Книга Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин

может сделать хорошие деньги и при этом не устраиваться на работу; для этого ему нужен лишь телефон, интернет и мозги. Ну и несколько подставных фирм ещё, конечно, но сейчас не об этом.

Сейчас о моём коварном плане, который начал потихоньку осуществляться. Мишаня и Егор хорошенечко поднабрались и ушли из-за стола то ли танцевать, то ли снимать барышень, а то ли снимать барышень в танце. Мы с Ларисой Геннадьевной остались тет-а-тет.

- Здесь так шумно! – прокричала она мне на ухо.

Более жирного намека и представить невозможно.

- Так в чём проблема!? Переместимся куда-нибудь, где потише! – проорал ей в ответ.

- Давай! Только выпьем чего-нибудь напоследок, ладно!? Хочу чего-нибудь из крейзи-меню!

- Давай!

- Ты пробовал «Текилу Бум»!?

- Конечно!

- Давай вместе!

- Давай!

И вот именно эта злосчастная текила и стала моей роковой ошибкой. Ммм… нет, я не напился. Это не моя история. Алкоголь действует на меня сугубо положительно, я превращаюсь в озорную экстравагантную свинью и нравлюсь людям даже больше, чем на сухую. Дело было совсем в другом. Так уж вышло, что через пару минут меня ждала самая трагическая случайность в моей жизни. Мементо мори, хули.

Итак.

Я протолкался через молодняк к барной стойке, пропустил Ларису Геннадьевну, - заодно успел её немножечко потискать, - и заказал коктейли.

- Две… Ик! Две текилы… Ик! Две «Текилы Бум»! – крикнул я бармену.

- Вы уверены!?

- Уверен! Ик! Да не… Ик! Да не смотри ты так, я не пьяный, просто икота напала! Это всё ваше говно фритюрное! Ик-Ик-Ик!

Я говорил чистую правду. Последний раз меня так распидорасило, когда я по молодости закусил дешёвый коньяк дешёвой селедкой и макдаковской картошкой по-деревенски. Помнится, сутки тогда икал. Правда, не так сильно, как сейчас. Сейчас меня аж подбрасывало от спазмов, а звук, который я издавал, больше всего походил на предсмертный крик сипухи. «Ик!» - неправильная транскрипция для такого звука. Больше подойдет что-то вроде: «И-Ы-А!».

- Знаете, как пить!?

- И-Ы-А! Знаем! Давай каски! И-Ы-А!

Бармен выдал нам по армейской каске с логотипом заведения и принялся мешать коктейли. Я надел каску на Ларису Геннадьевну и как бы невзначай провел рукой по её шее, ключице, плечу…

Лариска плотоядно улыбнулась. У-у-ух! Обожаю эти брачные игрища.

- Кто первый!? – крикнул бармен.

Тут я понял, что у барменов произошла пересменка. Пиздюк с татуированным лицом куда-то подевался, а вместо него появился взрослый статный мужчина. Холодный взгляд, тонкие подкрученные усы, осанка императорской особы. А ещё у него на руке были очень прикольные часы под гжельскую роспись.

Помнится, я тогда подумал, что это, наверное, владелец заведения.

- И-Ы-А! – сказал я. - Я первый!

- Хорошо!

Статный усач открыл шейкер, вылил мою половину пойла в рокс и прикрыл его сверху картонной хреновиной, которую обычно подкладывают под кружку пива.

- Готов!?

- Готов!

Бармен хитро улыбнулся, взял стакан и дважды со всей дури трахнул его о барную стойку. Третий удар должен был прийтись мне по каске, - бармен уже занёс руку, - как вдруг:

- И-Ы-А!

Я икнул так громко и дёрнулся так сильно, что каска слетела к чёртовой матери и, - ЕБЛЫСЬ! – толстое стеклянное дно стакана прилетело мне прямо по темечку. Что-то хрустнуло, Лариса Геннадьевна завизжала, и мир вокруг окутала тьма…

* * *

- Кхь-кхь-кхь! – хрипел помещик Прямухин.

Лицо красное, венки на лбу вздулись, слюни летят в разные стороны.

- Сеня, хорош, - скомандовал Клоновский.

- Кхь-кхь-кхь!

- Сеня, хватит. Завязывай.

- Кхь-кхь-кхь!

- Сеня!

- Кхь… Кхь… Кхь…

Помещик перестал хрипеть и сопротивляться. Его язык вывалился изо рта, а глаза закатились куда-то вверх. Лицо Ильи Ильича застыло в самом неэротичном ахегао на свете.

- Сеня, ёб твою мать!

Сеня пришёл в себя и разжал хватку. Тело Прямухина тут же упало на пол, как мешок с картошкой. Хотя, точнее будет сказать «как мешок с картошкой и с говном», - помещик и без того пованивал, а тут уж совсем расслабился.

- Сеня! Ты его убил что ли!?

- Извините, Антон Николаевич, - Сеня виновато потупил взор.

- Сеня, ты… ты… ты психопат грёбаный, вот ты кто! Тебе лечиться надо! – Клоновский подошёл и склонился над телом. - И что мне теперь делать по-твоему!? С кого мне теперь взыскивать долг?

- Отсудите поместье, - пожал плечами телохранитель.

- Да на кой хрен мне сдались эти руины? А-а-ай, чёрт! – выругался Клоновский. – А может быть такое, что он просто потерял сознание?

Сеня снова пожал плечами.

- Не знаю, - сказал он. – Может быть.

- Хм… А как это проверить? Пульс лучше всего прощупывается на шее, верно?

И снова Сеня пожал плечами; мужик явно любил это дело – пожимать плечами.

- И за что я тебе плачу!?

- Я душу людей, на которых вы указываете.

- Ну да, верно, - кивнул Клоновский. – Так, ладно…

С тем он разгрёб мусор, встал на колено и приложил два пальца к сонной артерии помещика.

Ничего.

Ни одного удара, даже слабенького.

- Да не, - сказал Клоновский. - Мёртвый. Точно.

И в этот самый момент Илья Ильич открыл глаза, вздохнул и резко сел…

* * *

Я пришёл в сознание не сразу. Сначала у меня не было ни мыслей, ни тела. Было лишь стойкое ощущение того, что я не иначе как тону. Мне не хватало воздуха. Очень не хватало. А ещё я не мог шевелиться.

Я умирал, я чувствовал это.

И тут вдруг, - щёлк! – мне как будто бы дали доступ к телу. Руки, ноги, голова – всё ощутилось целиком и сразу.

Первым делом я втянул в себя воздух. Звук при этом получился такой, будто это насос-лягушка наглотался воды. Вторым делом я резко сел и тут же ударился лбом обо что-то твёрдое и хрусткое.

Ох, ё-ё-ё…

Я расквасил нос парнишке, который зачем-то склонился надо мной. Доктор? Я что, вместо «спасибо» уебал доктору по морде? Стыд-то какой! Он же меня спасал!

- Прошу прощения! – крикнул я каким-то чужим голосом. – Я это не специально!

- Мф-мф-мф, - прошамкал доктор, зажимая нос ладошкой.

Парень явно потерялся. Он что есть мочи таращил на меня глаза и пятился.

- Осторожно, доктор! – закричал я, но поздно.

Доктор споткнулся о какую-то сраную табуретку, завалился назад и в