Книга Наномашины, первоклашка! Том 4 - Николай Николаевич Новиков

это будет предел. Всё, больше вы не увидите, сколько бы «детских» тестов вы мне не подсовывали.

Они даже не подозревают, что видели холм, а не вершину горы.

Ну и в конце концов, я не хотел напрягать Рой! Ведь он занят очень важным делом – буквально ставит меня на ноги. По этой же причине, кстати, не растёт Колония, хотя ей оставалось всего ничего – мы перенаправили все ресурсы на исцеление.

И это даёт плоды!

День выписки всё ближе.

— Йор! Моя девочка! – я широко улыбнулся, сидя в палате.

Это змея. Рептилия. И мозгов у неё физически немного. Но я клянусь – сейчас её глаза разумны как никогда.

Как только змея меня увидела, она выпрыгнула из батиных рук и с огромной скоростью приползла ко мне, начиная обвиваться вокруг ноги. Я ей помог и чуть-чуть приподнял, и змейка тут же уткнулась своей мордочкой мне в шею, очень крепко обиваясь вокруг тела.

Она не умела говорить, и звуков почти не издавала. Но сейчас они были излишни. Её холодной мордочки с дырочками на носике, которой она прижалась, было достаточно.

— Я тоже скучал, Йор. Ты моя сладенькая хладнокровная булочка…

Я к ней прижался. Так похудела, бедная…

Отец, смотревший на воссоединение питомца и хозяина, тепло улыбнулся. Он дал нам немного времени понежиться и пообниматься.

Протащил он её, естественно, незаконно. Нельзя огромным питонам в больницу. Но я очень хотел увидеть Йор.

— Как ты, сынок? – спросил отец.

Прошла ещё неделя. Организм приходит в норму, сила в мышцах появляется, психика успокаивается. Можно есть конфеты!

— Может что-нибудь ещё нужно? – спросил папа.

Он не умел и не знал, как выражать все свои эмоции, как это делала мама, поэтому в свойской отцовской манере спрашивал напрямую. Это его язык любви и заботы. Так он Йор сюда и пронёс.

— Нет пап. Спасибо, - улыбнулся я, - Хотя… садик же закончился, да?

Пока я был в Аду – на Земле прошло полтора года. Конечно садик закончился. Сейчас все давно повзрослели и пошли в школу – в ту самую, о чём думает и переживает каждый ребёнок! Это взрослая жизнь. Здесь уже не до шуток – это ведь первый класс!

— Пап, я хочу попасть в класс с Максимом. Туда, куда всех из моего садика перевели.

— Сделаю, Миш, - кивает отец.

Вот он! Вот он мой батя! Меньше слов, больше дела, мужские обещания и решение проблем! Вот настоящий глава семьи, опора и защита! Таким же буду!

Чуть позже пришла мама, и мы все вместе пошли.

Куда?

Гулять!

Ох, как же хорошо! И господи… вы НЕ представляете, как же я рад холодному Февралю. А сейчас именно он. Когда уже теплеет, но снежок всё ещё стоит, носик морозит, а пар валит изо рта!

— Уо-о-о, ха-ха, - смеялся я, кидаясь снегом, - Снег, мама! Смотли, снег!

Я был рад обычному снегу. Тому, что люди не ценят, что считают должным и от чего уже устали, тогда как я счастливо смеюсь такой простой вещи. И видя это, мама снова была готова расплакаться. Но благодаря отцу она держалась.

Правильно, нечего плакать мам, всё же теперь хорошо. Скоро и мне снег надоест. А пока я покидаюсь снежками.

Я был одет в комбинезончик, шапочку-ушаночку, пушистые варежки и валенки. Меня запаковали как в космос, ей богу.

Пока я кувыркался в снегу как мартышка, я заметил идущего по снежному парку Альберта. Тот, похоже, свой белый халат вообще не снимал. Родители тоже его увидели.

— Доктор, какие новости? – обеспокоенно спросила мама.

— Только хорошие, Анна. Готовимся к выписке, - пожал Альберт плечами, - Вы его чем кормите, витаминными мишками? Функции мозга полностью восстановлены, функции тела уже вот-вот. Смысла вас держать в больнице не вижу.

— А как…, - для мамы это была тяжёлая тема, и я понимаю почему.

— Рука? – понял Альберт.

Да. Я инвалид. Буквально. У меня нет руки, сама по себе она не отросла, и это беспокоило всю семью. Видеть своего сына с обмотанной культей…

— В случае Марка всё упрощалось его магией крови. Он и без нас мог её отрастить, просто намного дольше, - кивнул Альберт на Марка, - Сын же ваш, полагаю, таким мастерством не обладает. Не обладает же?

Все на меня посмотрели. Я? А чё я?

Я помотал головой. Альберт, даже, по-моему, облегченно выдохнул.

— Значит, адаптировать клетки и соединить нервы он не поможет, - кивает врач, - Руку ему именно выращивают, это в разы сложнее, но… тоже вполне выполнимо, - закивал он, - Чем быстрее восстановится – тем быстрее приступим. Сейчас идёт исследование его стволовых клеток и лабораторные испытания. Месяц минимум. Восстановитесь за этот период – начнём отращивать сразу же.

— Восстановимся! – сжал я кулачок в пушистой варежке.

— Постарайтесь, - улыбнулся врач, - А так… могу лишь поздравить – ничего фатального! Радуйтесь. Это чудо, - он пошёл дальше, прощаясь с нашей семьёй, - Пережить Ад… это чудо.

И он ушёл, хрустя снегом под ногами и оставляя нас со своими мыслями. Я же насупился и нахмурился его словам. Настолько, что не смог сдержаться.

— Не чудо, а мои старания…, - пробубнил я, возвращаясь к снежкам, - Дурак взрослый.

Родители на меня посмотрели.

Не ну а чё он?! Я попу рвал, выживал, ел дерево, общался с жабами, с ЖЕНЩИНАМИ, а он: «Чудо». Да иди ты нафиг! Это мои старания, это МОИ решения! Чудо – это…

Эх. Чудо – это Зайка. А всё остальное, от Жабича до Всеволода – результат моих действий.

Где кстати всё это? Зайка и Всеволод?

Бабушка заходила ко мне пару раз и извинялась, что так редко. Я был не против – ведь сейчас она явно занимается воскрешением моего прадедушки.

Но где он?! Почти месяц прошёл! Верните деда!

— Отращивать? А может всё-таки… протез?! – услышали мы голос.

Меня передёрнуло от неожиданности, а мама чуть не завизжала. Отец резко развернулся, готовясь к драке, но незнакомец оказался знакомцем.

Американец! Я его помню! Как там его?

— Эдриан Найт, - улыбнулся блондин с той вечеринки, - Поздравляю с удачным исходом. Я рад, что с Михаэлем всё хорошо, - говорил он с акцентом.

Так, что за финя?! Откуда он тут?! Чё он делал за деревом?! Он…

Ах ты