Книга Отчаяние - Антон Александрович Нимфар

любил помахать мечом, больше о нем пока сказать нечего.

Моя мать, Мелия эн Деливер, сидела по его правую руку. Это была само собой красивая женщина, с длинными каштановыми волосами по пояс, мать была младше отца, ей было около тридцати лет. Для меня, почему-то было важно, что она красивая и добрая. У нее были серые спокойные глаза и почти всегда легкая улыбка на губах. Хотя она часто пыталась выглядеть серьезной, когда отчитывала меня за какие-либо проступки.

Также у меня была младшая сестра, Лизия эн Деливер, она всего на два года младше меня. Ее сейчас здесь нет, она спит у себя на кроватке. Ей всего два годика. Хм, младше меня? То есть, мне сейчас четыре года. Я быстро пришел в себя, сейчас не прошло никакого занимания чужого тела, в моем случае ребенка. Я просто только-что осознал себя, в свои четыре года. Что-то долговато, видно маленькие детские мозги не смогли быстро осознать мою личность, и потратили на это целых четыре года. Я родился в этом теле, оно было изначально моим.

- Карн, ты не уйдешь отсюда пока не съешь свою кашу. А если будешь тянуть, то про сладости можешь забыть, - прозвучал громкий голос отца. Мда. Еще кашу эту есть, она действительно противная, даже на мой уже не детский взгляд. На вкус еще хуже овсянки, а уж с маслом.

- Хорошо, я сейчас съем, - грустно сказал я. Кстати как стало понятно, мое имя Карн. Карн эн Деливер, что значит, что я Карн, низший дворянин и низший маг из семьи Деливеров. Низший дворянин и низший маг почему-то неотрывны, маг может не быть аристократом, но аристократ обязательно должен быть магом. Я еще не понимаю что все это значит, но со временем пойму, меня скоро начнут учить серьезней, чем алфавит языка на котором мы говорим, этикету и счету. Я если задуматься, практически ничего не знаю про окружающий мир, хотя чисто визуально можно сказать, что я нахожусь в неком средневековье. Средневековье, в котором хорошие архитекторы и строители. Много железа и много умелых кузнецов. Я осмотрелся вокруг, зал для принятия еды в котором мы находились, был достаточно велик и хорошо обставлен, качественные ровные каменные стены, даже очень ровные. Много железных изделий, высокого качества и с различными узорами, металлическая ложка в руках, ясно мне об этом намекала. Я невесть какой металознавец, вся теория из университета благополучно выветрилась за время неиспользования этих знаний, но такое чувство, что эту ложку вылили целиком, она стала сразу такой какой она у меня в руках. Тонкой, с красивой гравировкой цветочков разных, блестящей и гладкой. Можно было подумать, что у меня просто богатые родители, но это не так. Я не знал точно откуда у меня такая уверенность, но мне казалось, что все вокруг, это не из-за большого количества денег. Дело было в чем-то другом.

Пока думал и украдкой рассматривал все вокруг, я кривляясь и с некоторой внутренней дрожью ел эту гадкую кашу. Да когда она уже закончится? Мне нужно срочно вставать и идти узнавать мир, нужно начать хотя бы с замка в котором я сейчас нахожусь. А тут эта каша. Я знал, что тут я оказался не просто так, Гея позаботилась о моем нахождении тут. При воспоминании о ней, меня заполнила горечь и обида, теперь эти воспоминания меня будут преследовать всю жизнь. Будь я постарше, я бы загрустил, может пустил бы скупую мужскую слезу, а возможно, вообще бы скрыл свои чувства. Но поскольку я был ребенком, меня сразу начали душить слезы. Слезы сначала поодиночке, неуверенно, а потом все больше и больше, сплошным потоком потекли по моему лицу в недоеденную кашу. Я плакал и ел свой завтрак. И это двадцати пяти летний парень, хотя с моим теперешним телом про свой реальный возраст можно пока забыть.

- Карн, ты почему плачешь? Тебе так не нравится орсянка? Если не хочешь, можешь не есть, - взволновано проговорила моя мать. Я же говорил что она добрая. Отец только нахмурился на ее слова, видно он тоже был удивлен. Ведь раньше я из-за каши не рыдал.

- Я съем, - сквозь слезы пролепетал я. Даже название похожее, вместо овсянки, орсянка. Лучше бы овсянку дали, она получше. Бесова каша.

Отец, только довольно кивнул на мои слова и дальше продолжил есть. Похоже его удовлетворило то, что я хоть и плакал, но все равно доедаю противную для меня еду. Или ему просто понравилось, что я не собираюсь давить на жалость. Мать, на мои слова хоть и перестала меня уговаривать бросить кашу раз не хочу, но все равно взволновано поглядывала. Ее доброе сердце, не могло спокойно смотреть на мои настолько явные мучения. Теперь, нужно будет снова привыкать быть ребенком. Как бы дров не наломать, мне еще спасать будущее своего мира, которое еще не наступило. Ну что же... хм... Карн, с приходом в новый мир. Тому, что я не смог вспомнить своего имени с Земли, я почти не удивился. Во время горения души, я многое потерял, а что именно, мне еще предстоит узнать.

Все же доев эту кашу со своими слезами и славу богу без соплей, я поблагодарив богиню Халию, за этот несомненно чудесный завтрак и спрыгнув со своего стульчика благодаря которому меня вообще было видно из-за стола, быстро удалился из зала. Ну как быстро, настолько насколько это возможно для четырехлетнего ребенка. Из зала я пошел к себе в комнату, нужно сесть и всё хорошо обдумать. Особенно мне стоит обдумать то, что я видел раньше и на что не обращал должного внимания. Например двоих солдат, которых я видел на выходе из зала для еды, который, как не странно, так и