Книга Лазоревый день. Книга вторая - Игорь Вереснев

народ быстро принимает решения. Владея лишь крохами знаний, не умея заглядывать в будущее, они так легко делают выбор, словно жизнь — игра. Они или слишком смелые, или безрассудные. Я думала, это черта характера Русит. Но теперь вижу, что такая особенность присуща всей расе.

Давид внезапно понял, что рядом с ним сидит не орайре — сама Кхарит-Хайса, лазоревая ртаари, Хранительница. В другой раз это ошеломило бы его, после того давнего танца Кхи-охроэс ему не доводилось видеть ртаари, — мимолётная встреча с Сахра на берегу озера не в счёт. Но сейчас мысли Давида занимало событие, куда более неожиданное и невероятное.

— Они появились над Шакхом в начале харрара, накануне Кхи-шош’э, — сообщила ртаари. — Посылали вниз свои инструменты, пытались рассмотреть наш мир. Сначала я думала, что они улетят, как только утолят любопытство. Потом поняла — нет, они хотят сами ступить на землю Кхарита. Потом — что это произойдёт очень скоро. Я едва успеваю увидеть событие, как оно происходит. Твой народ слишком торопливо идёт по своему пути. Может потому, что путь этот не обещает быть долгим?

Помолчав, она указала на долину:

— Они прилетят сегодня. Сюда, к подножию ц’Аэра.

— Почему сюда? — В голове у Давиду всплыли полузабытые правила разведвысадок. Для начала выбирается наиболее безопасное место, чтобы группа могла адаптироваться, «почувствовать» планету. Впрочем, здесь ситуация нетипичная. Он переиначил вопрос: — Почему именно Кхарит? Есть же другие острова, другие поселения, города.

— Нет. В глазах инопланетников этот остров — единственный очаг того, что вы называете «цивилизация». Только здесь они обнаружили поселения, дороги, золотой дворец. Вся остальная суша — это необитаемые леса и болота архипелага, ледовый панцирь на южном материке.

Необитаемые леса и болота, ледовый панцирь… Да, косморазведчики видели планету именно такой. Точь-в-точь, как потерпевшие кораблекрушение астронавты «Паннонии» когда-то. В это трудно поверить, но и не верить у Арояна оснований не было, — Хранительницам Шакха доставало могущества, чтобы спрятать свой мир от посторонних глаз, подменить реальность неотличимой от неё иллюзией.

— А я не могу укрыть Кхарит, — голос Хайса дрогнул. — Я ненастоящая Хранительница, мне лишь дозволено играть эту роль... Пока дозволено. Русит выиграла для своих детей право дожить до совершеннолетия. Я была уверена, что на такой короткий срок достаточно энергий, которыми располагает ртаари третей ступени. Я не знала, что путь Кхарита вновь пересечётся с путём твоего народа. Мне не хватило мудрости предвидеть это.

— Тогда нужно обратиться за помощью! Неужели Хранительницы откажут?

Хайса слегка прикрыла глаза, показывая, как тяжело ей отвечать на этот вопрос. Тринадцать лет назад она выиграла Турнир, победила заведомо более сильную соперницу. Выиграла благодаря тому, что Русит, женщина из другого мира, стала её орайре, источником её силы. Хранительницы Шакха признали победу, позволили сохранить Кхарит, закончить эксперимент, начатый Джуга. Но они молчали. Давид и не подозревал, что все эти годы небесный дворец Кхарита и живущие в нём ртаари были изолированы от остального Шакха, словно прокажённый анклав. Хранительницы не выжгли занесённую пришельцами болезнь, но они сделали всё, чтобы та не расползлась по планете.

Разумеется, Хайса могла просить о помощи. Но она не знала, будет ли услышан призыв.

— Что же нам тогда делать? — Давид спросил и тут же устыдился вопроса

На орбите висел корабль с людьми, существами одного с ним вида, возможно, соотечественниками. Кто, как не он, должен знать ответ на этот вопрос? Хайса вызвала его в ц’Аэр, потому что не надеялась на помощь Хранительниц, — надеялась на него. И хотела она лишь одного, такого простого и естественного: чтобы чужаки покинули её остров, её мир как можно скорее.

— Я опять опаздываю, — пробормотала она вдруг. — Они уже готовятся к высадке.

Ртаари вскочила на ноги, сделала два шага в сторону небесного дворца и растаяла лазоревым облачком.

Смотрители переглянулись, дружно как по команде задрали головы. Серая точка в небе исчезла, переместилась куда-то к югу, скрылась за деревьями. Давид чуть помедлил, пытаясь совладать с царившей в мозгах сумятицей. Затем встал, коснулся пальцами плеча Тассит, будто прощаясь. Слов не нужно, и так всё понятно. То, показавшееся глупым предчувствие сбывалось. Русана подарила их детям тринадцать лет жизни. От него требовалось значительно меньше.

Давид развернулся и зашагал к убегающей вниз дороге.

Эвелин никак не могла справиться с эйфорией, охватившей её, когда зонд-автомат принёс видеозапись облёта того самого острова в архипелаге. Они его так и называли: «Тот Самый Остров», не старались придумать имя. Да и к чему? Наверняка имя у острова уже есть, и скоро разведчики его узнают. Услышат! Когда они увидели выложенные каменными плитами дороги, лесные посёлки с вычурными, изукрашенными дворцами в центре каждого, они не могли поверить своим глазам, прокручивали видео раз по пять. И это была не забытая колония, деградировавшая за полторы сотни лет изоляции. Планету населяли не люди. Аборигенами оказались невысокие мохнатые гуманоиды, пусть достаточно примитивные, но однозначно разумные. Первая встреченная в космосе раса разумных существ. Это казалось невероятным, невозможным. Но это было!

Эвелин не понимала, почему это случилось именно с ней, самым заурядным, рядовым разведчиком-космобиологом? За что Господь подарил ей такое счастье? Она ведь ещё ровным счётом ничего не сделала для блага Империи! Детство, университет, космошкола, две экспедиции, исследовавшие новые системы в седьмом секторе Галактики. Планеты, найденные и занесённые в кадастр, вполне годились на роль перевалочных баз для грядущей Второй Экспансии. Но они были абсолютно безжизненными. Космобиолог в такие экспедиции не требовался, она летала судовым врачом. Рутинная нудная работёнка, не сулящая ничего для будущей карьеры. На большее девочка из провинции, пробившаяся в космофлот без связей и протекций, рассчитывать не могла.

И в систему G00015672 они входили, не надеясь обнаружить что-либо интересное. В лучшем случае здесь планировалось заложить орбитальную базу, дальний форпост на будущих границах Империи. А нашли такое. И теперь именно она, Эвелин Кэри, станет первым исследователем инопланетного разума. Не теоретиком — практиком! Первый практикующий ксенолог… не Империи даже, всего человечества! Здорово будет звучать: «Профессор ксенологии Э.Кэри». Она станет известной, ей выделят собственную лабораторию… Да что там лабораторию, несомненно, она возглавит какой-нибудь из университетов. В родной Миннесоте повесят памятную бронзовую табличку. Или памятник решат поставить? На площади возле мэрии, как раз напротив фонтана. Что школу её именем назовут, это уж точно. Ну и: «Почётный Академик, д-р Э. Кэри». Боже, это же бессмертие!

От таких мыслей сердце замирало и