Книга Шапка Мономаха - Алексис Опсокополос

И он вычислил, что это я помогла Роме и кесарю Романову. Карингтон узнал, что мы с Ромой в Кутузовке вместе учились и… — Мила запнулась. — И вообще, были вместе.

— Как ты вообще оказалась в каганате? — влез я в разговор не выдержав. — Зачем ты пошла работать на англичан?

— У меня не было выбора, — ответила Мила. — Я потом вам всё расскажу.

— Хорошо, — сказала бабушка. — Карингтон вычислил, что ты его предала. Это понятно. Но как после этого он решился поручить тебе серьёзное задание?

— Я никого не предавала, — возразила Мила. — Меня наняли охранять кагана Абылая и принца Карима. Я понимала, что на самом деле — для чего-то другого, но для чего — узнать не успела. Мне не сказали, что Романова собрались ликвидировать мои наниматели. Для меня кесарь был гостем кагана, значит, я должна была ему помочь. Это не предательство.

— Хорошо, не предательство, — согласилась бабушка. — Но всё же мне непонятно: если Карингтон тебя вычислил, если он знал о твоих отношениях с Романом, с чего он решил, что ты будешь выполнять такое задание, а, например, просто не сбежишь? Или не расскажешь всё нам, что ты и сделала, собственно. Я не вижу логики в поступке Карингтона.

— У англичан моя сестра и её муж. Виконт Карингтон поставил меня перед выбором: или я выполняю его задание, или они убивают Ольгу и Андрея.

— Теперь я понимаю Карингтона, но не вижу логики уже в твоих действиях.

— У меня не было выбора на самом деле. Если бы я отказалась, меня передали бы кагану Кариму, рассказав ему, что это я помогла Романову. Мне пришлось согласиться.

— Я понимаю, почему ты согласилась, я не понимаю, почему ты решила всё рассказать нам.

— А как иначе? — с искренним удивлением спросила Мила и, похоже, окончательно запутала княгиню Белозерскую. — Как можно было вам не рассказать?

— Можно многое, — уклончиво ответила бабушка.

— Я люблю сестру, очень люблю, у меня никого из родных, кроме неё, не осталось. Но я… — Мила запнулась и, как мне показалось, немного смутившись, добавила: — … люблю и Рому. Я не могла ему навредить. И его семье.

— Ты хочешь сказать, что решила пожертвовать сестрой ради нас? — спросила бабушка.

— На самом деле я ничем не жертвую, — ответила Мила. — Если бы я выполнила задание, они всё равно не отпустили бы Ольгу. Это во-первых, а во-вторых, такое задание просто невозможно выполнить. Так что и здесь у меня выбора не было.

— Соглашусь и с первым, и со вторым, — сказала бабушка. — Но что ты теперь будешь делать?

— Спасать сестру.

— Как?

— Пока не знаю. Буду думать. Время у меня есть.

— Думаешь, есть?

— Карингтон понимает, что быстро я к Вам в доверие не войду.

— Но он же не дурак, он должен понимать, что я обнаружу метки и вычислю тебя.

— Метки могут стоять на каждой телохранительнице кагана, и Вы это знаете.

— Логично, — согласилась бабушка. — Но вот ты сама как думаешь, каковы твои шансы войти ко мне в доверие и пронести сюда портальные маяки?

— Насчёт доверия не знаю, а шансов пронести маяки нет. У вас здесь сильнейшая защита стоит. Даже если бы мне удалось их пронести незаметно, то толку от этого не было бы — маяки моментально обнаружили бы в случае активации. Поэтому я и сказала Вам сразу, что задание невыполнимое.

— Сколько маяков тебе велели установить?

— Мне дали пять, по возможности все их я и должна была установить. Один у источника, один у ваших покоев и три ещё в разных местах.

— Где эти маяки?

— Я их спрятала в лесу, мне было велено так сделать. Я должна была попросить у Вас помощи, убежища, постепенно войти в доверие, и лишь потом проносить маяки на территорию имения и устанавливать.

Бабушка встала с кресла, прошлась по кабинету; я с изумлением смотрел, как княгиня Белозерская нервничает.

— Ты умная девочка, ты ведёшь себя правильно, — сказала бабушка спустя минуту. — Но ведь и Карингтон не дурак, не так ли?

— Не дурак, — согласилась Мила.

— Но тем не менее, он тебя отправил ко мне с заведомо невыполнимым заданием, так?

— Да.

— Тебе не кажется это странным?

— Кажется. Но у меня не было вариантов. И времени об этом думать тоже не было. Я могла или отправиться сюда, или меня отдали бы кагану Кариму. Я выбрала отправиться сюда.

— Правильный выбор, — согласилась бабушка. — К тебе у меня вопросов нет. Но у меня есть очень большой вопрос к Карингтону: зачем он тебя сюда отправил?

— Я не знаю, Ваше… — Мила опять запнулась и быстро исправилась: — Екатерина Александровна.

— Верю, что не знаешь, — сказала бабушка. — Однако прояснить нам этот момент необходимо. Мы ещё поговорим на эту тему, но, разумеется, позже. Сейчас тебе надо отдохнуть. Айникки покажет тебе твою комнату, Роман — замок. Чувствуй себя как дома.

— Благодарю Вас! — ответила Мила, как мне показалось, смущённая таким довольно радушным приёмом.

— И скажи мне, девочка, как зовут твою сестру? — спросила бабушка. — Хочу навести справки о ней, о том, что с ней произошло.

— Никитина Ольга Родионовна, графиня Никитина. А я Лиза Никитина.

После этих слов Мила посмотрела на меня и, словно извиняясь, пожала плечами.

— Я знаю, — сказал я и, заметив искренне удивление на лице своей девушки, пояснил: — Недавно узнал.

Бабушка вызвала Айникки, и та увела Милу. Как только за девушками закрылась дверь, княгиня Белозерская нахмурилась и негромко, но тщательно проговаривая каждый слог, произнесла:

— Не нравится мне это всё. Очень не нравится.

— Я уверен, Мила не собирается делать нам ничего плохого, — сказал я.

— Даже если бы и собиралась, ничего бы у неё не вышло, — заметила на это бабушка, призадумалась и добавила: — Но ведь для чего-то её сюда прислали. И я не думаю, что это была инициатива Карингтона.

— А чья?

— Вот это нам и надо выяснить. И чем быстрее, тем лучше.

Бабушка подошла к камину, ударила небольшим огненным шаром в пепел, оставшийся от сгоревших вещей Милы, и сказала:

— Жду вас обоих на ужине.

— А куда Вы Милу поселили?

— Уточни у прислуги, я велела поселить в лучшую гостевую комнату.

Я попрощался с бабушкой до ужина и покинул кабинет. Уточнив у Айникки, куда поселили Милу, я направился к своей девушке. Дойдя до её комнаты, постучал в дверь. В памяти сразу же всплыла картинка, как я стучал в дверь её комнаты в общежитии Кутузовской академии. Я невольно улыбнулся.

Мила открыла дверь почти сразу. Она была в банном халате с мокрыми волосами, видимо,