Книга Цвет моего забвения - Мария Бородина

Глава 1

Ловушка

Номер одиннадцать

В рюкзаке я замечаю три предмета: небольшую бутыль с водой, бандану и чайную ложку.

Последнее, впрочем, удивляет больше всего. Для чего, ну для чего мне ложка?! Вода — не суп, её можно выпить прямо из горлышка, не прибегая к нелепым сервировочным ухищрениям. Сомневаюсь, что она мне пригодится: в качестве талисмана, разве что!

Сжимаю столовый прибор пальцами и подношу к переносью, пытаясь рассмотреть получше. Самая обычная, мельхиоровая, потемневшая от старости. Даже не блестит. С пренебрежением швыряю ложку обратно. Металл мелодично звякает о крышку бутылки.

Взгляд перехватывает мутное окно прямо по курсу. За выщербленным дождями стеклом раскачивается берёза: свежая и статная. Молодые листья на изломах ветвей кажутся липкими. Дерево стучит в стекло разлапистой веткой, словно умоляя меня очнуться. И очень кстати. Потому что до меня внезапно доходит, что я не знаю, где нахожусь.

Глубокий вдох застывает над диафрагмой ледяной глыбой. Время останавливается на несколько секунд: долгих и тягучих. Оправившись от шока, затравленно озираюсь. Я стою на лестничной площадке между этажами. Вниз убегают грязные бетонные ступени с покосившимися перилами. Наверх ведёт ещё одна лестница. Съёмочная площадка фильма ужасов, не иначе. И как меня сюда занесло?

Сердце, ёкнув, падает в пятки. В носу щекочет то ли от слёз, то ли от пыли. Я закрываю глаза, стараясь не поддаваться панике. Причин для потери памяти может быть уйма: от алкогольного опьянения до эпилептического припадка. Всё не так плохо: нужно лишь вспомнить, как я здесь очутилась. Это будет несложно.

Я сосредотачиваюсь. Перекрещиваю пальцы на удачу, и замечаю, как они дрожат. Отматываю кадры в прошлое, как гадалка, раскладывающая карты на судьбу. И пугаюсь ещё больше, потому что память застревает на моменте, когда я заглянула в рюкзак. Дальше — лишь засвеченная плёнка. Тёмная комната с несуществующей чёрной кошкой, которую надо найти, во что бы то ни стало. Тщетно пытаюсь уцепиться за воспоминания, но наталкиваюсь на глухую пустоту. Всё моё прошлое проглотила чёрная дыра: лишь что-то упрямо ноет в этом небытии, ища выход. Я будто оказалась в кошмарном сне, порвав все связи с реальностью. Может, и прошлого-то у меня не было?

Делаю шаг в эту ужасающую пустоту, и обнаруживаю, что у меня нет не только прошлого, но и имени. Странно, но от этого осознания уже не так больно. Наверное, я получила свою предельно допустимую дозу минутой ранее. В ту единственную минуту жизни, которую я помню.

Щипаю себя за предплечье в надежде проснуться. Боль несётся по нервам. Пальцы тщетно выкручивают кожу, оставляя кровоподтёки.

Ничего не меняется. В голове, как и раньше, пусто. Прогал окна по-прежнему дрожит перед глазами. Всё тот же запах пыли и сырости стелется по полу. И тишина: такая густая, что, кажется, может растворить в себе, отправив в небытие. Именно этого я сейчас и желаю, но увы. Если у меня есть создатель, то он, определённо, заготовил для меня самую ужасную пытку — незнанием.

На всё это находится только один рациональный вывод. Я — беглянка. Я оказалась в чужом городе, потеряв память, как и многие до меня.

Оглядываю себя, и последняя надежда тает, как кубик льда в стакане горячего чая. Я не похожа на бездомную. На мне чистая блузка, удобные джинсы и кеды — явно фирменные. Поверх всего этого болтается балахон с числом 11 поперёк груди. Такие в тренде у футбольных фанатов.

Берёза снова стучит в окно, возвращая меня в новую реальность. Ситуация кажется нелепой до абсурда. Вопрос на миллион: что нужно молодой и аккуратной женщине, несущей в рюкзаке бутыль воды, бандану и чайную ложку, в полуразрушенном подъезде? Сдаюсь! Эта задача слишком трудна для меня.

Я не нахожу лучшего выхода, кроме как сорваться с места и начать путь по лестнице вверх. Несмотря на страх, колошматящийся внутри и подступающий горечью к горлу, я заставляю себя идти. Не уверена, что соберу себя по кусочкам, но как там говорится? Дорогу осилит идущий? Теперь я знаю о себе ещё кое-что: во мне живёт диванный философ.

Шаг, ещё один. Тишина отзывается эхом. Оно, сливаясь с шорохом камушков под подошвами, напоминает зловещий шёпот. Словно невидимый преследователь, готовый в любой момент схватить, тащится за мной по пятам. Хочется выглянуть в пролёт между лестницами, чтобы прогнать глупые домыслы, но страх держит меня вплотную к стене. Будто из грязного прогала может высунуться рука неведомого монстра и уволочь за собой.

Последние ступеньки остаются позади, и я оказываюсь на этаже. Некогда красная восьмёрка смотрит на меня с облупившейся стены. Две окружности, похожие на раскрытые рты, дразнят. «Вот женщина, которая не помнит своего имени! — словно бормочут они. — Давай назовём её никто?!» Я трясу головой, пытаясь справиться с навязавшейся иллюзией. Это слишком похоже на помешательство. Или на сумасшествие в фазе разгара.

Только вот образы, порождённые моим больным воображением, правы. Я — никто. До тех пор, пока не вспомню хоть что-то. Но пока у меня нет зацепок.

Слева в стену врезаются два дверных проёма. Один, с покосившимся номерком 74, закрыт наглухо. Тот, что чуть правее — распахнут. За порогом господствует абсолютная темень.

Преодолев ужас, вдыхаю поглубже и захожу в квартиру. Тишина пахнет тряпками и грязью. В тяжёлом смраде сквозит неуловимая живая нотка. Словно здесь коротает дни одинокое животное: кот или собака. И лишь когда я поднимаю руки в попытке ощупать окружающую обстановку, до меня доходит, в чём дело. Крик застывает на губах, когда с потолка срывается стайка летучих мышей. Едва коснувшись моего лица крыльями, зверьки вылетают в проём и уносятся наверх. Следом выбегаю и я. Нужно опасаться таких мест: эта живность может и бешенство переносить.

Отдышавшись, возвращаюсь на площадку и осторожно поднимаюсь выше. Лестница под ногами местами обрушилась, обнажив сетку металлических опор. По уцелевшим ступенькам бегут поперечные тени. Поднимаю голову и замечаю, что следующая площадка — последняя. От самого её края под потолок поднимается ажурная лестница из арматур. Противоположный конец сооружения упирается в чердачное окно.

Я зачарована кружевными тенями, что пляшут под потолком. И делаю несколько шагов, не глядя под ноги. Дальше всё происходит мгновенно: я даже не успеваю сообразить, в чём дело.

Тугая хватка вокруг правой лодыжки, резкая боль, и мир перед глазами переворачивается. Я слышу, как плещется вода в рюкзаке, а потом лямки резко оттягивают мне плечи. Чёрный проём заброшенной квартиры вдруг наклоняется и опрокидывается. Стены вертятся вокруг каруселью, а