Книга ОБХСС-82. Финал - Павел Барчук

засидятся дома. Такое редко бывает. Все служба, да служба. Но бывает. То у Витьки…Витька — это, собственно говоря, мой зять и есть… нервы и переживания. А тут моя, значится, Настька. Дочь. Мужа приголубит, по голове погладит. Тот нет-нет, да поделится. А с кем ещё, если не с женой? Знаешь, как…муж и жена — одна сатана. А уж я тогда у Настьки расспрашиваю. Интересно же. Ну, малясь Витька мне и сам говорил. Но прям кроху совсем.

— Мммм…– Я покивал башкой. Все равно не понимаю. У меня, может, пока жены нет. Сложно оценить, но, блин. На хрена детали дела обсуждать. — Так а при чем это убийство? Как оно связано с тем, что в Москве происходит? Ну… Имею в виду про директора обощебазы. И что к нам придут. Не хотелось бы. Только работы нашёл.

— Ты, Стасик, погоди…Сейчас дойдём. Так вот. Вторая версия — на Федорову напали с целью ограбления. Этой версии и придерживается мой Витька, между прочим. Ему она кажется более правильной. Считает, никакой проблемы буржуям от Федоровой не было. Она не представляла ни для кого опасности. Ее убийство было связано только с похищением драгоценностей. Чуешь? Вот на это обрати внимание. Драгоценности! Сейчас по-тихоньку до сути дойдём. У нее была шикарная, большая квартира на Кутузовском, напротив гостиницы «Украина». Она располагала деньгами. Убийца не просто так к ней пришел…Витька говорил, что они сразу по горячим следам работали. Отрабатывали разные варианты, подозревали людей из близкого окружения, родственников. Она впустила в квартиру человека, которого хорошо знала, вальяжно вела при нем телефонный разговор. Она этому человеку доверяла. Врубаешься? Знакомый, сто процентов. Не залетный какой-то товарищ.

— Так…стоп. — Я отложил в сторону еду и уставился на Михалыча, пытаясь понять его мысль. — Что это за актриса, у которой, как Вы говорите, драгоценностей ва́лом? Мне кажется, сейчас не то время.

Я чуть не ляпнул, мол, не то время, как у нас, но прикусил язык и остановился. Потому что сразу последовал бы вопрос, у кого это, у «нас»?

— Стас…– Михалыч просто охренел от моих слов. — Ты что? Ты Зою Фёдорову не знаешь? Это же…Ну, ты даешь… В общем, она попала в тюрьму по обвинению вроде бы в шпионаже. Причиной ареста Зои Алексеевны стали ее отношения с американским военным. Тейт, что ли… Или Тайт… В общем, фамилию точно не скажу. Времени сколько прошло. Их отношения завязались в годы войны, а после ее окончания стали рассматриваться, как преступные. Ведь США, ты понимаешь, перестали быть нашими союзниками. Наоборот, одна гадость от них. Тейта этого, который на то время жил в Москве, выслали, а Федорову приговорили к 25 годам исправительных работ в лагерях. Она, говорят, даже попыталась свести счеты с жизнью, но ее спасли и бросили за решетку. Восемь лет провела в тюрьме, прежде чем дело пересмотрели и выпустили актрису на свободу. Вот она после этого снова вернулась к съёмкам. Ты представь, какой талант. На самом деле не видел никогда? Ты что… Ну… Хотя бы «Москва слезам не верит». Уж черт с ним, с остальным. Та самая вахтёрша из общежития.

— Да я не особо по кино спец. И не любитель, если честно. — Пришлось сочинять на ходу отмазки. Эта Федорова, наверное, и правда особа известная. Потому что Леонид тоже выглядел удивленным. Что я не в курсе.

— Ааааа… Бывает… Этот… Театрал. Ну, все равно должен был видеть. Ладно. Не об этом. — Михалыч кивнул. — Так вот… У Зои Алексеевны имелись драгоценности. Причем, вроде как, она ими приторговывала.

Последнюю фразу Михалыч сказал совсем шёпотом. Я так понимаю, для Союза коммерция в любом виде — одно из самых хреновых преступлений. Причем, и с точки зрения закона, и по моральным нормам.

— А теперь — внимание… — Михалыч выдержал театпальную паузу. — Этому способствовали связи. Федорова подружилась с дочкой Леонида Ильича. С Галиной. И с женой Николая Щелокова — Светланой. Обе были ее соседками по дому на набережной Тараса Шевченко.

— Мда уж… — Протянул Леонид. — Опасное это дело. Сколько уже слухов про… Ну, про этих гражданок ходит. Раньше еще по-тихоньку говорили. А сейчас все громче, да громче. Говорят, совсем скрывать свои пагубные пристрастия прекратили. Совесть потеряли.

Фамилию Щелоков я уже знал. Это, выходит, глава МВД. Рассказ остановился интересным. Особенно, учитывая, в каком замесе оказался Мажор. Не знаю, что мне удастся выяснить про Соколова, но вот про главного мента с удовольствием послушаю. Тем более от простых граждан. Слухи слухами, но, как говорится, дыма без огня не бывает.

— Вот-вот… — Михалыч многозначительно прищелкнул языком. — Галина то на бриллиантах совсем помешалась. Вот и Федорова начала спекулировать драгоценными камнями, золотом, антиквариатом и редкими картинами с ее подачи. Такие сведения есть. И в этом окружении были в основном высокопоставленные наши товарищи и их родственники. Но это, опять же, предыстория. А теперь смотри, что с убийством. Когда в квартиру попали сотрудники органов, там была странная картина. Мертвая актриса сидела в кресле, а в руке у нее была телефонная трубка. И вот, что Витька проговорился. Настька же про Федорову сама выспрашивала. Дело ведь не абы какое. Зоя Алексеевна убита выстрелом в затылок с расстояния около 10–20 сантиметров. Понял? Близко убийца стоял. Пуля прошла навылет, пробив левый глаз и стекло надетых на нос очков. Пуля из пистолета. Это из ряда вон, какая ерунда. Витька плевался, страсть. Говорит, ну из ружья, из охотничьего. Бывало. Часто. А вот пистолет… Это тебе уже серьезная история. А потом, видишь, еще момент. После убийства Федоровой ее близкие припомнили странную деталь. Незадолго до смерти она жаловалась, что в последнее время кто-то присылает по почте ее фотографии, на которых выколот левый глаз. И еще… Странным обстоятельством было и то, что в месте ранения волосы на затылке у нее были аккуратно уложены. Уложены! Очевидно, убийца для чего-то причесал свою жертву. Можешь себе представить? Убил, а потом волосы укладывал. Это же вообще…

Я мысленно усмехнулся удивлению Михалыча. Мог бы, рассказал бы грузчику, что и гораздо более странные случаи приключались. Если человек псих и маньяк, чего бы волосы не укладывать. Подобные извращуги способны даже накрасить, переодеть и в семью играть. Просто советские граждане еще таким явлением, как маньяки, непуганы. Были, конечно, и в этом периоде особо отличившиеся граждане. Психи с наглухо отбитыми кукушками. Но народ обычный просто не в курсе. Не афишируют подобные истории сейчас. Да и особо опыта работы с маньяками не имеют. Это нам в институте рассказывали. Хорошо помню.

— Так вот, ещё один нюанс… — Михалыч разошелся не на шутку. Кстати, момент его доверия я тоже оценил. Не о простых людях разговариваем.– Стреляли из немецкого самозарядного пистолета. Поняли? Сразу нашли всех владельцев такого оружия. Оно были зарегистрировано лишь у троих граждан. Но все эти граждане оказались непричастны к убийству. Не особо помог и тот факт, что в Федорову выстрелили, когда в квартире зазвонил телефон. Она сняла трубку. Ответила, похоже. Установить номер абонента не удалось. Все. Тушите свет. Никаких следов нет, а если они и были, то все эти следы идут в никуда. Но я к чему говорю…

Михалыч отодвинул остатки еды, вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.

— За год до того, осенью тоже, вдову знаменитого писателя Алексея Толстого ограбили трое неизвестных. Она сама открыла дверь и впустила в квартиру непрошеных гостей. Улавливаете совпадение? Преступники закрыли хозяйку с домработницей в ванной комнате и стали собирать вещи. Забрали, между прочим, все, что нашли — картины, антикварную бронзу, иконы и даже шубу из искусственного меха. Но самое ценное, что им досталось, это старинная брошь в виде королевской лилии. Она вроде принадлежала какому-то французскому королю. А вторая ценная вещь — брошь в виде стрекозы. Тоже, то ли королева носила, то ли король. Этих французов хрен разберешь. Ты представь, эта стрекоза стоит, говорят, 278 тысяч рублей. Машину «Жигули» за пять с половиной тысяч приобрести можно. Представляешь, какая дорогая штука. Причем, стрекоз этих было две. Комплект. Навроде того. Одна — королю, вторая — королеве. Так задумывалось. Вторую стрекозу приобрела эта… Дрессировщица… Ну…Грабили ее прямо перед новым годом.

Михалыч толкнул Леонида в плечо.

— Ленька!

— А! Так ты про Бугримову, что ли?

— Про нее! Точно. Так вот, к чему все веду. Вдова