Книга Фейри-таун - Влада Багрянцева

в плане времяпрепровождения. В ту же «Вешалку» часто заваливались представители древних кланов, будь то оборотни, вампиры, эльфы, наги, дракониды или любые сущности, мелькающие в мире смертных. Разновидностей одной и той же расы могло в один вечер насчитаться до десятка, а тех же фейри — до полусотни: лепреконы, банши, гроганы, клуруканы, сиды… Все они давным-давно научились жить среди людей, переняли их повадки, и отличить их можно было лишь по характерной черте — все они, прекрасные и идеальные с виду, за исключением низших вроде лепреконов, обладали врожденным уродством. У кого-то имелись кривые зубы, у кого-то одна нога короче другой, кто-то был шестипалый или, наоборот, не досчитался пальцев с пеленок. Арману и смотреть не нужно было, чтоб отличать их от людей, от них пахло всегда специфически и по-разному, и как бы ни куталась в прозрачные платья от Диор блондинка с формами Ким Кардашьян, от нее несло могильной землей и выдавало родство со сидами.

Их и сейчас в зале клуба, увешанного неоновыми, кислотных цветов, гирляндами с букетами стеклянных сосулек, образовывающих над головами танцующих единое полотно, крутилось не меньше, чем людей. Арман занял место в самом дальнем углу, за стойкой, ремни наплечной кобуры под пиджаком почти не ощущались, как и тяжесть пистолета, обычного самозарядного короткоствольного «Тауруса». С серебряными пулями в магазине, два запасных — за поясом.

До встречи предполагаемого клиента с курьером оставалось всего ничего, когда на высокий стул рядом плавно опустился Вивьен Моро, божественно прекрасный, как и все фейри Благого двора — высшие из них, благонастроенные к людям. Странно было видеть столь возвышенное создание в этом гадюшнике, но Арман в совпадения не верил и наблюдал за ним, склонив голову над стаканом крепкого виски — единственное, что он мог глотать из алкоголя. Вивьен его тоже заметил, цеплял взглядом из-под падающих на лицо темных прядей и иногда заводил их за ухо тонкими пальцами. Такой весь тонкий, как цветок вишни, вышитый на кимоно, что Арман видел однажды на выставке в Японии. Пахло от него чем-то свежим, прохладным, но приятным, навевающим мысли о летнем «слепом» дожде, и даже жаль было осознавать, что это существо заявилось сюда по вполне прозаической причине.

Город со времен старого Чикаго с кабаре-барами делился на секторы — Южная часть закрепилась за оборотнями, Север и Восток занимали фейри различных мастей, а Запад переходил из рук в руки и считался свободным. Обычно представители разных кланов не заходили на исторические владения друг друга, только по важной причине, не считая вот таких вот «Вешалок», где чистоту публики не блюли и морды били так же часто, как сношались в закутке рядом с мусорными контейнерами. Для тех, кто имел при себе деньжата и желание потрахаться на кровати, предоставлялись комнаты наверху.

Арман посмотрел через плечо и вновь натолкнулся на откровенно заинтересованный взгляд. Он подумал было отступить от правил и заговорить с подозреваемым, не упуская при этом из виду лестницу, по которой поднимались на второй этаж, но между ним и азиатом вклинился незнакомец в кожанке — человек.

— Привет, заждался меня?

Вивьен, словно очнувшись, ответил:

— Немного. Идем?

Мужчина, приобняв его за талию — чересчур развязно, как показалось Арману, — повел к лестнице. Дождавшись, когда они пройдут через толпу, Арман бросил на блюдце купюру, кивнул бармену и двинулся за парочкой, которая скрылась в одной из випок.

— Как предпочитаешь? — хмыкнули из-за двери. — Стоя или лежа?

Вивьен вздохнул:

— Предпочитаю сразу к делу. Доставай.

После этих слов послышался звук открывающейся молнии, и мужчина проговорил:

— Один фунт. На слово поверишь или будем взвешивать?

Момент для того, чтобы обнаружить свое присутствие, был самый подходящий, потому Арман, открыв дверь — ее даже не потрудились запереть, — вошел внутрь. Мужик, бросив пакет на кровать, поднял руки.

— Надел, — не сводя глаз со стоящего у окна Вивьена, произнес Арман. Добытые из кармана наручники он бросил курьеру, палец второй руки лежал на курке «Тауруса». — Ты тоже не дергайся. С двоими я не справлюсь сразу, кого-то одного тогда придется убить.

Лицо у Вивьена было такое, точно Арман вдруг не оправдал его ожиданий.

— Как вы не вовремя, господин полицейский.

— Полиция всегда не вовремя, — не стал разубеждать его относительно своего статуса Арман, заметив с удовлетворением, что курьер защелкнул на себе наручники. — Сами пройдете со мной к выходу или придется применить насилие?

Вивьен дернул головой в сторону двери, и курьер ломанулся к выходу, опрокидывая торшер. Арман догнал бы его до того, как его нога коснулась коврика у порога, но не стал этого делать, потому что в лоб уперлось дуло пистолета. Арман поднял руку выше, касаясь своим «Таурусом» гладкого лба напротив.

— Вы же меня не пристрелите, — сказал Вивьен, и Арман понял, что он прав — ему определенно не хотелось этого делать. — А вот мне сказано не оставлять свидетелей. Вы мне понравились, но — увы.

Арман больше всего на свете не любил получать пулю в лоб. В легкие, в печень, в сердце, только не в голову. Падая на выцветший коврик у кровати, он успел подумать, что сегодняшний вечер не удался.

Напоминаю, что на фикбуке главы выходят раньше)

Душистый горошек

У господина полицейского за секунду до того, как пуля вошла в голову, зрачки расширились и ресницы дрогнули — как и минутами раньше, внизу, в баре, когда он обернулся. Вивьен готов был поспорить, что тоже ему понравился. И какое скотство, что ему пришлось пристрелить такого обалденного мужика, еще и, по сути, без особой причины, потому что тот оказался не в том месте не в то время. Склонившись над телом, Вивьен изучил тонкий шрам и широко распахнутые серые глаза с темными крапинками по краю радужки. Такие умные, проницательные, но пустые сейчас.

Жалко.

Не давая себе времени на секундное замешательство, Вивьен сунул пакет с «пылью» за пазуху, выскользнул сначала из комнаты, затем из клуба через заднюю дверь и убедился, что курьер исчез. Выходило, что встреча прошла безрезультатно, кроме того, пострадал невинный человек. Но иного выхода не было — если бы узнал Глор, старший