Книга Цепи судьбы - Елизавета Владимировна Соболянская

аромат использовался для производства мыла, духов и различного вида отдушек. Однако товар был дорогой и требовал внимания при перевозке. Плетенные из луба короба, пропускающие воздух – одно из основных условий. А еще сухое темное помещение с хорошей вентиляцией. Корабли, которым случалось возить схению, очень этим гордились – потому что это означало высокое качество перевозки и стойкий приятный аромат во всех помещениях, включая двигательный отсек, примерно на год.

– Где стоят короба? – быстро сообразил черный.

– На складе семьи. Платформы придут за ними вечером, схения не любит жаркого солнца.

– Геометку! – фиолетовый подсунул желтому свой смарт, и тот немного неловко набрал нужную точку.

– Сейчас расходимся, – скомандовал Герхилер, – собираем ценности и деньги. Встречаемся у склада в шесть вечера. Ты сумеешь провести нас к коробам? – взгляд черного воткнулся в дрожащего желтого, как пика.

– У меня есть ключ, – довольно уверенно ответил художник, – матушка иногда в наказание отправляла меня перебирать схению для ее личного парфюмера.

– Отлично! Расходимся. Боюсь, за мной может быть погоня! – с этими словами Герхилер рванул вверх по горе, стремясь запутать следы. Брачная церемония назначена на послезавтра. Жадная до золота тетка не стала откладывать выгодный для себя союз. А чтобы племянник не смел творить глупости, она сводила его в «игровую» комнату будущей жены.

Мальчиков-нагов воспитывали в послушании, им заранее объясняли, что у жены могут быть необычные потребности, и обязательно учили поведению в постели. Необученный наг не найдет себе пары. Его либо выкупит пожилая нагиня для чесания пяток и подавания платка, либо родительница сошлет в дальний уголок поместья – на ферму. Так что Герхилер немало знал о сексе и различных играх. Но то, что он увидел в той комнате, заставило его очнуться от уныния и сбежать из дома в храм.

– За мной тоже, – фыркнул фиолетовый, устремляясь вниз по тропе. Он пришел в храм, узнав, что матушка растратила его приданое.

Нагу из хорошей семьи после такого конфуза родительницы оставалось мало путей – монастырь, бордель или вечная должность приживала при богатой родственнице. Как знатные нагини умеют унизить тех, кто когда-то стоял выше их, наг видел и потому помчался в храм за решением. Шерсейн слишком хорошо себя знал. Он всегда был привлекательным, ярким, любителем женщин и дорогих вещиц. Монастырь виделся ему каторгой, должность компаньона – тюрьмой, а бордель… грязным местом, лишенном истинного наслаждения. Ведь любовь нельзя дарить в страхе перед наказанием! Так что теперь Фиолетовый спешил вернуться домой, чтобы собрать то немногое, что осталось от его приданого, а потом отправиться на поиски истинной. Конечно, схожие узоры его напрягали, но… вдруг богиня просто пошутила? Она ведь женщина. Не могла она дать ему в со-супруги этого черного грубияна и желтую нюню!

Желтый полз медленно. Его к богине отпустила родительница. Матушка не желала сыну зла, но брачный договор был подписан, когда Элимей еще лежал в колыбели. Кто же знал, что богиня отсыплет мальчику таланта? А будущая жена желтого нага искусство не любила, не понимала и считала для мужчин более полезным труд на ее плантациях съедобных растений. Наги, будучи хищниками, траву в рационе не жаловали, но «мясные фрукты» любили и выращивали в большом количестве как для себя, так и на продажу. Элимей же жил и дышал своим даром. Он мог нарисовать что угодно и чем угодно. Стены его маленькой комнаты были расписаны прямо по побелке. Вся мебель, игрушки, книжки – все пестрело узорами, выведенными еще нетвердой детской рукой. Когда же наг подрос и освоил не только карандаши и простенькие детские краски, ему дозволили расписать стены в столовой, а потом и гостиную. Интересно, истинная позволит ему рисовать? А написать ее портрет?

В задумчивости Элимей вернулся домой через черный ход, заперся в своей комнате, как делал это всегда, когда работал, и в растерянности замер – а что брать с собой? Кисти? Краски? Пастель? Запасы разноцветной разнофактурной бумаги?

Поначалу желтый метался между мольбертами, ящиками для красок, эскизными альбомами и мелками, потом сел на кровать, свесив голову. Он внезапно осознал, что в плетеный короб с цветами едва поместится он сам, и то в человеческой ипостаси! Туда не влезет даже средний альбом и уж тем более запас красок. Что же делать?

Элимей чуть не плакал, но тут в его голове всплыли слова отца. Немолодой наг любил непутевого младшего сына и потому дал ему совет – жить на то, что дает матушка, а вырученные за проданные картины и росписи монеты откладывать. Мальчик не очень понимал, что ему пытался втолковать родитель, но завел в углу комнаты кожаную папку, куда запихивал выданные чеки, монеты, купюры и вообще все денежные носители, которые ему перепадали. Матушка была добра, так что нужды ни в еде, ни в одежде, ни в красках юный художник не испытывал. Сейчас же, припомнив совет отца, желтый наг залез в угол и откопал папку в ворохе грязных рабочих рубах.

Папка была такой тяжелой, что завязки оборвались, когда он поднял ее, чтобы перенести на кровать. Изумившись, Элимей открыл ее и застыл. Кожаная сумка, предназначенная, по сути, для хранения эскизов на толстом картоне, чуть не лопалась от монет и бумаг. Он взялся разбирать груду монет и чеков и понял, что просто так он все это не увезет. Нужно было превратить все это во что-то менее заметное.

Наморщив лоб, юноша сгреб свое богатство в просторную холщовую торбу и уже направился к двери, как вспомнил про узоры. Что же делать? Как скрыть? Минута раздумий, и наг полез в шкатулку за дорогой золотой краской. Зачем скрывать? Он подчеркнет дар богини, и никто даже не подумает, что его браслет истинности настоящий! Полчаса работы кистью, и хвост нага обзавелся оригинальным узором. Такие же браслеты нарисовались на запястьях. Полюбовавшись своей работой, желтый наг отправился к отцу. Тот немного пожурил его за новое увлечение росписями по телу и с радостью согласился сопроводить сына в банк, чтобы положить деньги на счет. Да еще дал хороший совет:

– Супруга будет иметь доступ ко всем твоим счетам, о которых узнает. Поэтому закажи чип или медальон-носитель для контроля счета. Таким образом даже жена не сможет ничего сделать без твоего ведома.

Элимей покивал и поехал с отцом в банк. Там у него приняли золото, чеки, платежные чипы и драгоценности на хранение, предложив взамен медальон или чип. Узнав, что медальон будут изготавливать три дня, юный художник согласился на чип. Ему кольнули ладонь специальным пистолетом, наклеили цветной пластырь