Книга Обольстительная самозванка - Джулия Лэндон

Лили промчалась по коридору и взбежала по черной лестнице на второй этаж. Вошла в детскую и закрыла за собой дверь. Няня вздрогнула, потом пошевелилась в кресле и снова захрапела. Закатив глаза, Лили забралась на сиденье в оконной нише. За окном было темно и мокро; единственный свет лился из окон дома. Она прочертила линию на холодном запотевшем стекле, оставив широкий след.

В детской никогда не было тепло. Она была слишком велика для единственного камина, и Лили всегда здесь мерзла. Она подумала, как было бы здорово с кем-то разделить эти бесконечные скучные вечера.

Какое-то движение за окном привлекло ее внимание. Лили прижалась лицом к стеклу и вгляделась. Это был всадник. Она видела, как он рысью проскакал в полосе света, удаляясь от дома. Девочка вздрогнула. Она узнала его — или, скорее, узнала лошадь. Это был большой, серый с черными пятнами конь, который принадлежал мистеру Скотту, резчику по дереву. Лили видела его здесь раньше много раз, это он смастерил двойную лестницу, которая с двух сторон огибала передний холл и вела на второй этаж.

Что, интересно, он делал сегодня в Эшвуде? К знати он не принадлежит. Да и какая может быть работа в день праздника? И почему он уезжает в дождь через парк, а не по главной дороге? Разве он не должен был уехать домой вместе с другими деревенскими жителями?

Но всадник все удалялся, исчезая в темноте ночи.

Лили написала свое имя на запотевшем стекле, потом до нее дошло, что она дрожит от холода, и девочка залезла в кровать.

Разбудили ее крики — такие громкие, что даже няня проснулась.

— Иисусе, должно быть, у нас пожар! — всполошилась она и потащила Лили вниз — сама в ночной рубашке и халате, а девочка все еще в нарядном платье — на главный этаж.

Их встретил всеобщий бедлам, где все орали друг на друга, а одна дама почему-то плакала. Граф сверлил всех грозным взглядом, тетя Алтея была бледна.

Няня слегка подтолкнула локтем одного из лакеев и громко прошептала:

— Что такое? Что стряслось?

Лакей, очевидец всей этой суматохи, не преминул поделиться новостью.

— Леди Эшвуд играла в «мушку», но граф отказался дать ей денежки. Он предупреждал ее, чтобы заканчивала игру, но та не остановилась. И проиграла целое состояние.

Когда пришло время оплатить долг, она пошла за эшвудскими драгоценностями, чтобы отдать их как залог. Но, оказалось, они пропали.

— Неужели те самые, знаменитые? — ужаснулась няня.

Даже Лили знала об эшвудских драгоценностях; все о них слышали. Это были огромные бесценные рубины, подаренные королем Эдуардом IV первому графу Эшвуду за преданность во время Войны Алой и Белой розы. Камни, оправленные в тяжелое ожерелье, в большие каплевидные серьги и, самый крупный, — в диадему, держались под замком в личном кабинете графа.

— Да, те самые. — угрюмо подтвердил лакей.

Как раз в эту минуту Алтея заметила в толпе няню и Лили и начала пробираться к ним.

— Энни, ты с ума сошла? А если граф вас увидит? — резко прошептала Алтея. Она нервно оглянулась через плечо на мужа, как если бы и в самом деле боялась его. И Лили бы ничуть этому не удивилась — тот казался ужасно злым. Тетя снова взглянула на девочку и слабо улыбнулась. — Уходите же, — велела она.

Няня больно схватила Лили за запястье и потащила вверх по лестнице, но та упиралась, оборачиваясь до тех пор, пока взрослые совсем не пропали с глаз.

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Было много шума вокруг запланированного отъезда графини в Шотландию — все знали, что они с графом ругались из-за пропавших драгоценностей до самого восхода солнца.

Пока гости просыпались, слуг собрали в гостиной для челяди. Лили тайком пробралась туда через кухню и увидела тетю, прислонившуюся к буфету, бледную от изнеможения.

Граф стоял между своим секретарем и поверенным. Руки он сцепил за спиной, информируя персонал из двадцати четырех человек, что непременно найдет вора и тот будет повешен.

Слуги настороженно наблюдали за ним.

Секретарь графа, мистер Боумен, вел допрос. Гувернантка, мисс Пенхерст, любимица Лили, дрожала. Няня плакала. Когда мистер Боумен спросил мисс Пенхерст, как он может верить ее слову, что та не брала драгоценности, ведь она спит прямо под кабинетом, где их хранили, девочка больше не могла это терпеть и ринулась вперед. Граф попытался отогнать ее, но она не ушла, вцепившись ему в руку.

— Мне кажется, я знаю, кто взял их!

Все глаза обратились на нее. У Лили задрожал и коленки. Граф схватил ее за локоть, больно впившись пальцами в кожу.

— Это одна из твоих выдумок, девочка? — прорычал он.

Лили покачала головой.

— Откуда ты можешь знать, кто взял драгоценности? Ты застала вора на месте преступления?

— Нет, милорд. — Теперь у нее дрожал голос, и дышать было нечем.

Граф презрительно фыркнул и оттолкнул ее.

— Но я видела, как он уезжал, — выдохнула она, когда слезы обожгли глаза.

Граф и мистер Боумен медленно повернулись и посмотрели на нее. Тетя Алтея стояла неподвижная как статуя.

— Это был м-мистер Скотт, резчик по дереву, — добавила Лили на случай, если граф не знает, о ком она говорит. — Я видела вчера поздно вечером, как он уезжал из Эштона через парк спустя много часов после того, как деревенские жители разъехались по домам.

Глаза графа сузились.

— Для работы было слишком поздно, — поспешно сказала Лили.

Г розный взгляд графа переместился на тетю Алтею.

— Работы? Какой работы? — спросил он.

— По починке платяного шкафа, — холодно ответила тетя Алтея.

Мистер Боумен скептически поглядел на Лили:

— Как вы можете быть уверены, что это был он, мисс Боудин?

— Лошадь была точно его, — ответила Лили и тут же испугалась, что ошиблась. — Серая, с черными пятнами вокруг хвоста, — проговорила она вслух, дабы убедить всех.

— Ох, моя дорогая… — начала было тетя Алтея, но взгляд графа заставил ее замолчать.

А потом он вдруг улыбнулся девочке.

— Пойдем-ка выпьем чаю, а, Лилиан? — сказал он, и та попыталась вспомнить, произносил ли он хоть раз ее имя до этой минуты.

В течение последующих нескольких часов мистера Джозефа Скотта забрали от жены и троих детей и поместили в один из сараев на территории Эшвудского поместья до приезда мирового судьи.

Слух об этом быстро разнесся по Хэдли-Грин, а следом пошли шепотки: неужели среди них оказался вор? То-то миссис Роллингвуд намедни сообщала о краже кур. А мистер Кларк жаловался, что из его лавки пропало несколько мешков муки. И стоит ли так уж удивляться, что это мистер Скотт? Все знают, что его жена сильно больна, а лондонские доктора за бесплатно не лечат, не так ли? И почему он так упорно молчит о том, где был вчера вечером? Твердит, что не брал драгоценности, но не говорит где был в ночь кражи? Его бедная жена была вынуждена сказать правду, иначе стали бы допрашивать ее детей: муж приехал домой только после полуночи.