Книга Железный Зад - Лана Райтерман

бабы, как черт ладана боятся. Я только с одной начинаю встречаться, как что-то происходит и меня тут же бросают. И так постоянно, словно висит надо мной злой рок!

Владимир произнес эти слова слишком громко. Гулким эхом они раздались в нависшей тишине. Всё замолчало в округе. Мелкие букашки затихли в траве, а птицы перестали трещать ночными звуками. Даже ветер стих. Кешбек замер и, оглянувшись по сторонам, быстро перекрестился. Потом плюнул и прошептал свою молитву, прогоняющую беса.

— Потому ты и влипаешь во всякие замесы с нечистью, сам кличешь её, — прошептал он сердито.

Кешбек подождал немного, вновь расслабился и затянулся дуриликом. Выпущенный дым густыми клубами взмыл к небу. Владимир наблюдал за его рассеиванием. Про себя он думал о чём-то нехорошем и малоприятном, оттого и притих. Природа вновь начала полниться звуками. Вдалеке ухнула сова, кузнечики по новой завели трели. Снова стало по-летнему уютно, тихо и мирно.

Владимир подкинул в потухший костёр пару тонких веток. Сухие листья разгорелись. Огонь осветил двор и на стенах дома тени пустились в пляс. В темноте за забором послышались странные звуки. Их услышал не только Владимир, но и Кешбек с Акбаем. Пёс навострил уши, но не изъявил желания броситься в кусты. На случай потусторонних гостей Владимир развёл костер побольше.

Кешбек наблюдал за поведением Акбая. Ему не нравилось, что собака не ложилась спать, а продолжала принюхиваться.

— Наверно, хмырь какой-нибудь притаился, — тихо произнёс Кешбек.

Владимир тоже посмотрел на пса. Прочитав молитву, казах подобрал с земли камень и запустил в кусты. Они замерли в ожидании, что оттуда выползет чудовище, но ничего подобного не произошло.

— Курить надо меньше, брат, — с усмешкой сказал Владимир.

Кешбек затушил бычок о землю и пересел на крыльцо. Деревянные ступени показались ему удобнее старого пня, но он так и не смог найти благоприятную позу для легкой дрёмы. Громко вздохнув, Кешбек похлопал по карманам жилетки в поисках самокруток и ничего не обнаружил. Отсутствие табака навеяло на него тоску. От безвыходности казах вполголоса затянул унылую песню.

Владимир, слушая казахский мотив, смотрел на горящие ветки. Он не хотел думать, но мысли всё равно бродили в голове. Владимир задумался не о своей жизни, а о чужой. Для человека у него был очень острый слух. Он слышал, что соседка Гузлиха, жившая через пару домов от него, не спала, хотя свет в избе был погашен. Женщина передвигалась тихо, но старый пол предательски скрипел под каждым шагом. Она что-то бубнила и гремела половником. Владимир начал было её воображать ведьмой, что варила по ночам зелье, но вдруг за рекой послышались весёлые голоса: тонкие женские и один басовитый. Без сомнения, это водяной веселил русалок пошлыми анекдотами. А девушки, хоть и мёртвые, не могли отказать ему во внимании.

— Давно к русалкам не ходили, — с грустью заметил Владимир.

— Как с Бибигуль поругаемся, сразу пойдём.

— Редко вы ругаетесь. Я так тебя не дождусь и один схожу на болота.

— А я в чём виноват, раз хатын со мной не ссорится? Раньше то ущипнёт меня, то обзовёт, а тут на ровном месте "яраткан ирем" называет да целует. Может, ей чего нужно, а?

— Может, ты лучше у нее спросишь, брат?

— Ну, нет! Больше я не попадусь на эти ловушки! Опять будет скандал. «Не подхожу к тебе — не доволен, пристаю — опять не доволен». Твой совет плохой, лучше мой послушай.

— Бабу себе найти? Нет уж! Не было у меня проблем — и не надо.

— Ты неправильно рассуждаешь, брат, — смягчился Кешбек. — Женщина — это золото, мы его не заслуживаем, но всё равно добиваемся. К тому же, какую ценность это сокровище будет иметь, если им никто не пользуется?

— Ты свою Бибигульку ведьмой называешь!

— Не просто так. Нельзя свою женщину хвалить — иначе на неё кто-нибудь посмотрит. Понимаешь?

Владимир с негодованием плюнул на землю. Он запутался в житейской мудрости Кешбека.

— Нет, не понимаю.

Кешбек махнул на него рукой и по привычке потрогал себя за ухо. Неожиданно в руке он обнаружил самокрутку, так удачно припасённую на случай. Он хотел было прикурить, но посмотрел на грустящего Владимира и протянул ему сигарету.

— Забей, брат. Лучше возьми дурилик.

Владимир не стал отказываться. Он взял самокрутку и прикурил от костра. Вобрал дым в лёгкие, подержал немного и выпустил облако в воздух. Немного подождал и понял, что никакого эффекта не испытал. Это было обычное сено с приятным запахом, погрузившее Владимира в воспоминание о летнем душном дне. Владимир подумал, что Кешбек перепутал товар. Скорее всего он продал туристам хороший табак, оставив себе сушёный клевер.

— Никакого прихода, — сказал Владимир, рассматривая самокрутку.

— Не торопись. Я сделал другой сбор. Приход будет, но не сразу. Надо с удовольствием покурить. А потом накроет так, что не отличишь реальность от фантазии.

— Всё равно ерунда.

Владимир посмотрел на улыбчивую физиономию Кешбека, покрепче затянулся и…

И выдохнул пар на морозе. Он оказался в припорошенным снегом поле. С неба медленно падали снежинки. Владимир поднял ладонь. Снежинки коснулись тёплой кожи, но не растаяли. Тогда он подул на них. Снежинки взлетели по чудной траектории и затерялись среди других.

Вдруг земля под ногами зашевелилась. Поверхность покрылась трещинами. Владимир еле удержался, чтобы не упасть. Откуда-то сверху послышался вздох. Владимир посмотрел в небо и разглядел в нём лицо женщины. Оно было размытым, словно состояло из облаков. Владимир хотел окрикнуть её, но земля дрогнула и он упал. Под собой он ощутил тёплую кожу, только цвета она была не розового, как у него, а голубая.

Он огляделся по сторонам. Справа и слева от него возвышались бугры, они то вздымались, то опускались… Не сразу он понял, что это была женская грудь.

Владимир крикнул в небо, привлекая внимание огромной женщины, и она его заметила. Женщина провела рукой, рассеяв серые облака. Но вместо лица Владимир увидел яркое солнце, которое ослепило его. Когда он смог разжать веки, то обнаружил, что спит у себя во дворе на крыльце под покрывалом. Наступало утро. Солнце уже выпустило первые лучи, которые и разбудили Владимира. Костёр давным давно потух. О присутствии Кешбека намекали брошенные им окурки на земле. Владимир встал, совершенно забыв, что ему снилось. Почесав лысую голову, он недолго постоял, любуясь утром. А потом собрал мусор и спрятал его под крыльцо.

До начала экскурсии