Книга Топить в огне бушующем печали. Том 1 - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всему, что должно, я тебя уже научил, – бесстрастно продолжал Шэн Сяо, не глядя на него. – Что до прочих… Чжан Бо и Кун Юй будут тебе полезны. Чжао Куань еще в темнице по ложному обвинению. Ты освободишь его, а семью Чжао восстановишь в правах, и тогда ради тебя он пойдет на все. Сыновья покрывают отцов, потому в будущем не отзывайся обо мне плохо, однако же Ян Дун – настоящий подхалим и подлец, опасный для государства, и с ним нужно покончить. За последние годы он потерял всякую меру, и мозги его заплыли жиром. Считай мои наставления новогодним подарком.
Наследный принц приник к земле в поклоне:
– Отец-император, как говорят, «весна в цвету, осень в изобилии», а вы еще полны сил…
Шэн Сяо улыбнулся.
– Неужели ты надеялся заставить меня трудиться до глубокой старости или пока я не почию с миром? Твой дядюшка полвека провел в тревогах и заботах, уж пожалей меня. Высочайший указ о передаче трона на руках у Чжан Бо и Фэн Чуня, у каждого по копии. Почтенный Фэн был ближайшим другом твоего отца и защитит тебя – бояться нечего.
Глаза наследного принца покраснели.
Шэн Сяо заложил руки за спину, посмотрел в сторону Чиюань и вдруг спросил:
– Ты еще помнишь, как умерли твои родители?
– Ни на день не смею забыть!
– Хорошо, – кивнул Шэн Сяо. – Ты уже взрослый и сам найдешь свой путь. Ступай. Пламя Чиюань угасает, но жар еще остается. Мешкать нельзя, иначе навредишь своему здоровью.
– А как же вы?
– Я еще задержусь на несколько дней, – отмахнулся Шэн Сяо. Он не стал больше ничего объяснять и лишь добавил: – Государству не жить без правителя. В столице полно дел. Возвращайся без промедления.
Император Цичжэн был хозяином своего слова и не повторял дважды, а потому наследный принц не посмел ослушаться высочайшего повеления и нехотя побрел обратно. Дойдя до межевого камня, он не удержался от того, чтобы обернуться напоследок и еще раз взглянуть на дядю – тот сидел на земле перед мечом.
Ни с того ни с сего принца охватило мрачное предчувствие: не расстаются ли они навеки? Он тряхнул головой, понимая, что ему снова стало дурно от жары. Принц преклонил колени у межевого камня и по всем правилам, со всем тщанием поклонился фигуре в черно-алом, после чего поспешил в столицу навстречу судьбе.
Отослав наследного принца, Шэн Сяо приказал дворцовой страже возвращаться на свои посты и дожидаться дальнейших распоряжений. При нем остался лишь страж-шивэй.
Сгущались сумерки. Страж встал позади Шэн Сяо, поглядел по сторонам и, убедившись, что никого нет, опустился на колени. Припав к земле, он весь сжался, скорчился. Его доспехи и одеяние пали на землю, из них выпорхнула маленькая, не больше ладони, птичка и подлетела к Шэн Сяо.
– Ах да, – Шэн Сяо потянулся приласкать птичку. Ее шейку охватывал тонкий золотой шнурок. – Чуть не забыл о тебе.
По шнурку вились сложные письмена. Шэн Сяо легонько сжал его между пальцев, и шнурок лопнул. Птичка, вскинув головку, вдруг увеличилась в десять раз, после чего широко распахнула крылья, вытянула шею и протяжно запела – облака побежали по ночному небу, кутая звезды на юге. Кто бы мог подумать, что эта птичка – молодой бифан!
Шэн Сяо поднялся на ноги.
– Теперь тебе не нужно следить за мной, как и подчиняться мне. Мы оба свободны.
Бифан неуверенно шагнул к нему и робко взял в клюв подол его одеяния. Шэн Сяо строго поглядел на птицу – бифан встретился с ним взглядом, невольно съежился и медленно разжал клюв.
Бывший император стал разоблачаться. Шэн Сяо снял шпильку-гуань и кое-как закрепил на голове птицы; затем последовательно избавился от императорской печати, кольца лучника и нефритовых подвесок. В последнюю очередь он снял с шеи резной нефритовый кулон в виде фигурки человека, мельком глянул на него, но тотчас отбросил в сторону – никакой ценности для него фигурка не имела. Но маленький бифан, распушив перья, в смятении кинулся к нефритовому кулону и осторожно подобрал его клювом. Вот только когда он оглянулся, Шэн Сяо с распущенными волосами уже ушел далеко вперед.
Там пролегала Алая Бездна Чиюань.
Маленький бифан обеспокоенно закричал и, уже не обращая внимания на нефритовый кулон, захлопал крыльями – полетел вдогонку. Расщелина Алой Бездны тянулась на тысячу ли, где из-под земли, сжигая все живое, вырывалась клокочущая лава, потому по обеим сторонам не было ни травинки. Когда до края Алой Бездны оставалось несколько десятков чжанов, из расщелины вдруг взметнулось темное пламя и охватило перья бифана. Он пронзительно вскрикнул и покатился по земле. Еще бы чуть-чуть, и птица запеклась бы заживо… Лететь дальше бифан никак не мог.
Вопреки жару Шэн Сяо шаг за шагом приближался к обрыву, хотя его сапоги и края рукавов уже обгорели. Привычная маска приветливости и спокойствия на лице дала трещину: сквозь нее пробивались ликование и безумие.
Как же хорошо быть простым смертным!
Человеческая жизнь пролетает в мгновение ока, и горе, и радости длятся всего несколько десятков лет; страдания, что по силам выдержать телу, всегда конечны. Нередко бывает так, что человек еще не почувствовал боли, а уже свободен. Впрочем, не исключено, что Шэн Сяо придется немного помучиться.
Маленький бифан испустил надрывный крик, когда Шэн Сяо бросился вниз, в море огня. В лицо бывшего императора ударил раскаленный воздух, кожа повисла обугленными клочьями. Слой за слоем от кончиков волос до мяса жар проник в тело, кровь закипела, сосуды полопались, плоть растрескалась, все меридианы оборвались. Шэн Сяо сплюнул полный рот золы и не знал, было то его сердце или легкое.
И тут он врезался в толщу лавы. Ее поверхность была покрыта твердой коркой, но тело бывшего императора оказалось настолько прочным, что от столкновения не рассыпалось в прах, пускай и упало с головокружительной высоты. Позвоночник переломился пополам, с его треском проломилась и лавовая корка. Подобно знамени взвилось высокое пламя. Огонь, «способный расплавить что золото, что нефрит», распахнул свой зев и поглотил Шэн Сяо.
Он до сих пор не
