Книга Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся - Андрей Валерьевич Скоробогатов

так это и бывает.

— Мне нужна твоя помощь, — произнес я.

Брат нахмурился.

— Ты начинаешь меня доставать. У меня нет времени на твои школьные разборки. У меня тут взрослые дела, мне на твою убогую среднюю школу плевать.

— Ты брата на банду променял⁈ Я теперь на улицу выйти не могу! Они меня там ждут. Мне теперь всю жизнь придется дома просидеть!

— Это им быстро надоест. И ты не просидишь — сегодня ты ведешь деда в парк.

— Это же твоя обязанность! Ты старший! — возмутился я.

— Это давно уже не моя обязанность, — хмыкнул брат. — Я вырос.

— Дедушка привык ходить с тобой!

— Дедушка старый, ему всё равно.

— Он опять будет на людей кидаться! Как я его остановлю?

Чжао нахмурился, покачал головой.

— Дедушка старый, а не сумасшедший. Для этого ты с ним и идешь, чтобы прикрыть, если что.

— А кто прикроет меня?

Мой брат только вздохнул.

— Тебе только глаз подбили. А были времена, когда за то, что ты устроил, можно было пику под ребро поймать. Уймись. Повзрослей уже! Я не могу тебя постоянно пасти. Если дела действительно станут плохи, за мной не заржавеет. Но это, — он показал на мой синяк. — Это фигня. Возня детская. Займись делом уже.

Он встал, спустился вниз, завел мотоцикл на площадке перед домом и уехал по своим взрослым делам.

Скотина, бросил меня одного!..

А дед уже поджидал меня, стоило мне отвернуться от окна. Как обычно, выглядел он как просветленный даос, или как запущенный бомж. В балахоне этом своем засаленном грубой вязки, весь в подвесках от сглаза, детских красных значках и даже с какими-то военными медалями.

Стоит, опирается на свою суковатую палку — где только и подобрал, ума не приложу? В городе такую красивую ветку днем с огнем не найти, сразу убирают, если что-то с дерева свалится.

Но, несмотря на возраст, дед наш — был старичком бодрым. Я лично видел, как дед этой палкой мух на лету сбивает.

— Ну, что, внучок, — язвительно так произнес дед. — Пойдем, что ли? Полдень скоро.

— А я не пойду. — отозвался я. — Вот так вот. И делайте, что хотите.

— А чего так? — ехидно сморщился дед.

— А не хочу. Чжао должен был идти!

— А мороженое?

— Дед! Мне уже давно не пять лет!

— Гм. И то верно. Два мороженных? «Морозный дед»?

Пришлось идти — против дорогого мороженного с бело-синим стариком на упаковке, которое привозили откуда-то с далёкого сказочного севера, я устоять не мог.

Но прежде дед заглянул в свой медный астрологический телескоп, с зубчатыми часами, поворачивавшими трубу, через которую он следил за зодиакальными планетами. Затем недовольно помотал седой нечесаной башкой:

— Плохой день. Плохой час.

— А чем плохой? — спросил я.

— А тем, что снизу могут постучать, — непонятно ответил дед.

Впрочем, он почти всегда что-то такое необъяснимое говорил, я даже и не углублялся особо. С тем мы и пошли на улицу.

И они поджидали меня там, возле брошенных на асфальт велосипедов у входа в парк, сидя прямо на тротуаре, несмотря на ветреную погоду. Мои непримиримые враги. Все трое. Толстый Шан, худой Ю и коротышка Пенг. Вот же было им не лень в выходной день!

Я, сгорая от стыда, шел рядом с дедом, ведь я не мог на них даже смотреть. Впрочем, они тоже не особо радовались, особенно когда дед вдруг остановился перед ними, опираясь на палку и по-доброму так спросил:

— Ну что, как?

— Как… что? — неуверенно отозвался Ю, поднимаясь на ноги. Остальные тоже вскочили.

— Как то самое, — ухмыльнулся дед, как обычно ничего этим не объяснив.

В этот момент земля под нами вздрогнула. Голуби взлетели с окрестных крыш.

— Ой, — присел от неожиданности толстый Шан. — Это что?

Дед, мгновенно уставил на солнце свой острый прищуренный глаз, и произнес:

— Шли бы вы по домам, ребятки.

— Ага, — тут же согласился коротышка Пенг. — Мы пойдем.

Оседлали свои велосипеды и тут же свалили, трусливые ублюдки.

— Идем, — коротко бросил дед и широким шагом понесся к центральному парку: и не скажешь, что ему столько лет, сколько и не живут вообще…

— Это что было? — запыхавшись выговорил я. — Землетрясение? Тогда нельзя по домам, нам в школе говорили…

— Землетрясение — это было бы неплохо, — не оборачиваясь, отозвался дед.

Впрочем, я от него другого и не ждал, он же даос, типа, а они все ненормальные.

У нас в Центральном парке есть такая круглая площадка, прямо в середине, вот на нее мы с дедом и пришли. Он вышел на площадку, огляделся, опять прищурился на солнце:

— Хм…

Что-то ему тут не нравилось. Он внезапно бросился на бетон, прижался к нему ухом, вызывая оторопь у гуляющих округ мамочек с малыми детишками. Я, неизвестно на что надеясь, помахал им рукой — жалкая попытка смягчить дедову безумную выходку!

Опять он за свое! А он только разогревался. Дед вскочил и завопил, напугав в округе всех:

— Чан! Уведи их! Уведи всех этих людей!

Неожиданно для себя — я не стал спорить. Да они, собственно, и сами были не прочь свалить подальше от лохматого маньяка.

— Граждане, покиньте площадку! — воскликнул я.

Выталкивая последних мамочек с площадки, я обернулся и увидел, как дед, встав ровно в центре, поднял свою сучковатую палку, словно меч. А потом, зажав палку вторым кулаком, словно сдернул с нее кору и древесину, как ножны с меча. Собственно, то, что там оказалось — это и был дзянь, прямой меч, сверкающий полированным металлом узкого лезвия.

Умом непостижимо, как он смог провернуть такой фокус на глазах у всех!

— Ну охренеть… — только и пробормотал я.

Дед медленно взял рукоять меча в обе руки, подняв его перед собой.

— Дед, — попросил я. — Не сходи с ума, пожалуйста!

Медленно он перевел на меня взгляд, и это был не взгляд безумца, а бога, яростно готового встать на пути надвигающегося хаоса.

— Дедушка, — я даже отступил под его яростным взглядом. — Давай я маме позвоню?

Только теперь я понял, что это не колени у меня дрожат от ужаса, это земля ходит под нами ходуном.

— Чан,