Книга Сто прикосновений (Дневник Мелиссы) - Мелисса Панарелло

Когда же мы уселись в кресла гостиной, он оказался напротив меня и, потягивая пиво, смотрел прямо мне в глаза. Я тогда застеснялась своих прыщиков на лбу и своей слишком белой кожи по сравнению с его кожей. Его нос, прямой и пропорциональный, казался точно таким, как у греческих статуй, а выпуклые вены на его руках придавали ему вид физически сильного человека; его большие темно-синие глаза смотрели на меня высокомерно и насмешливо. Он задал несколько вопросов, при этом выказывая свое безразличие ко мне, но это меня вовсе не обескуражило, мне даже это понравилось.

Он не любит танцевать, и я тоже. Таким образом, мы остались одни, а все остальные в это время бесились, пили, шутили и танцевали.

Внезапно наступила тишина, и мне захотелось от нее избавиться.

– Красивый дом, да? – сказала я, стараясь держаться увереннее.

Он только пожал плечами, и я, чтобы не быть назойливой, замолчала.

Потом начались личные вопросы; когда все увлеклись танцами, он подсел ко мне и стал смотреть на меня, улыбаясь. Я была удивлена, заворожена и ожидала от него любого смелого движения, мы были одни, в темноте… Вдруг его вопрос: «Ты девственница?»

Я покраснела, почувствовала комок в горле, и множество шпилек стали покалывать мою голову.

Я тихо ответила: «Да» – и сразу отвела взгляд, чтобы скрыть свое смущение. Он прикусил губу, подавив смех, так ничего и не говоря. А в душе я выругала себя: «Сейчас ты для него ничтожество! Идиотка!» – но, в сущности, что я могла сказать, ведь это была правда, я – девственница. Меня никто никогда не трогал, за исключением меня самой, и это меня радует. Но любопытство во мне существует, и оно огромно.

Любопытство, прежде всего, узнать мужское тело, мне никогда этого не разрешалось; когда по телевизору показывают сцены с голыми телами, мой отец сразу же хватает пульт и меняет канал. А когда этим летом я осталась на всю ночь с одним мальчиком из Флоренции, который был здесь у нас на каникулах, то я не осмелилась положить свою руку в то же самое место, куда он уже положил свою.

И потом, было бы интересно испытать удовольствие, произведенное кем-то другим, а не самой, ощутить его кожу моей кожей. И еще: это будет моей привилегией, если среди девчонок моего возраста я буду первой знать, что такое секс.

Почему он задал мне этот вопрос? Я еще не подумала над тем, каким окажется мой первый раз, и, возможно, я об этом никогда и не подумаю, я только хочу это пережить и, если можно, иметь об этом навсегда прекрасное воспоминание, которое будет меня сопровождать в самые печальные моменты моей жизни.

Я думаю, что им мог бы стать Даниэле, я это интуитивно почувствовала по некоторым признакам.

Вчера вечером мы обменялись номерами телефонов, и ночью, пока я спала, он мне послал эсэмэску, которую я прочла утром:

«Мне было очень хорошо с тобой, ты очень славная, и я хочу тебя видеть. Завтра приходи ко мне, мы поплаваем вместе в бассейне».

19:10

Я ошарашена и встревожена.

Встреча с тем, чего до недавнего времени я не знала, оказалась скорее ударом жестоким, если не сказать премерзким.

Его дом – загородный, очень красивый, окружен зеленым садом, в котором мириады прекрасных свежих цветов. В голубом бассейне сверкали солнечные блики, и вода призывала в нее окунуться, но именно сегодня я не могла этого сделать из-за месячных. Сидя под плакучей ивой за столиком из бамбука, со стаканом холодного чая в руке, я наблюдала, как все бросаются в воду, играют и плещутся. Он на меня иногда посматривал, и я, довольная, ему отвечала улыбкой. Потом я увидела, что он выходит из воды, поднимается по ступенькам и направляется ко мне; капли воды медленно стекали с его блестящего торса, а он одной рукой поправлял свои мокрые волосы, разбрызгивая капли вокруг себя.

– Жаль, что ты не можешь с нами поплавать, – сказал он слегка иронично.

– Это ничего, – ответила я. – Зато немного позагораю.

Не говоря ни слова, он взял меня за руку, из другой руки выхватил мой стакан и поставил его на стол.

– И куда же мы идем? – спросила я со смехом, но испытывая невольный страх.

Он не ответил и повел меня наверх по бесконечным лестницам; около одной двери из-под коврика он достал ключ, вставил в замочную скважину, хитро глядя на меня своими блестящими глазами.

– Куда ты меня ведешь? – спросила я, скрывая страх.

И опять никакого ответа, только легкая ухмылка. Он открыл дверь, вошел, таща меня за собой, и закрыл дверь за моей спиной.

В комнате, едва освещенной проникавшим сквозь жалюзи солнцем, было очень жарко; он меня прижал к двери и стал страстно целовать, давая почувствовать вкус его губ, которые отдавали земляникой и даже по цвету очень на нее походили. Его руки опирались на дверь, и мускулы были напряжены, я могла ощущать их силу своими руками, потому что я их ласкала и трогала, и мурашки пробегали по моему телу. Потом он взял мое лицо в свои руки, оторвался от моих губ и спросил тихо: «Ты хотела бы этого?»

Кусая губы, я ответила, что нет, потому что внезапно меня обуяли тысячи страхов, безликих и неопределенных. Он нажал еще больше своими руками на мои щеки и с силой – возможно, он так хотел передать мне свою страсть – стал подталкивать меня вниз, и тут вдруг неожиданно я увидела его член. Сейчас он был передо мною, он источал запах мужчины, и каждая вена, по нему проходящая, выражала такую мощь, что мне показалось естественным померяться с нею. Он нагло прошел сквозь мои губы, стирая вкус земляники, все еще остававшийся на них.

Затем следом – другая неожиданность: во рту появилась жидкость, горячая и кислая, очень обильная и густая. При этой новой неожиданности я так сильно вздрогнула, что сделала ему больно, тогда он схватил мою голову и еще сильнее подтолкнул к нему. Я слышала его тяжелое дыхание, и в какой-то миг мне показалось, что его жар передался и мне. Я выпила ту жидкость, потому что не знала, что с ней делать, в животе у меня что-то заурчало, и мне стало из-за этого стыдно.

Когда я была еще на коленях, я увидела, что его руки опускаются. Думая, что он хочет поднять меня или заглянуть мне в лицо, я улыбнулась, но он рванул с меня купальник, и я услышала звук резинки, когда она ударилась о его кожу, мокрую от пота. Тогда я встала сама и посмотрела ему в глаза в надежде услышать от него какие-нибудь слова, чтобы меня утешить и сделать счастливой.

– Ты хочешь что-нибудь выпить? – спросил он.

Так как у меня во рту еще был кислый вкус от той жидкости, то я ответила: «Да, стакан воды». Он вышел и через несколько секунд вернулся со стаканом воды, а я все еще опиралась на дверь.

Как только он включил свет, я с любопытством стала рассматривать комнату. Я увидела шелковые шторы и скульптуры, а на элегантных диванах – разные книги и журналы. Огромный аквариум освещал своей подсветкой стены. Во мне не было ни беспокойства, ни стыда, но какая-то странная удовлетворенность. Лишь потом на меня навалился стыд. Когда он равнодушно протягивал мне стакан, я спросила: