени, которое несет в себе силу.

Я переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что сказать, не зная, что мне теперь делать.

Кейс, кажется, замечает мои колебания, и впервые его губы дергаются в том, что можно было бы считать улыбкой. Она не теплая, ни в коем случае, но и не жестокая. — Ты быстро научишься, — говорит он, его голос твердый, но не злой. — Все, что тебе нужно, будет предоставлено. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Я киваю, слова впитываются. Я никогда не имела многого, никогда не знала, каково это, не хотеть ничего. Обещание стабильности, определенности одновременно пугает и странно притягательно.

Он изучает меня еще долгое мгновение, затем указывает на дверь. — Иди. Исследуй дом. Теперь ты будешь жить здесь.

Мои ноги двигаются, прежде чем мой разум успевает это понять, выводя меня из офиса в коридор. Когда дверь за мной закрывается, тяжесть того, что только что произошло, полностью оседает. Я уже не тот человек, которым была час назад. Я больше не просто София — я София Престон.

Я иду по большим коридорам, тишина вокруг меня почти тревожит. Здесь все так отличается от жизни, которую я знала. Стены увешаны дорогими картинами, полы натерты до блеска, и каждая комната, мимо которой я прохожу, выглядит более изысканной, чем предыдущая. Это ошеломляет, но есть и что-то еще, что-то более тихое. Впервые в жизни я чувствую, что могу быть... в безопасности.

Внутри меня растет тепло, маленькое, но неоспоримое. Я никогда не получала много ласки, никогда не знала, каково это, чувствовать заботу. И хотя я знаю, что Кейс не тот человек, который будет дарить любовь свободно, есть что-то в осознании того, что я его дочь, что заполняет пустоту, о существовании которой я даже не подозревала.