Книга Эффект присутствия - Михаил Юрьевич Макаров

работы не раньше девяти вечера, о выходных забыл. Завтра, тридцать первого декабря, тоже рабочий день, хотя какая может быть работа накануне Нового года…

Но не приходить нельзя, милиционеры заявятся в последний день с карточками[4] и делами. А шеф уехал к себе в Подмосковье до третьего числа, сказал: «На отчетах встретимся». Саша остался на хозяйстве. Надо проследить, чтобы в коллективе начали пить хотя бы не с утра, а ближе к обеду. Когда же закупать все к празднику? Завтра в магазинах не протолкнёшься. Хорошо еще, подарок Оле успел купить. Сколько времени, кстати? Блин-компот, опять до половины девятого просидел…

Кораблёв стукнул по выключателю, свет потух, зато заверещал телефон, противней и требовательней, чем обычно. Хорошего от этой трели ждать не приходилось.

«Сниму трубку — сниму проблему», — не сомневался Саша.

От проблем в его должности не убежишь и не спрячешься. Он уже знал, что это не мамка звонит, чтобы поторопить сынулю домой, к вкусному ужину. Когда мамка звонит, трель другая — мелодичная, мурлыкающая.

Не включая света, вернулся к столу, взял трубку.

— Слушаю.

— С наступающим тебя, Александр Михалыч, с наступающим, — зачастил знакомый голос оперативного дежурного по УВД. — У нас тут незадача. Два трупа в машине на Васнецова, десять. У вас кто дежурит? График куда-то подевался, подевался.

— Что за трупы, Андреич? — Оставалась ещё надежда, что трупы некриминальные, что влюбленная парочка задохнулась в гараже, случай распространенный.

— Не знаю, дорогой Александр Михалыч, минуту назад сообщение принял! — Андреич, действующий ветеран, подполковник, только чистого милицейского стажа имевший двадцать семь лет, мог себе позволить разговаривать с и.о. зампрокурора в таком тоне.

Саша и не думал обижаться, отношения у них были полуприятельские. Улица Васнецова находилась рядом, в паре кварталов, он решил подскочить туда сам.

— Винниченко у нас дежурит, Андреич, — сказал Кораблёв. — Не знаю, куда вы график девали, неделю назад вам новый направляли.

— Профессор Винниченко? Бориска? Всё понял, поднимаем. У него городской есть?

— Да. А судмедэксперта подняли?

— Вам первому доложили, — дежурный, отдавая дань новой должности Кораблёва, перешел на «вы». — Сейчас будем судика[5] поднимать. Если найдем, конечно. Кстати, не знаете, кто дежурит?

— На этой неделе Никульский выезжал. Ему звоните.

— Понял! — Дежурный отключился.

Саша вышел в полутемный коридор, запер кабинет, подергал для верности ручку. Не горим и не тонем. В прокуратуре никого не было, несколько дней подряд он покидал корабль последним. На сигнализацию сдавались только кабинет прокурора и канцелярия. Выйдя из здания через запасной выход, еще пару минут провозился с незапамятных времен заедавшим замком.

Красная «девятка» Кораблёва с приметным, хотя и не блатным номером «858», стояла под окном его кабинета на расчищенном пятачке. Снега в этом году подвалило много, а сегодня ошарашил мороз за двадцать градусов. Ну что же, настоящая русская зима! Не то что в прошлом году, когда вокруг новогодней ёлки хороводы под дождём водили.

Пока прогревался двигатель, Саша выкурил сигарету, прогоняя в голове сценарий завтрашнего дня.

«Приехать пораньше, к половине восьмого. Подписать на выбор пару-тройку простеньких дознавательских дел из общей кучи. Эля напечатает сопроводиловки, увезёт дела в суд. До обеда судейские обещали на месте быть. Пусть хоть маленько менты поутихнут. Достали совсем: “Александр Михайлович, наши дела подписали? А когда подпишете?” Сами нанесли двадцать дел в последние дни. И ведь в каждом, кое-как сляпанном, подлянка. Не хватает ещё, чтоб первые дела, по которым утвержу обвиниловки[6], прилетели из суда обратно. Та-ак… Потом — в торговый центр и на рынок. Список накидать надо сегодня. Шампанское, водка, колбаса, сыр, мясо хорошее, фрукты… Свечи, свечи не забыть…»

Саша встречал Новый год вдвоём с невестой, у неё дома. Будущие тесть с тещей любезно предоставили им квартиру, сказав, что сами будут праздновать в гостях.

Кораблёв приспустил стекло, выбросил в сугроб окурок. Плавно тронулся, выехал на плохо освещенную Советскую улицу. Дорога была скользкой и Саша, несмотря на свой солидный водительский стаж и зимнюю шипованную резину, двигался осторожно. Через два перекрестка на светофоре свернул на Васнецова. Миновал здание краеведческого музея, похожего на заснеженный старинный замок. Дальше дорога шла круто под уклон, к пойме Клязьмы.

«Ну, и где здесь наливают? Ага, во-он меня продавцы полосатых палочек дожидаются».

У торца кирпичного трехэтажного дома, в котором располагался детский клуб «Бригантина», в неоновом пятне фонаря виднелась белая «пятерка» с символикой ГИБДД. Под косым углом к машине «дэпээсников» стояла затонированная ВАЗ-21099 цвета «металлик». Чтобы не создавать толкучки на месте происшествия, Кораблёв проехал во двор и припарковался там.

Приближаясь к «девяносто девятой» разглядел, что лобовое стекло у неё во многих местах повреждено. Вокруг зияющих неровных пробоин мутнели густые паутины трещин, на капоте валялась стеклянная крошка. Надежды на бытовой несчастный случай не оправдались. На улице в машинах люди не задыхаются, только в закрытом гараже. Трупы криминальные. Расстрел! Саша затосковал: ах, как не вовремя…

Близко к «девяносто девятой» он подходить не стал, хотя видел, что снег вокруг неё истоптан. Завидев заинтересовавшегося тачкой молодого, модно прикинутого мужика, из «пятерки» ДПС тяжело вылез громоздкий гаишник в светоотражающем жилете поверх толстой зимней куртки.

— Мужчина, что вам надо? — строго спросил.

Кораблёв шагнул к нему.

— Прокуратура.

— А-а-а, — лейтенант и сам уже узнал Сашу, — следователь приехал.

Кораблёв не стал объяснять гаишнику, что никакой он теперь не следователь, а без пяти минут заместитель прокурора.

Сухо сказал:

— Доложите.

— Чего? — Лейтенант, похоже, воспринимал Кораблёва как заурядного нарушителя ПДД, до сих пор не лишенного прав из-за наличия в кармане прокурорского удостоверения.

Года два назад, что ли, он тормозил Сашу на проспекте, пытался наехать за непристегнутый ремень. Кораблёву гаишник запомнился как не в меру борзый. Фамилия его, кажется, была Бурлаков.

— Доложите, товарищ лейтенант, — не мигая, глядя в припухшие глаза инспектора, повторил Кораблёв.

Гаишник правильно среагировал на официальный тон.

— Это, как его, значит… Нас дежурный сюда послал. «Девяносто девятая» часа два тут стоит. Пацаны вокруг нее крутились местные. А тачка все не уезжает и не уезжает. Кто-то из взрослых вышел, увидел — стекла побиты, подумал на пацанов, позвонил «02». Мы подъехали, внутрь глянули, а там, бляха-муха, два жмура…

— Мужчины?

— Ага, два мужика.

— Данные мальчишек записали?

— Только имена и из каких они квартир… — Лейтенант полез в планшетку.

— С вас обстоятельный рапорт. Прямо сейчас.

— Нам это, как его, на маршрут надо возвращаться… — Инспектор потёр рукой румяную щеку. — Нам дежурный сказал, как приедет опергруппа, сразу можем сниматься. А рапорт мы на сдаче смены в дежурке оставим.

— Где вы видите опергруппу? —