Книга Разговор с трупом. О самых изощренных убийствах, замаскированных под несчастные случаи - Филипп Боксо

реки Гав-де-По, на которой и стоит город Лурд, и пробеседовали не многим менее часа. Епископ посоветовал мне сначала получить аттестат о среднем образовании и поступить в университет, а затем уже прийти к нему, если мои намерения останутся прежними. Эта встреча буквально окрылила меня, и я решил последовать его совету.

Университет располагался в большом, довольно мрачном и впечатляющем здании, которое находилось в самом центре моего города, Льежа. Я долго не мог выбрать между медицинским и юридическим факультетом. Эти профессии очень отличались друг от друга, но их объединяло то, что и в том и в другом случае они обращались к человеку общим образом и позволяли разрешать проблемы, с которыми он сталкивался. Я поднялся по широкой лестнице, которая вела на этаж, где находился ректорат – там принимали документы. Тогда они заполнялись от руки, так как компьютеры еще были в диковинку, интернет не существовал, а телефоны висели на стене. Рассказывая об этом сейчас, чувствую себя динозавром. Так вот… я стоял в коридоре и долго не решался войти. Какой все-таки факультет – юридический или медицинский? Принимая решение, я столько раз подбрасывал монетку, что количество результатов в пользу каждого факультета сравнялось, а это мне нисколько не помогало. Так я провел целый час. Приемная комиссия должна была уже закончить свою работу. Я отдавал себе отчет в том, что, если я вернусь туда на следующий день, ситуация вряд ли изменится. И тогда меня осенило: я войду вслед за студентом, работающим в приемной комиссии, который первым придет вызывать очередного абитуриента. На медицинский факультет документы принимала девушка, а на юридический – парень. Они подошли к двери одновременно. Парень вежливо пропустил девушку вперед, и поэтому я поступил на медицинский.

Учиться мне было очень интересно: профессора увлекательно читали лекции, и я открывал для себя науку. Раньше я специализировался только на греческом и латинском языках, изучение которых имело мало общего с естественными дисциплинами. После первого курса я снова встретился с льежским епископом ван Зейленом и признался ему в том, что отказался от своего намерения стать священником. Он не выразил особого удивления. По его словам, я не верил в Бога по-настоящему, а просто испытывал интеллектуальную жажду. Епископ был прав, но мне понадобилось еще несколько лет, чтобы окончательно убедиться в этом. Я стал атеистом, но мой атеизм не носит антиклерикальный характер, а среди моих друзей даже есть несколько священников, в том числе и из религиозной организации Opus Dei, а также священники, лишенные духовного сана. Впрочем, мне жаль, что я утратил веру. Иметь надежду – это так прекрасно!

Время шло, и я начал изучать топографическую анатомию, то есть специализироваться на вскрытиях. Это обучение продлилось четыре года, и оно позволило мне получить очень глубокие знания в области строения человека. Тогда я еще не знал о том, что в жизни эти знания мне очень пригодятся. В течение месяца вместе со своим однокурсником я участвовал в исследовательских работах, посвященных пересадкам кожно-мышечных лоскутов. В частности, мы занимались пересадкой широкой мышцы спины под руководством профессора Фиссетта. Тот однокурсник, ставший в дальнейшем блестящим нейрохирургом, разработал метод, который позволял визуализировать кровеносные сосуды и их различные разветвления, но для этого нужен был специальный рентгенологический аппарат. Ближе всего ко мне тогда был аппарат судмедэкспертов – так я впервые установил контакт с Институтом судебно-медицинской экспертизы. Меня заинтересовала техника вскрытия, и я обратился к профессору Андре с просьбой разрешить мне присутствовать на аутопсии. Такая просьба могла быть выполнена только в случае прохождения стажировки по судебно-медицинской экспертизе на законных основаниях, что вполне было возможно, учитывая перечень направлений, предлагаемых нам университетом, и поэтому я выбрал именно ее. По ее окончании профессор Андре и сменивший его профессор Браи предложили мне место ассистента, но я от него отказался. Тогда я хотел быть врачом-терапевтом.

По завершении учебы я должен был отслужить в армии. У меня не было никакой возможности уклониться от службы, так что я с радостью согласился с неизбежным. Я говорил себе, что служба в армии могла бы быть очень полезным опытом, а поскольку у меня также не было никаких законных оснований оставаться в Бельгии, я был вынужден на год оказаться в составе бельгийских вооруженных сил, дислоцированных в Германии. После месячной подготовки в Генте меня отправили в Германию, в Верль, в третий артиллерийский батальон. Я прослужил там год и участвовал во всех передислокациях и маневрах, во время которых мне довелось дважды попасть на остров Крит и много раз летать на вертолете Alouette II. Но самым интересным для меня стала возможность оказывать медицинскую помощь не только военным, но и их семьям. В число моих потенциальных клиентов сразу попали 1500 человек – в обычной жизни о таком количестве пациентов начинающему врачу, не имеющему опыта, можно было только мечтать. Я был очень счастлив в то время – это был прекрасный период. Признаюсь, что я расстался с армией с большим сожалением.

Возвращение на гражданку оказалось для меня резким и болезненным. Я открыл кабинет общей терапии и уже через 2 недели получил звонок, который изменил всю мою жизнь. Профессор Браи пригласил меня на обед, чтобы поговорить о моих планах. Через несколько дней, 8 октября 1991 года, мы встретились в ресторане L’Entrecôte недалеко от Института судебно-медицинской экспертизы. Мне очень нравилось не только расположение ресторана, но и его анатомическое название, ведь «антрекот» буквально значит «между ребрами». Жорж ждал меня, погрузившись в изучение меню, хотя и знал его наизусть. Мы поговорили, и, так как мне не хотелось отказываться от общей врачебной практики, мы договорились, что я буду работать в отделении судебной экспертизы на полставки. С 9 октября я стал внештатным ассистентом судмедэксперта.

В течение 2 лет я занимался частной практикой в качестве терапевта и изучал судебную медицину, а также проходил стажировку по определению степени тяжести причиненного вреда здоровью. Мне было очень трудно совмещать эти профессии, ведь работа врачом-терапевтом требует готовности в любой момент приехать по вызову… и того же требует работа судмедэкспертом. К тому же, чтобы продолжать учебу в качестве судмедэксперта, мне надо было получить степень магистра в области криминалистики. В то время судебная медицина еще не существовала в качестве самостоятельной профессии, поэтому этот этап был обязательным условием. Итак, я столкнулся со сложным, но неизбежным выбором в духе Корнеля – между чувством и долгом, – но в конце концов выбрал судебную медицину. Она стала моим настоящим увлечением и призванием, хоть я