Книга Замок - Владимир Моисеевич Гурвич

Хочется хотя бы ненадолго позабыть о подобных вещах.

3

Они вышли из замка, и направились вдоль крепостной стены. Мария посматривала на Каманина, ее беспокоило то, что его лицо слегка покраснело. Она знала, что это признак того, что давление повышается. Как только они вернутся в номер, она тут же его измерит, решила Мария. С этим нельзя шутить, у него и без того оно скачет, словно резвый конь на ипподроме.

— Ты как себя чувствуешь? — поинтересовалась Мария.

Каманин не обратил внимания на ее вопрос, он стоял, задрав голову, и разглядывал высящуюся над ними башню с узкими готическими окнами.

— Представляешь, Маша, замок начали строить в двенадцатом веке. Какая же бездна времени с тех пор прошла, а он все стоит. И еще долго будет стоять.

— Строили прочно, — заметила она.

— Очень точное замечание, — хмыкнул Каманин. — Я бы сам до этой мысли ни за что не додумался. Спасибо тебе.

— Если надо, всегда обращайся, — постаралась она попасть в его тональность. Когда они только познакомились, ей это никак не удавалась, его постоянная ирония и насмешка приводили ее в замешательство, вызывали бесконечные приступы раздражения и недовольства собой. Она даже по этой причине решила отказаться работать у него. Так она ему и честно заявила: не могу больше следить за вашим здоровьем, у вас чрезвычайно язвительный ум. Меня это постоянно выводить из равновесия.

До сих пор она помнит его взгляд, в нем смешались презрение и сочувствие. Правда, чего было больше, не знает до сих пор. «Вы так легко сдаетесь? — спросил он. — Неужели вы настолько слабы, что вас может сбить с толку даже такая безобидная вещь, как ирония? Не понимаю, как при такой интеллектуальной слабости, вы можете работать врачом? Если хотите такой же и оставаться, то уходите. Если хотите подумать, могу дать время до завтрашнего утра — и ни минуты больше. Это и без того это очень щедро с моей стороны, вопрос-то совсем простой. Ваше решение?».

Она взяла время на размышление — и осталась. И решила, что попытается подстроиться под ментальность своего пациента. И, кажется, за прошедший с того момента год ей это в немалой степени удалось. И даже не только это, а многое из того, о чем она даже и помыслить не могла. И если бы ей тогда сказали, что жизнь ее совершит такой крутой поворот, ни за что бы не поверила.

— Маша, ты о чем задумалась? Надеюсь, о вечности, — услышала она голос Каманина. — Возле этих стен ни о чем другом думать невозможно. Разве не так?

Мария посмотрела на него, она узнала этот взгляд, он так смотрел на нее, когда ждал ответа на свой вопрос.

— Я не думала о вечности, Феликс, — честно призналась она.

— Почему-то я так и предполагал, — усмехнулся он. — Меньше всего люди думают о вечности. Потому и не понимают, насколько они вечны. У них даже нет такого ощущения. У тебя оно есть?

— Нет. Я же врач, а врачи постоянно имеют дело с тем состоянием жизни, которому угрожает смерть. Какая тут вечность.

— А ты посмотри на эту башню, которой лет восемьсот. И сразу начнешь думать о вечности.

— Смотрю и не начинаю.

— Знаешь, за что я тебя полюбил? За искренность. Ладно, к вечности мы еще вернемся. А сейчас пойдем к озеру.

4

Чтобы выйти к озеру, надо было пройти метров пятьсот к лестнице, либо спуститься по крутому, заросшему деревьями и кустарниками склону. Мария нисколько не сомневалась, что ее спутник выберет второй вариант. По этому пути явно никто давно не ходит, так как здесь не было протоптано даже едва заметной тропинки. Пришлось продираться сквозь заросли, которые больно царапали тело.

Мария была убеждена, что выбор этого пути был принципиально неверен, но она молчала и лишь внимательно следила за тем, как спускается Каманин. Она знала, что подобные нагрузки ему не пользу, но и бесконечно спорить по любому поводу, тоже ничего хорошего не несут. Остается уповать на то, что и на этот раз все обойдется.

Если не считать нескольких царапин, спуск завершился благополучно. Они вышли на песчаный пляж. Отсюда озеро казалось далеко не маленьким, его конец терялся где-то за излучиной. Берега густо поросли лесом, что придавало всему пейзажу первозданность.

— Ну как тебе тут? — спросил Каманин.

— Красота необыкновенная, — оценила Мария.

— Вот и я о том же. Сначала увидел фото и видео в Интернете, а затем, когда приехал сюда и все узрел собственными глазами, больше не сомневался, покупать замок или не покупать.

Мария вспомнила, какой ужас она пережила в течение нескольких дней, когда никому не сообщив, Феликс уехал сюда покупать замок. Вдобавок ко всему он забыл телефон дома, и она не могла никак узнать, где он, что с ним? Она тогда обзвонила больницы и морги, а когда он вернулся, была готова его убить. Но вместо этого радостно улыбнулась и обняла. Год общения с ним не прошел для нее даром.

— Согласись, я молодец, что купил этот замок, — сказал Каманин. — Жить надо в красивом месте, а иначе, зачем вообще жить. Особенно перед смертью, чтобы напоследок вдосталь насладиться земной красотой. Или ты так не считаешь? — искоса посмотрел он на нее.

— Красивые места не всегда делают нас счастливыми, — возразила Мария.

— Всегда, — уверенно произнес он. — Просто не все понимают, что они в этот момент счастливы. А вот мы, надеюсь, понимаем.

— Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать, а что такое счастье? Разве не так?

Каманин засмеялся.

— Ты делаешь успехи, ты уже не торопишься дать ответ, а начинаешь идти вглубь. Только учти, всегда есть опасность там остаться навечно. Потеря способности быстро и беззаботно отвечать собеседнику может дорого стоить человеку. Он утратит умение к привычному общению. Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — заверила Мария.

— И что?

— Ничего.

— Замечательный ответ, — засмеялся Каманин. — Ты жила и не знала, что в тебе умирает глубокий