Книга Текстурный калейдоскоп. 30 текстов на все случаи жизни - Алёна Сахарова

осознавать, что вокруг всё цветёт, а я не могу разделить это со своим сыночком. Когда я в очередной раз выбежала на полчасика на прогулку и приметила первые взорвавшиеся одуванчики, меня посетила светлая идея: если Даник не может выйти на улицу, пусть улица придёт к Данику.

На обратном пути я выбрала самый пушистый одуванчик и, бережно охраняя от порывов ветра, принесла его моему арестанту. Сколько радости было у ребёнка, когда он увидел белый шарик на тоненькой ножке. И ещё больше — когда пускал парашютики с балкона одиннадцатого этажа.

Но на этом история не закончилась.

Как только карантин Даника подошёл к концу, под «домашний арест» посадили нашего папу. Папа у нас очень активный, и быть в заточении больше пары дней для него подобно смерти.

Что сделал Даник после очередной игры в футбол на школьной площадке? Принес «самый большой кленовый листик, до которого только смог допрыгнуть», чтобы папа не скучал по улице. Он-то знает, что такое сидеть взаперти.

А я уже про тот одуванчик и забыла…

Об авторе

Александра Румовская, креатор, контент-стратег, копирайтер образовательных онлайн-проектов с опытом работы 10 лет, собиратель впечатлений и коллекционер воспоминаний.

На «Текстуру» пришла за глотком свежего воздуха, освежить отношения с текстом и выйти на новый уровень. «Тренинг прекрасен. Нравится всё, что делает Лариса. Чётко, структурно, много лайфхаков, отсылок, историй — самый сок без капельки пресной воды. Каждый урок инсайтит и пробуждает креатив. Узнала много нового, несмотря на свой немаленький опыт», — рассказала Александра.

Лучшие летние месяцы, запыленные шумные улицы и сказки Шахерезады

Дом — там, где ты беззаботен и счастлив, как в детстве.

23 октября я в сороковой раз родилась. Нынче сделала это в Узбекистане, в любимом Самарканде. Моя разлука с этим городом длилась почти вечность (с 1996 года). И вот я снова шагаю по его запыленным шумным улицам и веду за собой сына и дочь.

Самарканд — родина моих родителей: в детстве мы с братом проводили здесь лучшие летние месяцы, отогреваясь на солнце и объедаясь спелыми фруктами прямо с деревьев.

Здесь всё дышит прошлым. Каждый камень на мостовой, плитки на стенах зданий, песчинки пропитаны многовековой историей. Несмотря на обилие новых современных построек, бутиков и многочисленных автомобилей, ощущаешь древность города. Женщины, как и прежде, наряжаются в яркие национальные одежды, всюду витает запах свежеиспеченных лепешек, шашлыка и плова.

Брожу по узким улочкам и широким проспектам, показываю моим детям здешние красоты. Снова счастлива, как в детстве. Всё родное, согревающее сердце. Наконец-то я дома, в своей восточной сказке. Я — Шахерезада, рассказывающая детские истории своим отпрыскам, слушающая трогательное повествование о жизни моей тети Веры.

Вспоминали с тётей мою бабушку Марьям, которая в детстве называла нас с братом «дикими сибиряками», не смыслящими во вкусной восточной кухне, потому что не могла нас накормить мясными блюдами. Она говорила тёте: «Вера, эти дикари вообще не едят мясо!» А тётя скармливала нам свои котлеты и соглашалась с раздосадованной бабушкой. Сибирские внуки и дома из мясных продуктов ели только пельмени, тефтели или котлеты. Разве бабушка не понимала, что ягоды и фрукты были самыми желанными угощениями для нас?

С каждым днём пребывания в Самарканде погружаюсь глубже в воспоминания. Я снова маленькая девочка в огромном городе, где обо мне заботятся и любят. С тех пор как не стало моих родителей, чувство взрослости не покидало меня ни на минуту. Сейчас я — дитя, мне спокойно и радостно, словно мой внутренний мир собрался по кусочкам, как мозаичные плитки на стенах здешнего мавзолея Гур-Эмир, в котором мы вчера побывали с детьми.

Я дома, в моём Самарканде. «Ничего на свете не может быть лучше, чем возвращаться туда, где тебя любят и ждут, где тепло и горит свет».

Об авторе

Александра Нефёдова, домохозяйка.

Пришла на «Текстуру» отточить свое писательское мастерство, найти творческих единомышленников, получить заряд мотивации для писательства.

«Понравилось творить под руководством великолепной Ларисы и талантливых кураторов. Впечатлилась текстами моих однокурсников, сплошь неординарные глубокие личности. В чате царила душевная поддерживающая среда, с такими ребятами можно создавать совместные многотомные рассказы на всевозможные темы, ведь каждый текстурщик — эксперт в какой-то области. Каждый текст — отдельная страница жизни пишущего, словно с позволения автора глядишь в самое его сердце (живое, тёплое и родное).

Количество теоретических знаний и практикумов похоже на писательский фреш, концентрированный, вкусный и полезный. Продолжаю проходить модули в своем ритме, и за это отдельная благодарность. Стала писать чаще, друзья и родные отметили изменения в стилистике и ритмике моих текстов. Благодарю за вдохновение и знания! Продолжаю свой путь словесного творца», — поделилась впечатлениями и планами Александра.

Непридуманные истории

Все истории банальны, пока они не случаются лично с тобой.

Дина Рубина

Как материнская любовь лишает разума

Время шло на секунды. Мой сын истошно кричал, а его шею пережимали металлические прутья.

Это был обычный день сурка в декрете. Я догладила белье и понесла его в комод. Раздался крик. Залетаю в комнату. Мой 10-месячный сын застрял между ножками гладильной доски. Это четыре металлических прута, скрещенных в букву Х, между которыми пространство по 10 см. В этом пространстве пережата шея моего сына. Голова находится по одну сторону, туловище по другую. Счёт идёт на секунды. Трясущимися руками пытаюсь протолкнуть голову. Не проходит. Разжать ножки не могу. Ребёнок начинает орать сильнее. Кажется, сама не справлюсь. Паника за жизнь сына застит глаза и не оставляет времени подумать. Набираю 112:

— У меня ребенок застрял в гладильной доске.

— В каком городе вы живете? Как вас зовут? Какая фамилия? Ещё раз по буквам. Назовите адрес. Вам спасатели нужны? Ой, у вас так ребенок сильно кричит. Ладно, соединяю с Сызранью.

— Здравствуйте! У меня ребенок застрял в гладильной доске.

— Как вас зовут? Какой адрес? Сейчас соединю со станцией.

Таких диалогов было четыре. Всё это время малыш висел с пережатой шеей и истошно кричал, прося помощи. Сердце разрывалось, потому что помочь я не могла, а только бесконечно повторяла ФИО и адрес. Наконец-то меня соединяют со спасателем, и тут происходит невероятное. Мой сынок выпрямляет ножки, с легкостью перешагивает через прутья и бежит играть в кубики.

— Мы уже спаслись. Извините за беспокойство.

Завершив звонок, я рухнула на диван и зарыдала. Я так сильно испугалась за жизнь своего ребёнка, что потеряла рассудок. У младенцев объем головы больше объёма туловища. Малыш просто