Книга Дислексия - Светлана Олонцева

кафе, спать до 12, жить в отелях. Горошек отвечает: как ты? Еду в школу, пишет Саня.

Проезжают главную площадь, памятник воинам 1812 года, памятник Сусанину, кинотеатр «Нева». Здесь садится много людей, Саня ставит рюкзак на колени. На трассе водитель набирает скорость, закуривает. Салон наполняется запахом сигарет. Саня закрывает нос варежкой.

Водитель резко тормозит, термос ударяет Саню о зубы, и кофе разливается на куртку. Бля, говорит Саня.

Она выбрала автобус, потому что в маршрутке ездит Рина из седьмого «А», очень общительная. Рина рассказывает истории про младшего брата, как он ходит, что говорит. И нельзя сказать «бля».

Директриса вызвала Саню к себе в кабинет и сказала: вы, как учитель русского языка и литературы, должны провести мероприятие «Вирус сквернословия». Он пройдет в феврале, на неделе русского языка.

Бля, сказала Саня.

Пассажирка, что сидела рядом, посмотрела на нее, на ее куртку, на свою куртку и снова ушла в телефон. Что тут скажешь.

За окном мелькает черно-белый пейзаж.

Черные сучки на белом снегу, черное небо, белые столбы, белые морозные выхлопы от машин.

В автобус заходят молодая женщина и ее сын. Мальчик забирается на переднее сиденье с ногами, чтобы первым видеть дорогу. Ему это важно.

В автобусе его уже знают и, если сиденье занято, уступают. На другое он не садится, только на это. Встает на колени и смотрит вперед.

Саня фотографирует мальчика и постит снимок в соцсеть. Пишет: а я сижу сбоку у окна и вижу не ту же картинку, что мальчик, а более безопасную, отстраненную. мама же его всегда сидит в телефоне, она видит то, что ей показывают. в общем, каждый сам выбирает, как смотреть на дорогу из автобуса.

Буквы иногда прыгают в Саниной голове, слова путаются, но автозамена на телефоне помогает отследить и исправить.

Учительская

Школа большая, старая, в зеленом мхе, плесени, черные рамы окон — уставшие ее глаза, в них загорается свет, загорается жизнь.

Жизнь пахнет щами и туалетом. Сухим мелом и мокрыми полами. Неприкаянностью. Одиночеством раздевалок.

При входе измеряют температуру. Дежурная учительница приезжает на час раньше, стоит перед дверью с термометром и пульверизатором для цветов, в котором она развела антисептик. Эта процедура становится бессмысленной, когда за полчаса нужно пропустить пятьсот школьников и двадцать учителей.

На двери висит объявление: «Без маски не входить». Все ходят без масок.

Саня открывает дверь и попадает в прошлое.

Сегодня дежурит Ада Викторовна, с ней две пятиклашки. Они опрыскивают Саню антисептиком, словно это парфюм. Ада Викторовна подносит к Сане термометр.

Тридцать пять градусов, остываете.

Это хорошо или плохо?

Добро пожаловать в ад. Проходите, Александра Сергеевна.

Саня идет по длинному коридору, вытирает руку о куртку, трогает лоб: как понять, что ты остываешь? Саня трогает стену, подтеки зеленой масляной краски: что холоднее — стена или тело? Глаза следят за рукой. Опускаются в пол. На полу серый паркет. По такому хорошо скользить. Ад — это когда скользко, думает Саня. Когда стены красят в уродливый цвет, чтобы глаза превращались в слизь. Когда одно и то же в одном и том же для одного и того же десятки лет. Та же краска, те же полы, те же ценности, те же уловки.

Ад — это бесконечное повторение, писал Мамардашвили.

Саня тогда работала на ТВ, у нее были ночные смены, и она запоем читала.

Когда с нами что-то происходит, а опыта мы не извлекаем, прочитала тогда Саня, это повторяется бесконечно. Если ничего не изменилось, значит, событие не произошло, его нельзя считать произошедшим. И оно будет повторяться, и повторяться, и повторяться. Мысль, которую теперь часто произносят на разные лады политические блогеры.

Саня идет в школу, а попадает в прошлое. В неистребимый СССР. Запах щей, тюремный коридор, черные окна, портрет вождя, доска почета. В месте, где создаются уроки, уроков не извлекают.

Школа большая, старая. Два крыла, три этажа.

На первом — учительская, кабинет директора, столовая, спортзал, началка. На втором — математика, история, информатика, география, русский, кабинет завуча. Второй самый шумный. На третьем — литература, английский, здесь пусто и тихо, и хорошо. Иногда Саня приходит сюда на перемене — постоять.

Саня идет по длинному коридору. Вот золотая табличка «Директор», вот серенькая «Учительская».

В учительской Саня снимает куртку, надевает сменку.

В учительской всегда кто-то есть. Всегда обсуждают ту, которая там, за скользкой стеной.

Иногда та, которую обсуждают, оттуда приходит сюда. Черная шуба, красная шляпка. Не раздеваясь, начинает атаковать.

Александра Сергеевна, вы у нас человек молодой, современный, взяли бы на себя кружок художественного мастерства.

Саня поднимает голову от телефона, старается смотреть на Веру Павловну, но глазам невыносимо трудно, все время хочется отвернуться.

Пал Алексеич обещал разобрать подсобку, там старые сломанные парты, много мусора, там и собирайтесь с детьми.

Простите, а художественное мастерство — это что?

А знаете, как дети рисуют! Пейзажи наши дудиновские, озерцо, палые листья. Дети талантливые, прекрасные дети.

Она улыбается. Ее голос становится елейным, заманивающим.

Саня чувствует прикосновение паутины.

Два-три раза в неделю после седьмого урока. Берите инициативу, а? Что вам, вы все равно одинокая, домой спешить не надо, что вам дома делать?

Почему одинокая? У меня есть семья.

Да вы что? Вы разве замужем?

Я?

Почему я не знала?

А почему вы должны знать? Это моя личная жизнь.

Значит, у вас муж, он что, с вами переехал? А почему я не знала?

Вера Павловна снимает шляпу, вешает шубу. На Саню она больше не смотрит. Сани здесь больше нет.

Ладно, идите работайте.

И уходит, хлопнув дверью.

Сане хочется провалиться в сугроб, как пешеходы, уйти под снег, как забор.

В учительской столы стоят буквой П, есть шкаф, старый диван, картины с цветами. Цветы на подоконнике. Большая фотография в рамке, надпись «Наш педколлектив». На снимке учителя молодые, в кринжовых нарядах. Вера Павловна держит флажок со звездой. Все натянуто улыбаются.

Саня уходит вглубь кабинета, отворачивается к окну, листает соцсети.

В учительской Саня занимает полочку на стеллаже. Кладет стопки тетрадей, красную ручку, учебники. Ноутбук, выданный завхозом, прячет на верхнюю полку, задвигает поглубже. Ноутбук большой, шумный, тяжелый. В нем нет вайфая, но он и не нужен. Интернета в школе нет. Презентации Саня делает дома и заливает на флешку. По учебникам учить скучно.

Небо светлеет, надуваются розовые морозные облака.

Дети идут в школу: Осипова нараспашку, Анжей перепрыгивает через невидимые препятствия, Маша в телефоне. Дэн замечает Саню в окне, машет