Книга Бесовская банда - Сергей Иванович Зверев

дергаться, а то схлопочешь пулю от обладателя столь уверенного голоса, кинул свою добрую потертую трехлинейку на снег. И осторожно обернулся.

Сзади стоял, поигрывая револьвером, прапорщик Кугель. И откуда только появился, как черт снежный? И что им всем именно сегодня надо на этой тропинке?! Вот же судьбинушка клятая. Как будто Бог обиделся сегодня на солдата.

Прапорщик пристально рассматривал солдата, целясь ему из револьвера в лоб. Потом глумливо улыбнулся и опустил оружие.

Звали этого высокого, плечистого и стройного молодого человека с насмешливым взглядом Львом Кугелем. И был он фигурой совершенно непонятной и сильно странной. Такая воистину темная лошадка, от которой не знаешь, что ждать и когда она взбрыкнет. С одной стороны, в его голубых глазах читалось стойкое презрение ко всей окружающей действительности. Он будто отодвигал ее от себя. С другой – с его приходом в роту стали появляться листовки, призывавшие к революции. Бекетов был уверен, что именно прапорщик их подсовывал. Да и разговоры вел подрывные: мол, задуматься пора, как дальше жить простому крестьянину, ибо скоро батюшке-царю конец. Все долдонил, что есть люди, которые выступают за крестьянскую вольницу и достаток – это левые эсеры, самая боевая революционная партия. Скорее всего, он сам и был эсером, которого, не разобравшись, со студенческой скамьи военные бюрократы призвали в армию. Сейчас всех образованных призывали и после кратких курсов производили в прапорщики, поскольку младшие офицеры на войне долго не живут и постоянно требуется их пополнение.

Прапорщик Кугель подошел к распростертому на земле капитану. Посмотрел внимательно на уже отдергавшееся тело. Пнул сапогом и сказал:

– Жалкая прислуга эксплуататоров и царских сатрапов. Так со всеми будет.

Потом вперился глазами в Бекетова. Тот подумал, что сейчас прапорщик выстрелит в него. Но Кугель лишь пафосно изрек:

– Новые времена настают! Крестьянин на Руси свою судьбу в свои же руки возьмет! И перебьет кровопийц!

Бекетов боялся лишний раз вздохнуть. Все ждал выстрела из нагана. Но прапорщик как-то рассеянно посмотрел на него и махнул револьвером:

– А ты иди, солдатик. Зови Русь к топору. Пусть сильнее грянет буря. – Какой-то лихорадочный блеск появился его в глазах.

Потом Кугель подобрал винтовку. И неторопливо пошел прочь, в сторону передовой.

Бекетов простоял как вкопанный некоторое время. А потом кинулся к капитану, стягивать с него офицерскую гимнастерку и шинель. Шарить по карманам. Дорога предстояла дальняя. И в ней пригодится все…

Глава 2

1932 год

Каким образом Исай Апухтин успел пригнуться – он и сам не понял. Будто что-то дернуло его и голос с небес велел: «пригнись». И он, не думая, отпрянул назад. Согнулся. И прямо по волосам над его макушкой прошелестело лезвие увесистого и, наверное, острого топора. Таким вполне можно смахнуть голову.

Не удержавшись на ногах, Апухтин сделал еще шаг назад и упал на пол, больно приложившись спиной о стену. Под рукой что-то треснуло, хрястнуло. И он почувствовал, как рассекается кожа на ладони, наткнувшейся на какую-то железяку, брошенную на лестничной площадке. Боли почему-то не было совсем, но понятно, что рана глубокая и сейчас кровь хлынет потоком. Хотя не об этом надо думать! Выжить бы!

Другой рукой он рефлекторно заслонился солидным кожаным портфелем с золотистыми застежками, который везде таскал с собой. Подарок дяди Яши, единственная дорогая вещь. И возникло совсем уж странное сожаление – не о себе, а о том, что если сейчас рубанут по нему лезвием топора, то разрубят такую хорошую вещицу.

Какой идиот сказал, что главное оружие следователя – это авторучка? Какой толк от этой несчастной авторучки?! Сейчас бы двустволку с жаканом на медведя! Потому что тот, кто едва не снес следователю голову, походил именно на разъяренного косолапого, которого ничем, кроме жакана, не остановить.

Вот она, смерть, рядом. Только не с косой, а с топором. И конец всем планам и надеждам. Обидно до ужаса! Ведь всего-то Апухтин хотел принять участие в обыске и задержании преступника, которого он так тщательно и настырно искал.

Чего у Апухтина не отнимешь – это природной цепкости и ненависти к любому поражению. Вот и вцепился он, как бойцовый бульдог, в то зависшее дело с нападением на кассу лесхоза. Бандиты с особой дерзостью похитили крупную денежную сумму, предназначенную на зарплату и расчеты, а также расстреляли из обрезов троих человек.

Отработали оперативники уголовного розыска по этому делу тщательно. Проверяли десятки людей на причастность. И хоть бы что – дело так и оставалось глухим. Ровно до той поры, пока за него не взялся молодой прокурорский следователь Апухтин. Он с воодушевлением принялся перепроверять, казалось, уже навсегда отпавшие версии. В итоге подработал одну из совсем незаметных фигур – женщину из правления лесхоза. Была она блеклая, снулая и вообще никакая. Как такую заподозрить в злом умысле? Но едва Апухтин заговорил с ней, будто в груди что-то укололо, и возникла уверенность: «Она!»

Он настоял, чтобы оперативники уголовного розыска занялись ею предметно, с применением всех специфических методов агентурно-оперативной работы. Сумел зажечь в них уже прилично потухший по отношению к этому делу энтузиазм. В общем, подняли ее подноготную. Установили скрытое наблюдение. А потом хитрыми путями донесли до нее, что она теперь главная подозреваемая и скоро ее могут прийти арестовывать. Эта дура тут же и кинулась к своему подельнику – жаловаться на жизнь и требовать немедленно ее спасти. Кстати, тот оказался ее двоюродным братом и заслуженным рецидивистом. О наличии такого родственника она скромно умалчивала.

Во время встречи в частном доме на окраине Свердловска их и взяли. При обыске глубоко в подполе нашли часть похищенных денег, которые преступники так и не успели потратить. Долго упираться они не стали. Сначала раскололась женщина, а потом и ее двоюродный брат. И по их показаниям возникла зловещая фигура главаря этой шайки. Тот носил кличку Ксендз, происходил откуда-то из Польши и еще при царе людей грабил и убивал. О том, где он скрывается, арестанты не знали.

Поиск главаря банды затянулся на полтора месяца. Наконец, угрозыск выяснил, что Ксендз три месяца жил у них прямо под носом. Снимал комнатенку в центре Свердловска, в старом трехэтажном здании – бывшем доходном доме купцов Востротиных. Как раз рядом с городским управлением рабоче-крестьянской милиции.

Начальник угрозыска Кречетов, получив информацию, тут же собрал группу захвата и объявил следователю, что едет брать душегуба. И Апухтин со всем своим молодым задором напросился в компанию – мол, чтобы сразу все оформить на месте, произвести обыск, первоначальный допрос.

Вошли