Книга 12 заповедей. Для экстраординарных людей, чтобы освоить обычную жизнь - Ханзи Фрейнахт

образом чувствует, что его мысли лучше в каком-то отношении. Цитируя Джоан Дидион, это лезвие бритвы американской литературы:

"Во многих отношениях писательство - это акт утверждения "я", навязывания себя другим людям, утверждения "послушай меня, посмотри на это по-моему, измени свое мнение". Это агрессивный, даже враждебный акт. Вы можете сколько угодно маскировать его агрессивность завесой из подчиненных клаузул, оговорок и условных сослагательных наклонений, многоточий и уклонений - всей манерой намекать, а не утверждать, намекать, а не утверждать, - но никуда не деться от того факта, что изложение слов на бумаге - это тактика тайного хулигана, вторжение, навязывание чувств писателя в самое личное пространство читателя".

Я согласна. Дидион не замечает шарады скромного автора. Однако, справедливости ради, следует отметить, что авторы также пытаются дать свободу действий для различий во мнениях читателей или для различий между писателем и читателем. Петерсон, со своей стороны, старается найти правильный баланс между консервативными и творческими/радикальными импульсами в отношении жизни и политики (особенно в его второй книге дополнительных правил). Но когда дело доходит до дела, его собственные склонности явно консервативны. Я тоже стараюсь найти синтез и пути за пределами левых и правых, и мои ранние работы в основном критикуют то, что я воспринимаю как лазейки мейнстрима и академических левых. Но мой личный стиль, как уже было сказано и сделано, скорее радикальный. Я ем корни на завтрак.

Точно так же Петерсон очень старается балансировать между светским и религиозным мировоззрением, между личностью и ее социальным окружением, между ответственной взрослостью и детским восторгом - и я тоже. Но, опять же, даже по ту сторону этих балансирующих действий наши склонности, как правило, противоположны. В итоге я больше склоняюсь к светскому образу жизни.

Таким образом, между нами есть как глубокое сходство, так и большие различия. Если сравнить мои ранние работы и работы Петерсона, то мы говорим поразительно похожие вещи и неоднократно делаем почти противоположные выводы. Я до сих пор не уверен, стоит ли мне этим гордиться или смущаться, или и то, и другое. В общем, можно сказать, что я являюсь сложной смесью друга и врага интеллектуального и духовного проекта Петерсона. Это не похоже на то, как я отношусь к другим мыслителям, которые, по моему мнению, заслуживают выверенной смеси одобрения и несогласия (или осуждения), например, к Карлу Марксу.

Книги Петерсона быстро стали краеугольным камнем нашего времени. Вряд ли я смогу встретить старого друга, не услышав о них. Почему же тогда его книги и онлайн-лекции стали таким потрясающим мировым феноменом? Отчасти это, конечно, можно объяснить личностью и интенсивностью самого автора. Но его содержание также задело за живое. Что это за аккорд? Это социологический вопрос, вопрос понимания общества и времени, в котором мы живем.

 

Непринужденная ответственность (в условиях цифровой революции)

Первая нота, которую затронул Петерсон, - сделать ответственность снова сексуальной. В современном обществе наше внимание захвачено манипуляциями с дофамином через Интернет и социальные сети. Создается впечатление, что мы больше не завоевываем уважение окружающих усилиями, вкладом, заслугами и ответственностью, а скорее тем, что лучше всех умеем складывать центы, критиковать общество и набивать друг другу дешевые очки за недостатки и мнимую несправедливость. Просто убираться в своей комнате и делать свою работу как следует, похоже, вышло из моды. Правильно упакованный, такой призыв к возрождению личной ответственности кажется именно тем лекарством, которое нам нужно.

Я согласен с тем, что мы, как индивидуально, так и коллективно, уклонились от личной ответственности. Вот пример: Моя жена недавно работала учителем естественных наук в одной из школ Швеции. Ее девиз гласил (правдивая история): "Каждый имеет право на успех". Она не придавала этому особого значения, понимая, что руководство школы просто стремится охватить всех учеников из неблагополучных семей, пока не познакомилась с детьми и родителями и не увидела результаты: Это был не просто девиз, это была буквальная политика.

Люди, особенно молодежь, а также многие родители и даже учителя, действительно считали, что школа обязана следить за тем, чтобы дети учили математику. Дети были заняты смартфонами, щелкая ими во время уроков. Родители обвиняли школу в неконтролируемом поведении своих детей и угрожали забрать детей в другое место. Дети издевались над заменяющим их учителем до нервного срыва, а другие учителя обвиняли его в том, что он слишком плохо учит детей и тем самым сам навлекает на себя беду. Домашние задания были отменены. Академические результаты были удручающими (что подтверждают и долгосрочные тенденции национальной статистики). Люди буквально считали, что у них есть "право" на успех, независимо от их собственных усилий. Проще говоря, повсеместно наблюдался отказ от ответственности. Нужно ли указывать на абсурдность этого девиза? Если определение успеха - это выполнение действия до желаемого результата, то как можно обвинять других людей в отстаивании своего "права" на него?

Поэтому, когда Петерсон находит убедительные способы намекнуть, что брать на себя ответственность, возможно, не такая уж плохая идея, люди жаждут этого. Наши институты не смогли донести эту мысль до людей, и в результате они чувствуют себя на плаву, беспомощными, бесправными и инфантильными. Даже взрослые люди, даже родители, стали думать, что существует некий абстрактный взрослый "там", который в конечном итоге несет ответственность.

Один из главных мошенников, стоящих за этим отказом от личной ответственности, - общество гиперпотребителей, сошедшее с ума под влиянием мобильной и цифровой революции и ее особой формы капитализма.

Философ Шошана Зубофф в своей недавней книге назвала это капитализмом наблюдения. Людей круглосуточно подталкивают к потреблению с помощью все более изощренных цифровых манипуляций, придуманных специалистами по маркетингу и привлечению внимания, которые используют наши личные данные вопреки лучшим сторонам нашей природы. Это создает море отвлекающих факторов, которые умиротворяют нас, делают менее активными, менее вовлеченными в процесс обучения, что приводит к снижению самооценки и самоуважения. У нас нарушается концентрация внимания и замедляется эмоциональный рост, потому что мы постоянно отвлекаемся при возникновении неприятных ощущений. Дети становятся цифровыми наркоманами еще до того, как научатся говорить.

Общество, которое мы создали, не помогает нам стать ответственными и активными гражданами, а представляет собой "консумариат"- широким социальным классом праздных зрителей, постоянно наблюдающих за другими людьми и претендующих на то, чтобы за ними наблюдали другие. Или же нас вовлекают в псевдоучастие, которое является подставкой для истинного участия в жизни, с палаткой из онлайн-тенденций и теорий заговора, которым мы можем потакать. Общество дестабилизируется, поляризуется и теряет контроль над своими смыслами, над своими системами доверия, достоверности и правды. Наши институты