Книга Аромат цитрусовых - Эфемерия

новенькое.

— Ничего, — Аддамс отвечает слишком поспешно, но мгновение спустя берет себя в руки и пускается в атаку. — Я видела, как ты вышел отсюда. Что это за место?

— Что-то вроде моей… художественной студии. Уимс дала на это добро, когда я навёл там порядок, — он озадачен ее внезапным интересом к собственной жизни, наверняка здесь есть скрытый мотив, ведь Уэнсдэй ничего не делает просто так. Но, черт возьми, как же приятно стоять с ней рядом и разговаривать о нормальных человеческих вещах. Это настолько… обычно и естественно, что в душе Ксавье зарождается хрупкая надежда.

— Весьма предприимчиво. Я бы на неё взглянула.

— Там бардак, — он выдает первое же оправдание, пришедшее на ум и тут же мысленно ругает себя, осознав, насколько глупо оно звучит. Но если она войдёт туда, пиши пропало. А Ксавье с отчаянием утопающего хватается за жалкую соломинку — мастерская стоит в отдалении от школы, здесь нет других тропинок, а значит, Уэнсдэй пришла сюда целенаправленно. Значит ли это, что у него есть шанс?

— Я проходила стажировку у фотографа-криминалиста, бардак переживу, — тут же парирует она, не сводя с него стального взора колючих глаз. Так смотрит анаконда на свою добычу перед смертельным броском.

— Давай не сейчас, — Ксавье хмурит брови и переводит тему. — Так зачем искала?

— Хотела пробежаться по домашке мисс Торнхилл.

Что ж, похоже не только он плохо импровизирует с ложью. Даже у непрошибаемой Аддамс случаются проколы. Это открытие неожиданно поднимает Ксавье настроение. Какой бы каменной она ни казалась, она все-таки человек, а значит у него есть шанс победить в этой игре, подобрать ключ к сложнейшему механизму ее души.

— Она же не задавала, забыла? Зачем пришла? — он наклоняется чуть вперёд, вглядываясь в лицо Уэнсдэй в ожидании реакции и не может сдержать ироничную усмешку. — А может, дело в бале, из-за которого тебе хочется выколоть себе глаза?

А вот и реакция — вишневые губы едва заметно приоткрываются, вновь выдавая ее растерянность. Прежде чем ответить, Уэнсдэй несколько раз опускает и поднимает взгляд, делает вдох глубже обычного и сжимает руки в кулаки, очевидно, собираясь с мыслями.

— Я весь внимание, — Ксавье почти физически наслаждается ее замешательством. Не каждый может похвастаться, что сумел сбить с толку мисс «я-сама-непоколебимость».

— Вынуждаешь пригласить тебя? — несмотря ни на что, ее саркастичный тон не меняется.

— Именно, — его губы расплываются в самодовольной улыбке.

— Не хотел бы… ты бы… Ты бы не хотел пойти… Ты бы не хотел пойти на бал с определенной… — Уэнсдэй делает слишком длинные паузы между словами, очевидно, втайне надеясь, что Ксавье избавит ее от необходимости озвучивать предложение. Но нет. Он категорически не намерен доставлять ей такого удовольствия. Судя по взгляду обсидиановых глаз, она представляет, как загоняет иголки ему под ногти. — Ты пойдёшь на бал со мной.

По логике вещей, эта фраза должна была прозвучать вопросительно, но Уэнсдэй явно нечасто доводилось кого-то спрашивать или тем более просить, она привыкла ставить перед фактом.

— Да. Я с радостью пойду на бал с тобой. Думал, не пригласишь, — мысленно Ксавье уже празднует свой триумф.

Она резко оборачивается, бросив через плечо колкое: «Аналогично» и быстрым шагом удаляется прочь, оставляя после себя неизменный шлейф пряного парфюма с ноткой цитрусовых. Он провожает ее долгим взглядом, ощущая приятное щекочущее чувство в животе и невероятный душевный подъем.

Часть разума, прежде кричавшая, что Уэнсдэй Аддамс — худшая партия из всех возможных, навсегда умолкает.

Комментарий к Часть 1

Публичная бета включена, отмечайте ошибки, если таковые найдутся.

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

Саундтрек:

Our Last Night — Drag me down (feat.Matty Mullins)

Приятного чтения!

I’ve got fire for a heart

I’m not scared of the dark

— Откуда ты знаешь, как монстр выглядит? Или это автопортреты?

Ее резкий требовательный тон приводит Ксавье в замешательство — он только что застукал ее в своей мастерской, это он должен быть резким, а не наоборот.

— По-твоему, это я? Я же тебя спас!

— Как и монстр.

Он инстинктивно начинает оправдываться, обстоятельно рассказывает о своих кошмарах с участием неведомого чудовища, о происхождении царапин на шее… Но пару минут спустя разум пронзает обжигающе-неприятная догадка. А ведь он почти поверил, что Уэнсдэй всерьёз им увлечена, какая же несусветная глупость… И худшие опасения подтверждаются, когда она разворачивает помятый лист бумаги с наброском логова монстра. Ксавье чувствует себя так, словно пропустил ступеньку, спускаясь с лестницы — из лёгких разом вышибает весь воздух. Он должен был догадаться, что ей что-то нужно, ведь Уэнсдэй Аддамс ничего не делает просто так.

Ей наплевать на него.

Она — чёрный ферзь в этой игре, а он лишь жалкая пешка, выброшенная с поля по пути к цели. Быстро и безжалостно.

Её стиль.

Горечь осознания отравляет мысли, и у Ксавье начинают дрожать руки. Какой позор. Он срывается и почти кричит на неё, обвиняя в безразличии и холодности, но быстро понимает бессмысленность этих излияний — разве можно винить лёд за то, что он холодный? Непроницаемое равнодушие Уэнсдэй — это аксиома, вряд ли она сейчас хоть на сотую долю понимает, что он чувствует.

— Выметайся! — запыхавшись от гнева и обиды, он тычет пальцем в сторону двери.

Аддамс медлит, глядя на него исподлобья. Прежде Ксавье решил бы, что она раздумывает над возможностью извиниться, объяснить… Сделать хоть что-нибудь. Но теперь он точно знает, что это не так. Ей просто наплевать. Ярость набатом стучит в висках, так сильно, что Ксавье сам пугается тех эмоций, которые вызывает Уэнсдэй — как можно испытывать столько противоречивых чувств к одному человеку? Проходит несколько мучительных мгновений, прежде чем она аккуратно обходит Ксавье и устремляется к двери. Сейчас она уйдёт. В его душе изнуряющая внутренняя борьба, с одной стороны — горечь обиды, злость на неё за манипуляцию и ещё больше на самого себя за то, что какая-то девчонка так легко поставила его на колени… С другой стороны — мучительное желание вновь прикоснуться к её мертвенно-бледной коже, вдохнуть полной грудью дурманящий аромат её волос, коснуться губами бьющейся жилки на шее. Черт. Это невыносимо.

В мастерской довольно холодно, но Ксавье бросает в жар. Чаша весов неумолимо склоняется в одну сторону. Чертова Аддамс, ты снова победила.

— Уэнсдэй, постой! — он резко оборачивается и выбегает за дверь мастерской.

Она не успела уйти далеко, тонкая фигурка виднеется всего в паре десятков метров, но, услышав его голос за спиной, Уэнсдэй ускоряет шаг. Ксавье почти переходит на бег, впившись взглядом в идеально ровный