Книга Дочь луны и сын солнца - Автор Неизвестен

мне ровесница — будешь сестрою, если юная девушка — назову невестой.

— Это я! — тихо молвила Ниекия и в сумерках ранней зорьки предстала перед Найнасом. Он спросил её:

— Пойдёшь ли за меня замуж, Ниекия?

— Пойду, Найнас, — чуть слышно ответила Ниекия. Но тут заря разгорелась, выглянул край Солнца. Крикнул Найнас:

— Жди меня, Ниекия! — и умчался, будто его и не бывало.

Каждый вечер прилетали Найнас и его братья к родному дому, каждый вечер затевали игрищи в небе, а на утренней зорьке улетали. Просила Ниекия Найнаса:

— Останься, Найнас! Хоть денёк побудь со мною!

— Не могу, — отвечал Найнас, — ждут меня за морем небесные битвы.

Стала думать Ниекия, как удержать Найнаса. Сшила она полог из оленьих шкур, вышила на нём серебром Звёздный Пояс[5] и большие звёзды и развесила под потолком в доме.

К ночи прилетел Найнас со своим войском. Натешились они в небе, наигрались и легли отдыхать. Крепко спит Найнас, а нет-нет, глаза откроет, видит: над ним тёмное небо и Звёздный Пояс, значит, ночь ещё, вставать рано.

Проснулась Ниекия, вышла из дома, а дверь притворить забыла. Открыл Найнас глаза — за дверью ясное утро, Медведь везёт Солнце по синему небу. Выскочил Найнас из дома, зовёт братьев. Но тут Солнце его увидало, охватило жаром, к земле прижало. Бросилась к суженому Ниекия, заслонила его от Солнца своим телом. Поднялся Найнас, стал светлой тенью и в вышине растаял.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

А Солнце схватило Ниекию за косы, обожгло огненным взглядом, стало звать своего сына Пейвальке.

— Убей, а не пойду за Пейвальке! — заплакала Ниекия.

Швырнуло тогда Солнце Ниекию матери Луне на руки. Приняла её мать Луна, к сердцу прижала, так с того времени и держит. Видишь тень её личика на лунном лике? Смотрит, смотрит Ниекия на светлую полоску над морем, на битвы Сполохов в небе и глаз оторвать не может.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Тала-Медведь и великий колдун

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

овадился Тала-Медведь вокруг стойбища ночью шататься. Ходит-бродит тихо-тихо, голоса не подаёт, за камнями таится — выжидает: авось глупый оленёнок от стада отобьётся или щенок за стойбище выскочит, а то и дитя человеческое выйдет. Медведю — всё пожива.

Однако как ни таись, а следы на снегу остаются — куда их денешь? Увидали матери те следы, говорят малым детям:

— Не смейте допоздна при луне с горки кататься. Тала-Медведь близко. Схватит, в свою тупу[6] унесёт, на обед задерёт.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Так разве ж неслухи материнское слово слушают? В одно ухо вошло, в другое вышло.

Поздно. Луна взошла, а они все с горки на санках катаются.

Вылез из-за камня Тала-Медведь, раскрыл свою кису́ — кожаную суму, растопырил её поперёк дороги, а сам в тени залёг.

Покатились санки с ребятами с горки да со всего размаху в медвежью суму влетели! Выскочил Тала, захлопнул суму, взвалил на плечи и пошёл домой. Идёт, пыхтит, радуется:

— Ух, ух, вкусный дух! Полну кису́ ребят несу!

Шёл, шёл, притомился, повесил суму на еловый сучок, сам под ёлкой лёг и захрапел.

Висят ребятишки в суме, меж собой шепчутся:

— Что делать будем? Тала нас съест!

Один, самый маленький, спрашивает:

— Есть ли у кого нитки, иголки?

— Есть, есть, у девчонок есть! — отвечают ему.

Достал мальчонка складной нож из яры[7], распорол суму, ребятишек на волю выпустил, приказывает:

— Живо камни таскайте, в суму кидайте!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Натаскали ребята камней, в суму накидали, и мальчонка туда же залез. Велит:

— Теперь зашивайте и домой бегите!

Зашили ребята суму и домой побежали.

Проснулся Тала-Медведь, потянулся, спрашивает:

— Все ли вы там в моей кисе́ живы?

— Все, все живы, — отвечает мальчонка.

Взвалил Тала кису́ на плечи — да так и сел!

— Охо-хо! Тяжелёхонько! Зато хватит вкусного мяса на обед и на ужин!

Едва-едва дотащил Тала кису до дому. Залез на земляную крышу, кричит в дымовую дыру своей хозяйке Медведице:

— Эй, Талахке, готовь большой берестяной котёл, я много-много вкусного мяса принёс!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Повесила Талахке над очагом большой берестяной котёл, воды налила, огонь развела.

— Готово, — кричит, — спускай мясо!

Тряхнул Тала кису́, камни посыпались, котёл разбили, вода пролилась, огонь погасила. Дым столбом стоит.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Взревела медведица, а Тала наверху не слышит. Ещё раз кису́ тряхнул, выскочил из неё мальчонка, сел в сторонке, в руке ножик зажал, ждёт, что дальше будет.

Вошёл Тала в дом, на хозяйку рычит: почему котёл разбит, почему очаг погас, почему мясо не варится?

А Талахке ему в ответ ревёт:

— Ах ты, старый пень! Зачем вместо мяса камни кидаешь?

Смотрит Тала — правда, камни лежат. Почесал за ухом, говорит:

— Однако вон сидит один вкусный парнишка. Давай хоть его сварим.

А мальчоночка как чиркнёт ножом о камень, так что искры посыпались, как закричит:

— Стой на месте, Тала-Медведь! Мой отец колдун, моя мать колдунья, мой дедка колдун, моя бабка колдунья, мой дядька колдун, моя тётка колдунья, а я изо всех самый великий колдун! Это я из ребят камни сделал!

— Ух ты! — удивился Тала. — То-то я ребят словил, а камни принёс. Не стану я варить тебя, великий колдун! Только ты за это из камней снова мясо сделай! Я голодный, моя жена Талахке голодная, мой сынок Талашкд спит в люльке голодный.

— Что ж, — говорит мальчонка, — это можно! Тащи большой медный котёл, тащи хворост, огонь разжигай…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Побежал Тала за медным котлом, побежала Талахке за хворостом. А мальчонка камни из тупы выкинул, один только себе оставил, выхватил из очага головешку, в тряпку завернул да поверх Талашки в люльку положил. Сидит, люльку качает.

Прибежал Тала, принёс котёл, прибежала Талахке, принесла хворост.

— Давай скорей ребят, будем обед варить!

Отвечает им