Книга Всегда только ты - Хлоя Лиезе

Я никогда не видела столько наготы Рена Бергмана. Никогда.

И я заворожена.

— Ты весьма раздет, — выпаливаю я.

Он краснеет и опускает руку вдоль бока.

— Верно, — наклонившись ближе, он приподнимает одну бровь и заговорщически добавляет: — Это раздевалка, знаешь ли.

Я подавляю свирепое желание выкрутить ему сосок.

— Не дерзи мне, Бергман. Я не закончила, — я делаю шаг назад, потому что, боже правый, как приятно пахнет этот мужчина. Свежее мыло и тёплая пряность. Нечто завораживающе мужское. — Обычно ты тут не вальсируешь голышом как…

Мимо проносится голожопый Крис, пронзительно визжа и мимоходом шлёпая Рена полотенцем. Я поднимаю руку в сторону этого дуралея.

— Шер продемонстрировал наглядно.

Рен краснеет ещё сильнее и отводит взгляд.

— Ты права. Обычно я так не разгуливаю. Просто забыл кое-что нужное.

— Что ты забыл? Твой костюм вон там, — я вижу его отсюда, он висит возле душевых. Умный парень. Горячий пар в воздухе разглаживает складки на ткани.

Чёрт возьми, теперь я думаю о том, как Рен принимает горячий душ.

— Ну, эм… — говорит он. — Я забыл то, что идёт под костюм.

— О.

Мои щёки заливает жаром. Боже милостивый. Ну конечно. Парень забыл свои боксёры… Ооо, может, брифы? Мне надо перестать думать об этом… а я тут задерживаю его как испанская инквизиция.

Словно прочитав мои мысли, Рен пригвождает меня взглядом этих неестественно пронизывающих глаз — кошачьих и светлых как лёд, по которому он катается.

— Я тогда просто пойду за ними…

— Отличная идея, — я делаю шаг в сторону, и Рен сдвигается в ту же сторону. Мы оба неловко смеёмся. Затем Рен пробует отойти в другую сторону, и я делаю то же самое. — Иисусе, — бормочу я. Как же стыдно. Если земля разверзлась и проглотила меня целиком, то этот момент значительно улучшился бы.

— Давай так, — тёплые ладони Рена снова опускаются на мои плечи; его прикосновение нежное, в отличие от большинства членов команды, которые как будто не в состоянии не врезаться в меня подобно Халку. Перед контактом с ними я вздрагиваю, но в Рене есть нечто грациозное и контролируемое.

— Я иду сюда, — говорит он. — Ты идёшь туда.

Нам наконец-то удаётся разминуться, выполнив движение сродни вращающейся двери. Мне хотелось бы сказать, что когда Рен уходит, я не оборачиваюсь через плечо и не пялюсь на очертания его задницы под полотенцем… но у меня нет привычки врать.

— Фрээээээээнки, — вопит беспардонный голос.

Это Мэтт Мэддокс. Злобное инь, контрастирующее с чистой ян-добротой Рена.

— Господи, дай мне сил, — бормочу я.

Продолжим нашу природную метафору, где я — грозовая туча, а Рен — солнце. Так вот, Мэтт — вонючий серный гейзер, от которого все бегут прочь. Тогда как Рен тёплый и всегда джентльмен, Мэтт, если вкратце, природная катастрофа первоклассного мудачества.

Мэтт пересекает раздевалку и нацеливается на меня не в первый раз. Далеко не в первый раз.

Приготовившись к столкновению, я убираю телефон в карман и начинаю дышать ртом. Я привыкла к вони нашей раздевалки, но после игры некоторые парни воняют особенно смачно, а у меня чувствительное обоняние. У меня тут регулярно случаются рвотные позывы.

Обхватив меня вонючей рукой, Мэтт трясёт всё моё тело. Я стискиваю зубы и стараюсь не вздрагивать.

— Где твой телефон? — спрашивает он. — Я думаю, нам надо сделать селфи, Фрэнк.

Я пригибаюсь и пячусь назад, подальше от него.

— А я думаю, что тебе надо принять душ. Ты делай свою работу, Мэддокс. Я сделаю свою.

Он убирает свои мокрые от пота волосы с лица и вздыхает.

— Однажды я тебя сломаю.

— Я крепкий орешек, чемпион, — повернувшись, я достаю телефон, открываю камеру и поднимаю её над головой так, чтобы в кадр попали парни позади меня, но не Мэтт. Все уже не слишком раздетые — несколько обнажённых грудей, но большинство уже надело костюмы. Фанаты обожают такие штуки. — Улыбнитесь, мальчики!

Они все резко поворачивают головы в мою сторону и натягивают на лица исправные улыбочки, говоря:

— Сыр!

Вот как хорошо я их выдрессировала.

— Спасибо, — убрав телефон в карман, я направляюсь к выходу. — Не забудьте, сегодня собираемся выпить (умеренно!) и поесть бургеров в «Луи». Возьмите такси, если всё равно планируете надраться.

Пока позади меня раздается хор «Да, Фрэнки», я толкаю дверь, движимая довольной целеустремлённостью женщины, чья жизнь упорядочена и предсказуема. Всё, как я люблю.

* * *

В «Луи» я скидываю блейзер и закатываю рукава, готовясь к еде, которую я заказала. Костюмы и жирная барная еда — не лучшее сочетание, но мне вечно не хватает времени переодеться после выполнения своей части работы после игры, так что приходится торчать в рабочем костюме.

Как и остальной персонал и игроки, в день игры я надеваю костюм. Один и тот же на каждую игру. Чёрный блейзер с баской, чёрные слаксы до лодыжек и белая блуза с чёрными пуговицами. Мои укороченные слаксы демонстрируют кеды Nike Cortez в наших фирменных чёрно-серебристых тонах, а мои ногти, конечно же, накрашены чёрным глянцевым лаком с серебристым шиммером на среднем пальце — от этого показывать «фак» людям получается более нарядно. Весь образ весьма напоминает Уэнсдей Адамс, со схожим и намеренным отталкивающим эффектом. Люди оставляют меня в покое. И мне это нравится.

— Двойной чизбургер, — говорит Джо, наш бармен.

— Спасибо, — я киваю и подтаскиваю тарелку в свою сторону.

Что здорово, в «Луи» наши заказы готовят в первую очередь (куче голодных качков после игры еда нужна немедленно), так что буквально через десять минут после прихода, я с закатанными рукавами кусаю свой бургер, и жир стекает по моим запястьям. Я держу его над тарелкой и наклоняюсь, чтобы поймать губами трубочку от напитка, затем втягиваю в себя большой глоток рутбира.

«Луи» — это одна из скрытых жемчужин в сети бургерных Лос-Анджелеса, которых становится всё меньше и меньше с каждым годом массового поедания гранолы. Клянусь, буквально четыре года назад, когда я сюда переехала, Лос-Анджелес ещё был землёй жирных бургеров и лучшей уличной еды в мире. А теперь тут сплошь соковые бары и прочее дерьмо, от которого якобы у вас будет плоский животик.

Пока рутбир счастливо шипит в моём животике, я достаю из бургера ломтик маринованного огурца и с хрустом жую.

— Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от бургеров.

Уилла хмыкает в знак согласия, сидя рядом со мной. Она встречается с братом Рена, Райдером, и каждый сезон они стараются посетить несколько игр, так что мы с Уиллой общаемся не впервые, но это первый раз, когда мы сроднились на