Книга Чистильщик. Повесть - Валерий Николаевич Ковалев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Красноармейские книжки принадлежали старшему сержанту Приходько Степану Осиповичу и рядовому Джанибекову Батыру.
— Так, значит, все воюешь, гад? — сказал капитан открывшему глаза эсэсовцу. После чего взял в руки автомат: — Aufstehen!
Немец, что-то хрипя, с трудом поднялся. Тишину леса разорвала очередь. Когда эхо от нее стихло, Рекс подошел к телу, обнюхал и задрал заднюю лапу.
Эсэсовцев Исаев ненавидел всеми фибрами души.
Когда летом 41-го еще с тремя пограничниками и приставшим к ним десятком красноармейцев выходили из окружения, в лесном массиве под Тернополем, за прорванной немцами линией обороны они наткнулись на остатки полевого госпиталя. Всех раненых с врачами расстреляли в упор и искромсали штыками, а у двух изнасилованных медсестер отрезали груди. Рядом с одной из убитых девушек валялся забытый кинжал с гравировкой на клинке «Meine Ehre heisst Treue» и чем-то вроде молний на рукоятке. Здесь же эти нелюди и жрали. На соседней полянке с родником, истоптанной сапогами, были разбросаны обертки от галет и консервные банки.
Очередной раз, Исаев столкнулся с ними уже в разведке. Возвращаясь из ночного поиска с «языком», группа заплутала и под утро вышла к небольшому полесскому[8] селу. Между селом и залегшими на опушке густого ельника тремя разведчиками дымилось легким туманом озеро. Исаев хотел послать в село бойца, чтобы определить место, но не успел.
По дороге оттуда к водоему запылил бронетранспортер со знакомыми молниями на борту, а за ним — крытый тентом грузовик.
На другом берегу они остановились, донеслась лающая команда, после чего из кузова выпрыгнули солдаты. Громыхнул задний борт, и вскоре у уреза воды стояли два десятка селян: женщин, стариков и детей. Самых маленьких матери держали на руках.
Из кабины вышел офицер в фуражке с высокой тульей и черной униформе. Став напротив, зачитал какую-то бумагу. А после, отойдя в сторону, махнул рукой.
— Ду-ду-ду-ду! — задробил станковый пулемет бронемашины, глуша крики ужаса и боли. Когда все было кончено, солдаты из винтовок добили раненых, заурчали моторы, и палачи отправились назад.
В бессильной ярости разведчики сжимали кулаки, у Николая из прокушенной губы скатилась рубиновая капля…
Тряхнув головой и отбросив ужасное видение, капитан направился к мотоциклу. Вскоре он рокотал дальше, в лицо упруго бил ветер.
Когда шар солнца наполовину скрылся за горизонтом, а на землю опустились вечерние тени, «Цундап» въехал на каменный, с парапетом мост, пересекавший реку, за которой раскинулось небольшое местечко. С указателем «Чески брод», шпилем костела в центре и россыпью красных черепичных крыш.
У опущенного шлагбаума за мостом мотоцикл остановился, вышедший из будки конопатый ефрейтор проверил у Исаева документы.
— Значится домой, товарищ капитан? — вздохнул, возвращая.
— Получается так, — застегнул нагрудный карман Николай.
— А мне еще трубить два года.
— Это почему?
— Приказ такой вышел, нам зачитывали. Кто не дослужил срочную до войны, обязан дослужить. Фронт не учитывается.
— Соболезную, а где у вас тут комендатура?
— В центре, рядом с костелом.
— Ну, бывай, солдат, — выжал сцепление Николай, и мотоцикл тронулся с места.
Миновав утопавшую в садах окраину, а за ней перекресток с грустным ангелом на пьедестале, Исаев выехал на мощенную брусчаткой площадь, где на лепном фасаде третьего от костела особняка висела жестяная вывеска «Комендатура».
У входа скучал молоденький боец в обмотках и с карабином, под окнами стоял легковой «опель» и американский «студебеккер». Заглушив мотор с ними рядом, Исаев слез с сиденья, бросил овчарке: «Охранять!», козырнул вытянувшемуся часовому и вошел внутрь.
В гулком прохладном вестибюле, за деревянной перегородкой сидел дежурный с погонами старшины и что-то записывал перьевой ручкой в журнал.
— Я бы хотел видеть коменданта, — остановился у перегородки Исаев.
Старшина поднял на него глаза:
— Ваши документы.
Внимательно прочтя, вернул:
— Поднимитесь на второй этаж, вторая дверь справа.
Исаев поднялся куда велели, постучал в нужную дверь и вошел.
В кабинете у двухтумбового стола, под портретом Сталина майор лет сорока кого-то отчитывал по телефону:
— …а я тебе сказал, еще раз проверь! Как так не приезжали? Офицер и два бойца, это тебе не иголка в сене!
С последними словами бросил трубку на рычаг и недовольно обернулся.
Кряжистый, и бритый наголо, он чем-то напоминал Котовского. На старого образца габардиновой гимнастерке алели ордена «Красного Знамени» и «Отечественной войны» первой и второй степени.
«Интересно, как эта тыловая крыса могла такие заслужить?» — подумал Николай, а вслух произнес:
— Вы будете комендант?
— Я, — последовал ответ. — Майор Гулеватов.
— Мне кажется, вы их ищите, — пройдя вперед, Исаев снял с плеча полевую сумку и положил на стол.
Комендант взял ее, расстегнул клапан.
— Да, это мои люди, — сказал, поочередно развернув удостоверение и книжки. — Кто вы такой и где взяли?
Исаев, представившись, рассказал, как все было.
— Место показать можете? — кивнул Гулеватов на пришпиленную к стене карту.
— Могу, — ответил Николай, и они подошли к карте. — Примерно здесь, — уткнул палец в пунктир дороги. — Там сбоку небольшое озерко с засохшей сосною.
После этого майор пригласил сесть, а сам снял трубку второго телефона, полевого.
— Зайди, — коротко сказал и опустил трубку на место.
Через нескольку минут в дверь вошел старший лейтенант, ровесник Исаева.
— Значит так, — хмуро взглянул на него майор. — Макаров с Приходько и Джанибеков убиты. Готовь на шесть утра отделение солдат. Поедем искать трупы.
— Как убиты?
— Очень просто, на дороге. Вон капитан сообщил и привез их документы, — кивнул на Исаева.
— Понял, — отвердел скулами офицер. — Разрешите идти?
— Идите.
Когда тот вышел, хозяин кабинета предложил Николаю папиросу, они закурили.
— Значит, уволился в запас и следуешь домой своим ходом? — прищурился Гулеватов. — Рисковый ты парень.
— Бог не выдаст, свинья не съест, — пожал тот плечами.
— А овчарка у тебя будь здоров, — встав и подойдя к одному из окон, сказал комендант. — Это ж надо, задавить фрица. Кстати, — обернулся назад, — где думаешь ночевать? Могу предложить место в комнате отдыха дежурного.
— Спасибо, не откажусь, — смял окурок в пепельнице Исаев.
После этого Гулеватов вернулся к столу и нажал привинченную сбоку кнопку. А когда дежурный вошел, приказал разместить в ней гостя вместе с собакой.
— И накормить не забудь. Организуй чего-нибудь с кухни.
— Слушаюсь, — козырнул старшина. — Будет сделано.
Комната отдыха оказалось довольно уютной: с двумя застеленными армейскими одеялами койками, дощатым столом, лавкой и жестяным рукомойником в углу.
— Вы пока располагайтесь, товарищ капитан,
