Книга Час отплытия - Мануэл Феррейра

исподволь, незаметно. И этот медленный, подспудный процесс находит свое высшее проявление в мятеже. Восстание голодных под руководством капитана Амброзио, действительно имевшее место на Островах в 1943 году, отражено, кроме «Часа отплытия», и в других произведениях зеленомысской литературы — в повести «Голодные» Луиса Романо, в поэме «Капитан Амброзио» Габриэла Мариано. В соответствии с жизненной правдой Мануэл Феррейра подчеркивает мирный характер «бунта» и в то же время его неорганизованность и обреченность. Но даже такой бунт доказал потенциальную силу народного гнева: полиция и войска, вызванные, чтобы прекратить беспорядки, в страхе отступают перед стихийным натиском толпы.

Действующие лица повести четко разделены на положительных и отрицательных, однако даже явно отрицательные персонажи, например владелец продовольственных складов в Минделу Себастьян Кунья, обрисованы выпукло и многогранно. Впервые в зеленомысской прозе появляются зловещие фигуры агента португальской охранки сеньора Майи и его добровольного помощника, доносчика по убеждению, Жуки Флоренсио. Из положительных персонажей наиболее жизнен образ доны Венансии, словно олицетворяющий лучшие черты креольского народа — ум, душевность, приветливость, гостеприимство. Представляет интерес и другой персонаж — прапорщик Вьегас, приехавший, как некогда сам Мануэл Феррейра, нести на Островах военную службу и искренно полюбивший местных жителей.

Столь характерная для зеленомысской литературы последнего десятилетия тема осознания интеллигенцией своей ответственности перед народом воплощена у Мануэла Феррейры в образах трех прогрессивно настроенных горожан — профессора Сезара Монтейро, социолога Франсы Жила и поэта Жасинто Морено. Просветитель по призванию, Сезар Монтейро дружен с молодежью; тонко и ненавязчиво пытаясь повлиять на нее, он призывает молодых креолов к активному вмешательству в жизнь. Социолог Франса Жил «твердо, обеими ногами стоит на земле, и проблемы народа были всегда его проблемами», но и ему из-за нежелания идти на компромисс приходится терпеть много неприятностей, в конце концов по доносу полицейского агента Франсу Жила арестовывают, но под давлением общественного мнения губернатору приходится его освободить. Начинает понимать, что нельзя оставаться в стороне от борьбы своего народа, и поэт Жасинто Морено: «Сейчас не время для лирических стихов… надо рассказать миру о тех, кого увез на принудительные работы „невольничий корабль“», — говорит он.

Сюжет «Часа отплытия» мало разветвлен, хотя сюжетных линий в повести несколько и постепенно прорисовывается фабульная схема — история любви прапорщика Вьегаса и Беатрис. Занимательности повествования писатель достигает не быстрым развитием действия, а стремительной сменой ритмов, почти полным отсутствием описательности, частым переключением места или времени действия (экскурсы в прошлое, вводные истории, воспоминания). Книга состоит из пятидесяти трех главок-фрагментов, и все они крепко спаяны, сцементированы в единое целое. Этому служат своеобразные повторы в начале главы последней фразы предыдущего фрагмента. Излюбленные авторские приемы эмоционального воздействия в «Часе отплытия» — ирония, контрастное противопоставление. В книге встречаются разнообразные оттенки и градации комического: от добродушного юмора и грустной улыбки до язвительной насмешки, гневной сатиры.

В 1971 году, через девять лет после опубликования повести «Час отплытия», лиссабонское издательство «Инова лимитада» выпустило в свет новую книгу Мануэла Феррейры — «Ордер на арест». Обе повести как бы составляют дилогию на зеленомысские темы, поясняя и дополняя друг друга. Если в первом произведении действие происходит на Островах в преддверии эмиграции, то вторая книга посвящена креолам-эмигрантам, живущим в Лиссабоне. Внимание автора сосредоточено на общественно-политических проблемах, он ставит своей целью отразить рост самосознания креолов, их солидарность, стремление к свободе и национальной независимости. Становление зеленомысской нации — одна из ведущих тем последней повести Феррейры.

«Ордер на арест», изданный в Португалии еще при фашистском режиме, обладает одной особенностью: впервые в португалоязычных литературах так откровенно и недвусмысленно говорится о национально-освободительном движении в колониях, о подлой роли тайных агентов фашистской охранки и о многих других наболевших, но тщательно скрывавшихся от мирового общественного мнения проблемах. По словам крупнейшего португальского литературоведа коммуниста Оскара Лопеса, это одно из наиболее значительных произведений, появившихся за последние годы в португалоязычных литературах.

По тематике и изобразительным средствам «Ордер на арест» контрастирует не только с «португальским» романом Мануэла Феррейры «Семья Мота» (1956), в чем нет ничего удивительного, но и с повестью «Час отплытия». И это тоже естественно и закономерно: за прошедшее со времени написания первой книги десятилетие в общественной и культурной жизни бывших португальских колоний в Африке произошло немало перемен, которые не могли не отразиться в творчестве писателя.

О важности контекста и того, что можно прочесть между строк, о частом использовании в повести полисемии говорит само ее название. «Voz de prisão» — фразеологическое сращение, означающее «ордер на арест», но дословно переводится как «голос из тюрьмы»; естественно, писатель не пренебрегает и этим, побочным значением.

Повесть М. Феррейры привлекает новизной и оригинальностью формы. Необычна в первую очередь организация материала. Почти вся повесть — воспроизведение разговора гостей, собравшихся у автора-повествователя. Выделяется голос главной героини, тетушки Жожи, креолки, вот уже десять лет живущей в Лиссабоне. В эту хаотичную с виду, но тщательно продуманную писателем многоголосицу вмонтированы ассоциативно возникающие воспоминания, небольшие вставные новеллы. Повествование намеренна бессюжетно. Сперва писатель представляет действующих лиц и определяет место действия — оно происходит сначала в доме у Жожи, затем переносится в гостиную к рассказчику, который принимает у себя в гостях тетушку Жожу и двоих ее соотечественниц, — и лишь какое-то время спустя монолог Жожи, изредка перебиваемый репликами и вопросами гостей, прерывается приходом Витора, окровавленного, в порванной одежде. И тут авторское внимание переключается на Витора, следует рассказ-интродукция об этом юноше и его стычке с расистом.

Необычность изобразительных средств в повести определяется самой проблематикой. «Я намеревался представить персонажей как бы изнутри, из глубины зеленомысской действительности», — говорит Мануэл Феррейра. Хотя мы кое-что узнаем об идейных устремлениях и взглядах рассказчика, персонаж этот с точки зрения внешних примет и характера почти безликий. Зато остальные действующие лица, и в первую очередь бойкая на язык и находчивая Жожа и ее приемный сын Витор, весьма выразительны.

Тетушка Жожа напоминает героиню повести «Час отплытия» Венансию. Как и Венансия, она, не задумываясь, защищает в суде своего земляка, которого обвиняют в том, что он поднял руку на оскорбившего его капитана. Жожа понимает необходимость образования и сама тянется к знаниям. В то же время писатель отнюдь не идеализирует свою героиню: она и суеверна, и немного консервативна — достигнув наконец жизненного благополучия, Жожа без энтузиазма, недоверчиво относится к новым веяниям.

Не таков ее приемный сын Витор, прямой и честный парень, не желающий скрывать своих убеждений и мириться с несправедливостью. Витору всего семнадцать лет, но этот веселый и с виду легкомысленный парень живет напряженной интеллектуальной жизнью: ходит